В редакцию Kaktus.media обратилась Линара Мазунова. Ее супруга, гражданина Афганистана Камрана Шенвари посадили на пять лет по статье 313 УК КР «Возбуждение расовой, этнической, национальной, религиозной или межрегиональной вражды (розни)» за комментарий в Facebook с неизвестно кому принадлежащего фейкового профиля. В качестве доказательств вины использован довод, что в профиле — фотография супруга Мазуновой. Других доказательств, что комментарий писал Камран Шенвари, как рассказала она, не нашли. Однако это не стало препятствием для вынесения приговора.
С чего все началось?
Приводим историю со слов Линары Мазуновой и юристов.
Беженец из Афганиста Камран Шенвари (Shenwari Kamran) проживает в Кыргызстане на протяжении 15 лет. Все было хорошо, пока не начался спор вокруг земельного участка. По словам Линары, она давала пресс-конференцию о том, что якобы Госрегистр парализовал работу ЧП Мазуновой, продав в частную собственность одному из ОсОО часть государственной железной дороги. «Там сидели представители компании и журналистка, которые обсуждали скриншот, на котором якобы в Facebook Шенвари написал негативные комментарии в отношении женщин и детей русской национальности под видео «Лицо сирийской войны». Журналист обращается в МВД, ГКНБ с просьбой проверить эти комментарии и принять меры», — рассказала Мазунова.
Дело спускается в Октябрьское РУВД. Туда приглашают Камрана Шенвари, показывают данный комментарий, написанный в 2017 году.
Причем написан комментарий с профиля Kamran Shinwari, а не Shenwari, как правильно пишется фамилия Камрана.
В милиции Шенвари говорил, что это не его профиль в Facebook. Лишь подтверждает, что там используются его фотографии. На тот период, когда Камрана вызывали в РУВД, у него был другой профиль — Kamran Golden.
Планшет давно украли
По поводу аккаунта Kamran Shinwari Камран Шенвари рассказал, что у него был старый профиль с этими фотографиями, который был утерян из-за кражи планшета в 2015 году, но и там фамилия была написана правильно — через «е». Заявление о краже планшета из машины писала Линара.
«Мой муж не умеет писать на русском языке. Он афганец и пишет только арабскими буквами и английскими», — пояснила женщина.
Камрана Шенвари уведомили, что он подозревается в совершении преступления по статье 313 за разжигание межнациональной розни. У него изъяли сотовые телефоны, но, ничего незаконного там не обнаружив, вернули. То есть экспертиза не нашла там никакой информации, разжигающей межнациональную вражду. Шенвари подчеркивает, что по программе для беженцев год учился в Англии читать и писать на английском, потому свое имя и фамилию пишет правильно и никак не мог ошибиться.
Писать на русском же его никто не учил. В Афганистане он проучился четыре полных класса, русский в школьную программу не включен, у юристов есть документы, подтверждающие это, — ответ и посольства Афганистана.
Далее следствие запрашивает информацию, обращался ли Шенвари или его супруга с заявлением о краже планшета. Там предоставили ответ, что Мазунова обращалась, а он сам нет. Камран на это отвечает, что это естественно, ведь он не умеет писать на русском.
Обвинение все же предъявили… из-за фотографий
Следствие предъявляет обвинение Камрану Шенвари в том, что он совершил преступление в 2017 году. Основанием стало то, что в фейковом профиле использовались его фотографии.
Точную дату совершения преступления при этом не указывают. Ни месяц, ни день, ни время, ни место совершения преступления не определены.
Между тем, согласно требованиям Уголовно-процессуального кодекса, в обвинительном акте это должно быть указано. К тому же 39 дней в 2017 году Шенвари не было в Кыргызстане.
В итоге суд в постановлении написал, что преступление совершено в период с января по август 2017 года. Но почему исключены остальные четыре месяца, не обосновал.
И получилось в решении так, будто совершить преступление за пределами республики было нельзя.
Юристы обратились с запросом в государственные структуры: Госагентство связи, в Госкомитет информационных технологий и связи, в ГКНБ, чтобы выяснить, возможно ли в Кыргызстане определить место и время написания комментария в Facebook, кем был создан какой-либо профиль и с какого устройства. Там ответили, что сделать это невозможно. И посоветовали обратиться в саму администрацию Facebook в США, представительства которой в нашей стране нет.
Затем защита Шенвари с теми же вопросами обратилась к интернет-провайдерам, но и там ответили, что являются лишь поставщиками Интернета и не могут ничем помочь.
В материалах дела указано, что идентификация профиля проведена по фотографиям Шенвари и по номеру телефона пользователя. Юристы отправили запросы в компании сотовых операторов с вопросом, возможно ли определить владельца страницы в Facebook через его мобильный номер и получить распечатки. Там ответили, что такими сведениями не располагают. И также отправили в администрацию социальной сети. Номер, к которому привязана страница, с которой написали комментарий, в материалах дела не указан. На суде следователь сказал, что не помнит, какой там был номер. Как установили привязку номера к профилю — тоже.
В материалах дела нет ни одного доказательства, что номер самого Шенвари привязан к этому профилю в Facebook.
Никогда не писал на русском
Чтобы доказать тот факт, что Шенвари не умеет писать на русском языке, юристы обратились в Министерство образования с вопросом, получал ли он какое-то образование в Кыргызстане. Там ответили, что не могут предоставить такие данные из-за большого объема работы по их поиску.
«Осталось недоказанным, что Камран умеет писать. Мы периодически обращаемся в Департамент консульской службы, чтобы продлить визу для проживания здесь. И заявления вместо Камрана пишу то я, то наш сын-школьник. Подчерковедческая экспертиза это подтвердила», — говорит его супруга.
Следствие и суд не подтвердили, что он умеет писать. «Камран говорит на русском, но плохо, на бытовом уровне. На суде, чтобы выразить свое мнение полностью, пользовался услугами переводчика», — отметила Линара Мазунова.
Информации о пользователе нет
В любом профиле можно посмотреть информацию о пользователе: семейное положение, вуз, кто состоит в друзьях… Никто это не смотрел. Как ранее было указано, идентифицировали профиль лишь по фотографии. На суде юристы поднимали вопрос о том, что можно взять фотографии в открытом доступе, создать поддельный аккаунт, зная фамилию и имя человека, а также его год рождения. Паспортные данные для этого не требуются.
Сколько троллей и фейковых аккаунтов существует и кто их создал — определить невозможно. Да, взломать любой существующий профиль тоже можно, наняв умеющих это делать людей. К примеру, несколько лет назад взломали целый сайт ГКНБ.
Автороведческую экспертизу во внимание не приняли
Юристы решили выяснить, кто все же написал комментарий. Они узнали, что специалистов в области автороведческой экспертизы в Кыргызстане нет, поэтому обратились в Казахстан. Лицензированный эксперт-криминалист Лариса Шегабаева дала заключение, что комментарий написал человек, свободно владеющий русским языком, имеющий высокий образовательный уровень.
«Там очень сложные конструкции, деепричастные, причастные», — пояснила Линара Мазунова.
Юристы также отмечают, что если вбить в поисковик Facebook «Kamran Shinwari», то выйдет около 45 профилей пользователей. Есть с фотографиями, есть без них. Также около 20 профилей есть на имя Kamran Shеnwari.
Однако все эти перечисленные документы суд не принял.
Поменять текст комментария может любой школьник
Сын-подросток Камрана Шенвари показал, как легко поменять текст комментария в Facebook и год его опубликования при помощи изменения кода.
«В такой ситуации может оказаться каждый из нас. Создать в любой соцсети фейковый профиль и написать с него любой комментарий, который может попасть под уголовное преследование, не составляет труда. Следственным и судебным органам нашей страны будет достаточно вашей фотографии в фейковом аккаунте, никто не будет выяснять, кем и где он был создан. А также — кто на самом деле является автором комментария. Я боюсь за своих детей. У них депрессивное и подавленное состояние. Они замкнулись в себе из-за несправедливого приговора и разлуки с отцом. Мы обжаловали приговор Октябрьского районного суда и надеемся, что Бишкекский городской суд примет во внимание отсутствие каких-либо доказательств вины моего мужа. И прекратит созданный следственными органами и судом опасный прецедент в Кыргызстане«, — обратилась Линара Мазунова.
Документы есть в распоряжении редакции.
