Больше года в Кыргызстане работает закон о защите от ложной/недостоверной информации. За это время в отношении трех СМИ было принято решение о приостановлении работы сайта.
Однако исполнение закона вызывает множество вопросов у СМИ, так как оно по сути и выступает конечным ответчиком. Почему СМИ должно удалять информацию со своего сайта только на основании одного лишь заявления и без судебного решения? Был ли принят закон только для контроля СМИ?
АКИpress поговорил с директором Департамента информации и массовых коммуникаций Министерства культуры, информации и туризма Салкын Сарногоевой об исполнении данного закона.
— Сколько всего обращений поступило с момента принятия закона о блокировки фейков? И почему некоторые обращения отклонены?
— На сегодняшний день Министерство культуры, информации, спорта и молодежной политики является основным исполнителем закона о защите от недостоверной, ложной информации. В Министерство поступило 10 обращений, среди них 2 обращения были взяты на работу и на основании этих обращений было направлено решение вначале об удалении информации, а потом о приостановлении сайта газеты ResPublica.
Также было обращение по сайту информационного агентства «24.kg» по удалению. В связи с тем, что публикация не была удалена, мы отправили второе решение о приостановлении. Потом было выявлено, что было опубликовано опровержение, мы отозвали свое решение.
Поступали заявления от физических лиц Аппарата Омбудсмена, которые были отклонены, в отношении Kaktus.media. Физические лица обращались с зявлением об удалении информации, опубликованной в социальных сетях. У нас нет технического составляющего для удаления информации в социальных сетях, в связи с этим обращения были отклонены.
— Какого характера было обращение?
— От Аппарата Омбудсмена было обращение в силу своих полномочий, они регулируют вопросы по правам человека. В отношении каких-то физических лиц была опубликована информация в социальных сетях. Мы отклонили заявление.
— Есть ли у министерства полномочия осуществить проверку достоверности информации заявителя?
— У нас нет таких полномочий. Мы не суд и у нас нет полномочий, как у правоохранительных органов. В силу того, что был принят такой закон, мы работаем на основании поданного заявления и не проверяем, насколько информация правдивая. Если заявитель считает, что в отношении него была распространена ложная информация, то он имеет право [подать заявление]. В силу того, что для реализации был принят наш порядок по обжалованию информации, уже столкнувшись на практике, мы вносим изменения. Наш порядок по обжалованию размещен на портале Администрации президента на общественное обсуждение.
Там мы вносим такие важные нормы:
— первое, мы должны уведомить владельца сайта;
— добавляем пункт о том, чтобы заявитель предоставил подтверждающую информацию, что в отношении него была распространена ложная информация. Столкнувшись с практикой в работе, были выявлены минусы, которые мы как-то пытаемся урегулировать, вносим такие поправки в наш порядок по обжалованию.
— На каком основании приняли 2 обращения в производство, если нет полномочий проверки доводов?
— Мы не проверяли, у нас не стоит такая задача. Просто на основании поданного заявления.
— По этой причине с 24.kg были нестыковки? Сперва приняли решение о приостановлении и только потом проверили данные.
— Да. Нам 24.kg предоставил ссылку, что было опубликовано опровержение.
— Почему закон приняли в таком виде?
— Законопроект был инициирован группой депутатов, он прошел по всем комитетам и во всех чтениях. Мы все помним, кто проголосовал, как быстро был принят этот закон, направлен президенту и он подписал. Данная инициатива исходила еще при другом руководстве нашей страны.
Для реализации данного закона нами был разработан и утвержден подзаконный акт порядок обжалования. Хронология такая. Наш порядок является подзаконным актом.
— Почему, когда порядок принимали, не были учтены такие моменты?
— На тот момент мы исходили только из закона. В законе было написано, что первые 24 часа и если заявитель решает, что в отношении него распространена ложная информация, то он имеет право [обратиться для удаления информации]. Сейчас мы вносим поправки, исходя из практики, так как она показала минусы.
— Жогорку Кенеш приостановил аккредитацию журналистов «Азаттык Медиа», которые освещали деятельность парламента. На основании решения Минкультуры могут ли госорганы приостанавливать аккредитацию журналистов?
— Я думаю, что да. Они могут взять в работу, раз есть решение госоргана о приостановлении работы. В принципе, думаю, что это логично не давать им аккредитацию в силу того, что у них ограничены полномочия, ограничена деятельность сайта.
— Как поменяют ситуацию изменения и дополнения?
— Вы, наверное, помните, негодование агентства 24.kg, которое узнало из интернета об этом [о приостановлении работы сайта]. В порядке было прописано, что мы принимаем свое решение и направляем в Службу по надзору и регулированию отраслей связей при Минцифры. Они [24.kg] сказали, что не были уведомлены и не знали, поэтому мы уведомляем владельца сайта о том, что поступило обращение.
— Ранее говорилось, что требуется немало ресурсов, чтобы этот закон работал. Это и спецоборудование для интернет-провайдеров, и сотрудники в госорганах, которые будут этим заниматься, и так далее. Все это предусмотрено?
— В постановлении, в котором утверждался вот этот порядок, был один пункт: при Министерстве должно быть создано структурное подразделение для реализации закона. На сегодняшний день структурное подразделение не создано, мы работаем своими силами.
— Этого достаточно?
— Пока справляемся. Может, это в силу того, что не было много обращений, но мы должны исполнить этот пункт и переименовать отдел.
— Работа запущена?
— Работа ведется, но не завершена. У нас уже ограничен штат и утвержден штат Министерства. Не предусматривается дополнительный штат и выделение финансовых средств, но мы, по крайней мере, должны переименовать один наш отдел для работы с этим законом.
— Может ли СМИ подать в суд на Минкультуры, не согласившись с решением?
— У них есть право.
— Не подменяет ли Минкультуры судебные органы по этому закону?
— Мы не создаем правовой коллапс. Мы исполнительная ветвь власти, какие-то ограничения своими подзаконными актами не вносим, не создаем правовой коллапс. Но мы можем создать риски тем, что действующие СМИ на основании нашего решения могут перейти в социальные сети и мы можем потерять их из правового поля. А к социальным сетям у нас нет никакого доступа. Это действительно один из рисков, когда мы теряем деятельность СМИ или выводим СМИ из правового поля.
Это то же самое, как закрытие телеканала «Апрель». На основании решения Военной прокуратуры эфир был остановлен, полностью закрыли здание. На сегодня мы знаем, что телеканал «Апрель» работает в социальных сетях, у них есть большая аудитория, большое количество подписчиков. Не формируют общественное мнение, но в правовом поле они как правило не работают, как другие СМИ. Мы не создаем правовой коллапс, но мы наталкиваем происхождение вот таких рисков.
— При разрешении этого вопроса существует спор, а он, как правило, переходит в правовое судебное поле. Это как бы досудебное регулирование, а у Минкультуры нет полномочий проверить и осуществить информацию. По порядку не запрашиваете у соответствующих госорганов информацию. На каком основании принимает решение Министерство?
— На основании поданного заявления. Это в законе прописано. Мы все понимаем, что основная задача закона была в досудебной блокировке сайтов. Основная цель закона была в этом — в течение 24 часов [заблокировать сайт]. Мы работали, исходя из прописанного закона, но практика выявила другие вещи, поэтому вносим норму, чтобы заявитель предоставлял подтверждающую информацию. У нас нет таких полномочий, в законе они не прописаны.
На сегодня определенная группа депутатов инициирует поправки в закон. Полностью согласна с этими поправками, в особенности в части 24 часов. Физически это невозможно, никто не может это сделать в течение 24 часов: приостановить работу сайта, рассмотреть обращение и принять решение. Также они включают в этот закон еще одну статью и прописывают административные процедуры, разбирательства в суде. В принципе, они прописали наш механизм.
— У вас технически не получается регулировать сегмент соцсетей. У СМИ есть официальные аккаунты в соцсетях, где под каждым постом идут различные комментарии. Вы можете их контролировать?
— У нас нет такой практики. В соседних государствах заключено соглашение с компанией Meta. Не знаю, откуда пошла информация, что Министерство культуры заключило соглашение. Это неправда, нашим министерством не прорабатывается вопрос по заключению какого-то соглашения по сотрудничеству в отношении социальных сетей.
— С Meta, получается, нет никаких договоров?
— Нет, с нашим министерством нет.
— В порядке есть пункт №16: уполномоченный государственный орган в сфере информации не несет ответственности за содержание (доводы) заявления и материалы, приложенные заявителем, предусмотренные подпунктами 8 и 9 пункта 7 настоящего порядка. То есть, если он в будущем предоставит подтверждающую информацию после внесения поправок, вы все равно не можете проверить?
— Конечно. Мы не прокуратура, не суд и не правоохранительный орган. Сейчас мы просим, чтобы он [заявитель] как-то дополнил свое заявление и предоставил подтверждающую информацию.
— Вы даже у соответствующих органов не будете запрашивать информацию?
— Это будет неправильно. Тогда надо передать исполнение данного закона не нам, а каким-то другим правоохранительным органам или еще кому-то другому.
— По этому закону фактически можно закрыть любое СМИ. Отсюда вывод — закон был принят для контроля СМИ.
— В идеале, если прочесть этот закон, он короткий. Там нигде не указывается слово СМИ и у Министерства культуры не стоит задача закрывать СМИ. Мы тот государственный орган, который разрабатывает и реализует государственную информационную политику. Я еще раз говорю, мы являемся последним звеном в данном законе. Кто-то его инициировал, кто-то голосовал, кто-то подписал и Кабинет министров определил наше министерство исполнителем данного закона. Но, исходя из практики, мы вносим, мы знаем, что процедура долгая — поправки в закон. Надеемся, что наш порядок быстрее пройдет и те нормы, которые мы вносим, облегчат и нашу работу, и при этом накладывают ответственность на самого заявителя.
Ни в законе, ни в порядке не прописано и у министерства не стоит задача этим законом вооружиться и пойти закрывать СМИ. Это неправильно.
— Опережаете следственный орган.
— Давайте исходить из закона. Тогда может закона не должно быть, надо так трактовать. Цель этого закона — досудебная блокировка. Самая первая версия, которая была еще до внесения изменений, была лучше. Там были какие-то механизмы и проект закона назывался «О манипуляции информацией». Потом его настолько обрезали, что он в таком виде был принят. Просто убираются следственные, правоохранительные и еще какие-то разбирательства из этого закона.
Если гражданин считает, что в отношении него была распространена ложная информация, то он имеет право. В принципе, этот закон должен работать на реализацию конституционного права граждан по защите чести и достоинства, но он должен быть более подробно описан.
— Но был же механизм по защите чести и достоинства.
— Я согласна. Хотя он должен был защищать.
— Но на практике он ущемляет.
— Да, мы столкнулись.
— Пункт №15: В случае неисполнения хостинг-провайдером решения уполномоченного государственного органа в сфере информации о приостановлении работы сайта или страницы сайта, заявитель вправе обратиться в судебные органы. На основании вступившего в законную силу судебного акта и при наличии технической возможности Интернет-провайдер осуществляет ограничение доступа к сайту. Здесь прописано несколько механизмов, во-первых, вынося решение о блокировке сайта, вы отправляете решение в Минцифры, они уже отправляют хостинг-провайдерам. Допустим, хостинг-провайдер отказывается, в этом случае заявитель вправе обратиться в судебные органы. Получается, что Минкультуры выносит решение, а за исполнение не несет ответственность.
— Минцифры дальше передает провайдерам. Но и у них нет полномочий пойти и возбудить какое-то дело или что-то еще. Всю ответственность накладываем на заявителя.
— Чтобы он обжаловал?
— Да, если он решает, что кто-то это не исполнил наше решение, то он вправе обратиться к хостинг-провайдерам.
— Он должен до конца проконтролировать?
— Он должен, это же его желание. Он обращается и, если решение не исполнено, то он может подать в суд. И на нем лежит большая ответственность и грозят большие штрафы. Если он не исходил из других побуждений и не было того самого [нарушения], что он указывает в своем заявлении, будет нести ответственность, выплачивать большие штрафы. Вся ответственность будет лежать на заявителе.
Мы специально прописали норму, потому что мы не можем проверить, насколько это правда или нет.
В основном те, кто серьезно подходит к своему заявлению, преподносит все материалы. А есть гражданка. Помните в отношении Алтынбека Сулайманова была распространена информация, что его закрыли? ГКНБ дал опровержение, что его не задерживали и ничего такого не было. Мы отклонили заявление гражданки, потому что она не являлась доверенным лицом Алтынбека Сулайманова. Просто гражданка Кыргызстана, может, сердцем болела за него, что про него так написали. У заявителя должна быть доверенность, которая будет оформлена юридически.
— Пункт №17: «владелец сайта в сети Интернет, владелец страницы сети Интернет, хостинг-провайдер в случае несогласия с решением уполномоченного государственного органа в сфере информации вправе обжаловать его в административном (досудебном) порядке, а в последующем — в судебном порядке». Вот жалуется человек и просит удалить публикацию. Мы отказываем, с этим решением он идет в Минкультуры, вы обратно отправляете жалобу на наше рассмотрение.
— Нет. Согласно этому порядку, мы сразу отправляем решение об удалении в Минцифры. Сейчас никто никого не уведомляет, мы только сейчас вносим [норму об уведомлении].
— Хостинг-провайдеры отказываются [удалить] и вместе с ними мы имеем право обжаловать в досудебном производстве.
— Да. Вы подаете административную жалобу в Министерство культуры. У вас такие полномочия.
— Ссылаясь на все законы, говорим, что это достоверная информация и просим рассмотреть.
— Да.
— При этом стоит заявитель и его жалоба. Как происходит регулирование дальше? Вы можете сделать сброс в судебные органы?
— Нет, вы имеете право подать административную жалобу в досудебном производстве. Административная жалоба может рассматриваться коллегиально, комиссионно. Приказом министра есть утвержденная комиссия по рассмотрению этих жалоб.
— Из числа каких сотрудников?
— Министерства.
— Состав комиссии постоянно меняется?
— Нет, не меняется. Сейчас этот состав изменили в силу того, что у нас новый руководитель, министр и поменялся еще заместитель министра. Сейчас обновляется состав, но не бывает такого, чтобы при каждой жалобе менялся состав. Состав комиссии неизменен, утверждается и создается именно для рассмотрения жалоб. Приглашаются все заинтересованные лица, по крайне мере вы, кто подает административную жалобу и там коллегиально рассматривают, насколько, кто и как прав. Министерство имеет право отказать вам или вынести решение, то есть отозвать решение о приостановлении работы.
— Хостинг-провайдеры имеют право отказать и не принимать решение о блокировке сайта?
— Все игроки рынка обязаны исполнять закон, так как у нас правовое поле.
— А какую ответственность несут хостинг-провайдеры, если они не будут исполнять решение?
— Заявитель имеет право подать в суд. Есть Генеральная прокуратура, надзорный орган, которая может спросить, почему не исполняется решение государственного органа. Есть полномочие у Генпрокуратуры производить надзор за исполнением закона.
— Хостинг-провайдеры вправе отказаться исполнять решение и после этого заявитель может подать в суд?
— Они не могут просто игнорировать, но, если у них есть юридическая составляющая и есть обоснование, почему они не берут в работу наше решение. Образно, согласно Конституции, законодательства.
— А могут ли интернет-сайты породить спор с хостинг-провайдерами? Мы можем подать ответную жалобу и сказать, что у нас есть какие-то доводы.
— У хостинг-провайдеров нет таких полномочий — проверять или выяснять. Есть решение и они должны просто выполнять. Если у них есть обоснование [отказать], то они нам предоставляют и мы уже юридически рассматриваем.
— А если хостинг-провайдер приносит нашу жалобу. Там те же доводы.
— У них нет полномочий сидеть и разбираться.
— Он будет принимать решение, исходя из законодательства?
— Конечно. Мы учитывали их права и полномочия, поэтому прописали их. Владельцы сайта не должны вести переписку с ними. Решение наше и, если есть какие-то вопросы или еще что-то, обращайтесь к нам.
Подробнее: kg.akipress.org/news:1822207?f=cp
