В последние годы в Кыргызстане возросло давление на гражданское общество и независимые медиа. Власти не только преследуют активистов и журналистов, но и намного жестче контролируют их деятельность из-за принятых репрессивных законов.
Очередным примером такого давления стало решение Ленинского райсуда Бишкека, который на прошлой неделе приговорил журналистов Махабат Тажибек кызы и Азамата Ишенбекова к шести и пяти годам лишения свободы соответственно. Еще двоих — Актилека Капарова и Айке Бейшекееву — оправдали c пробационным надзором на три года. Остальных семерых фигурантов дела признали невиновными, но журналисты провели в СИЗО почти 10 месяцев.
В Кыргызстане тенденция давления на СМИ усилилась вместе с приходом к власти Садыра Жапарова и его друга, главы Госкомитета нацбезопасности страны Камчыбека Ташиева. Настоящее Время поговорило с несколькими журналистами, которые были вынуждены покинуть Кыргызстан, опасаясь давления или даже ареста из-за своей профессиональной деятельности.
«Пока Жапаров и Ташиев у власти, возвращаться в страну небезопасно» – Анна Капушенко, главред ликвидированного в Кыргызстане Kloop Media
Kloop – одно из самых популярных медиа в Кыргызстане. Организация начала свою работу в 2007 году и за несколько лет стала одним из самых популярных изданий в регионе. За время работы журналисты Kloop принимали участие в резонансных международных расследованиях о коррупции, занимались мониторингом выборов в Кыргызстане, а также публиковали социальные проекты, получившие международное признание.
Kloop стал одним из первых изданий, журналисты которого ощутили на себе давление властей, после того как президентом страны стал Садыр Жапаров. В сентябре 2023 года сайт Kloop заблокировали, а через год Верховный суд постановил ликвидировать организацию. Несмотря на это, журналисты издания продолжают освещать важные для кыргызстанцев темы в соцсетях.
Сейчас Kloop возглавляет Анна Капушенко. Она уже несколько месяцев находится в вынужденной эмиграции. Покидать Кыргызстан журналистка не планировала – она уехала на тренинг, взяв в собой всего один чемодан. Обратно Анна уже не вернулась: в тот момент Генеральная прокуратура Кыргызстана подала иск о ликвидации издания, и Анна поняла, что возвращаться уже небезопасно.
Анна вспоминает, что для нее сигналом о начинающемся давлении на СМИ стала первая пресс-конференция Садыра Жапарова в 2020 году, когда он еще был исполняющим обязанности президента.
«Он тогда сказал, что медиа должны нести ответственность за то, что они пишут. Вот эта риторика про ответственность была у него еще до того, как он стал президентом, она была изначально. Он ее продолжал, это постоянно артикулируется властями в разных выступлениях, пресс-релизах – что медиа, мол, должны нести ответственность за свои публикации. Вопрос в том, как мы видим эту ответственность, – и как ее видят власти», – объясняет Капушенко.
По ее словам, она не сталкивалась с прямыми угрозами, пока руководила Kloop, находясь в Кыргызстане, потому что основное давление пришлось на основателей издания Бектура Искендера и Рината Тухватшина. Тем не менее за время работы главредом она столкнулась с попытками цензуры – это произошло во время конфликта на границе Кыргызстана и Таджикистана в сентябре 2022 года.
«Я помню, что у властей был медиа-штаб, и оттуда звонили и пытались говорить, что можно было публиковать, а что нельзя. Мы такие попытки пресекали. Почему я говорю о личном? Потому что лично мне звонили. Но мы, конечно, никогда не идем на какие-то компромиссы. Наша задача как независимого издания – объективно освещать то, что происходит. Мы, конечно же, сразу же пресекли все эти попытки давления на нас, сказав, что мы не будем никакие статьи удалять и не публиковать другую сторону, как этого от нас хотели», – объясняет она.
С момента блокировки сайта в сентябре 2023 года редакция «Клоопа» работает иначе – журналисты пытаются создавать контент, ориентированный на соцсети, а не на сайт. Анна Капушенко признает, что новый формат работы повлиял на долгосрочные планы команды и отчасти лишил возможности запускать новые проекты, поскольку сейчас больше ресурсов уходит на то, чтобы оставаться актуальными для аудитории на других площадках.
«В этих условиях приходится придумывать больше, чтобы обойти блокировки. То есть очень много работы направлено на то, чтобы доставить контент до читателя. Раньше мы этому уделяли меньше времени, и просто был сайт, который люди могли свободно читать. Сейчас много усилий направлено на то, чтобы контент появлялся на разных площадках. С точки зрения задач все очень сильно поменялось», – объясняет главредка.
Работа извне Кыргызстана также повлияла на то, что журналистам издания стало сложнее отслеживать настроения и тренды в стране. Сейчас редакция при создании материалов больше ориентируется на профессиональную интуицию, нежели на показатели Google Analytics – инструмента, который фиксирует, какие публикации пользователи сайта читают чаще.
Тем не менее редакционная политика и цели «Клоопа» не поменялись, как не поменялось и желание редакции сотрудничать с новыми журналистами, которые начинают свою карьеру, несмотря на давление и возможные риски.
«Наша задача и идея состоят в том, что мы должны продолжать работу и создавать разоблачающий контент в любых условиях. Сейчас в Кыргызстане много проектов, и там тоже много непрозрачности. Мы уже выпускали расследования, кто за этими проектами стоит, какие там крутятся деньги и так далее. Я думаю, что мы будем продолжать работу в этом направлении. Отслеживать тенденции, происходящие в Кыргызстане, отслеживать изменения в законодательстве», — объясняет Анна Капушенко.
Она признается, что у нее появилось ощущение того, что кыргызстанцев, в целом, словно устраивает ситуация с давлением на свободу слова в стране. По ее мнению, это связано с тем, что властям страны в лице Садыра Жапарова удается управлять настроением населения, привлекая их внимание к крупным строительным проектам, а также перекрывать негатив позитивными событиями, такими как успех кыргызских спортсменов на Олимпиаде 2024 года. Непопулярные темы, такие как изменение флага или ситуация вокруг Кемпир-Абадского водохранилища, решаются силовыми методами — давлением и арестами критикующих активистов.
«Я сравнивала это с временами [Курманбека] Бакиева, и мне кажется, что мы еще, может быть, не совсем там. Потому что тогда журналистов уже убивали, а у нас пока что, слава богу, ни одного журналиста не убили, но методы поменялись. Раньше все было как-то по-другому, а сейчас методы меняются, и происходит мощная криминализация деятельности журналистов, но не потому что журналисты делают что-то криминальное, а потому что власти создают законы, исходя из которых твоя деятельность становится криминальной. Эта криминализация, которая сейчас происходит, она очень опасна», — уверена журналистка.
Она добавляет, что в текущей ситуации международному сообществу важно обращать внимание на события в Кыргызстане и не принимать их за норму. В противном случае в стране может появиться информационный вакуум, в котором будут уничтожены любые формы альтернативного мнения, что приведет к исчезновению политического мышления у людей. По ее словам, особенно важно поддерживать тех журналистов, которые работают в Кыргызстане даже в условиях давления и возможных угроз из-за своей профессии. При этом Капушенко уверена, что журналистам не стоит рисковать своей жизнью и физической безопасностью из-за своей работы.
«Как журналист ты можешь быть эффективным только тогда, когда работаешь. Важнее всего защитить себя и продолжать свою деятельность. Если вы видите, что это невозможно, то, наверное, стоит ее прекратить. Нельзя говорить людям, чтобы они продолжали несмотря ни на что. Это античеловечно», — убеждена журналистка.
Анна рассказывает, что у нее не было моментов отчаяния из-за работы в эмиграции. Помогают консультации с психологом и домашние животные — она смогла забрать к себе двух котов, которые ждали ее в Кыргызстане. Она признает, что справляться с подобным получается не у всех журналистов — многие ее коллеги столкнулись с сильным выгоранием и перешли в другие сферы.
Анна Капушенко много думала о своем возвращении в Кыргызстан, но всегда приходила к мнению, что пока это невозможно. По ее мнению, даже увольнение с позиции главреда «Клоопа» не являются гарантией безопасного возвращения на родину.
«Пока у власти находятся [Садыр Жапаров и Камчыбек Ташиев], я думаю, что возвращаться небезопасно. Я понимаю, что нет идеальных стран, но свободное распространение информации и минимизация ограничивающих законов — это уже повод для того, чтобы безопасно работать в Кыргызстане», — считает она.
Сам Садыр Жапаров, комментируя давление на «Клооп» и ликвидацию организации, сказал, что это никак не повлияет на свободу слова в Кыргызстане. Он заявил, что «ложная информация не есть свобода слова», но никаких конкретных примеров не привел.
«Рейтинги свободы слова власть абсолютно не волнуют»: Лейла Саралаева, журналистка и основатель издания «Новые лица»
Лейла Саралаева работает журналисткой уже почти 30 лет. По ее мнению, при каждом президенте были какие-то попытки оказывать давление на СМИ, и особенно сложным выдался период под управлением Курманбека Бакиева, который сбежал из страны в апреле 2010 года в результате революции.
При его правлении в марте 2009 года на кыргызского журналиста Сыргака Абдылдаева было совершено покушение, когда ему нанесли 29 ножевых ранений. Журналист выжил и уехал из страны. В декабре того же года в Алматы при загадочных обстоятельствах погиб журналист Геннадий Павлюк. В 2011 году бывшего сотрудника ГКНБ Кыргызстана, а также двух казахстанцев признали виновными в убийстве Павлюка.
Саралаева считает, что текущее давление на журналистов со стороны команды Садыра Жапарова вполне можно сравнить с бакиевским периодом. Она допускает, что ситуация со свободой слова в Кыргызстане может стать еще хуже.
«Во время [президентства] Алмазбека Атамбаева тоже было давление через суды, большие иски, но была перспектива поддержки международного сообщества. Было ощущение, что мы строим демократию, что будет какое-то позитивное решение. Сейчас ситуация безысходная […] Каким тенденциям наши власти учатся у России, у Беларуси? Видя, что происходит там, то просвета и надежды на улучшение нет. Несмотря на то что журналистов не убивают, но вот четверо сидят безосновательно уже 8 месяцев, акыны осуждены, это все очень плохая тенденция», — объясняет Саралаева.
Она испытала цензуру и на себе. В сентябре 2024 года Саралаева с помощью коллег из «Клоопа» опубликовала расследование о том, как российский политтехнолог Александр Малькевич мог помочь Садыру Жапарову победить на президентских выборах. Спустя несколько дней после публикации Саралаева получила предписание от Министерства культуры о том, что ей надо удалить опубликованный материал. Журналистка согласилась с требованием властей, чтобы сайт ее издания не заблокировали.
«Я над этим проектом работаю 10 лет, это мое детище, и там огромное количество материалов, и если в одночасье его заблокируют, то просто перечеркивается вся моя 10-летняя работа. Поэтому я была вынуждена подчиниться этому предписанию, потому что я, во-первых, законопослушный гражданин, а во-вторых, понимаю, что у меня нет шансов оправдаться и доказать, что весь материал имеет доказательства», — объясняет Саралаева.
Она убеждена, что текущая тенденция давления на свободу слова в Кыргызстане исходит не напрямую от Садыра Жапарова, а от команды его политтехнологов и советников. По ее мнению, и Жапаров, и Ташиев ценили то, что независимые СМИ освещали давление на них, пока они находились в опале. Саралаева считает, что сегодняшняя позиция Жапарова — признак того, что он не является самостоятельной политической фигурой и поступает так, как ему советуют, чтобы сохранить власть.
«К сожалению, когда Жапаров говорил, что критическое мышление не наша традиция, он был недалек от истины. В большинстве своем люди верят пропаганде, потому что это удобно и легко. Жизнь в Кыргызстане не такая легкая, чтобы еще и думать о том, что где-то несправедливость происходит. Если кыргызстанцы когда-нибудь начнут задумываться, почему их права нарушаются и к ним не прислушиваются, почему власть делает так, как ей удобно, почему на все поднимаются налоги, почему так некомфортно жить в стране, то они должны понимать, что нет альтернативного мнения, нет людей, которые бы критиковали действия власти, и поэтому все и происходит», — объясняет Саралаева.
В октябре 2023 года она устроилась в организацию «Репортеры без границ» в Кыргызстане. По ее словам, это помогло ей обрести уверенность, что у ее материалов будет международная аудитория и она сможет эффективнее рассказывать о ситуации в Кыргызстане.
«Репортеры без границ» ежегодно составляют рейтинг стран по уровню свободы слова, и в 2021 году – когда к власти пришел Садыр Жапаров – страна занимала 79-ю позицию. Спустя три года его правления Кыргызстан опустился на 120-ю позицию. При этом сам Жапаров утверждает, что никаких проблем со свободой слова в стране нет и ее вообще “невозможно ограничить”.
«У нас ведь говорят, что хотят. Пусть говорят. Неважно где выражается мысль, на улице или в интернете, пусть говорят. Никто не запрещает. Мы как государство должны навести в стране порядок, обеспечивать верховенство закона, привить гражданам уважение друг к другу», – говорил Жапаров в интервью информагентству Кабар в феврале 2024 года.
«Рейтинги свободы слова власть абсолютно не волнуют, не колышут и не беспокоят, – говорит Саралаева. – Это никак не влияет на их настроение и так далее. Мы видим, кого наша власть выбрала стратегическим партнером — начиная от певцов, которых дарит нам большой брат и заканчивая поставками сельхозпродукции и предметов военных нужд. Партнеров, на которых равняется Кыргызстан, тоже никогда не волновали рейтинги свободы слова. Наоборот, все негативные тенденции, которые происходят там в отношении журналистов, через какое-то время происходят и у нас […] Сегодняшняя власть абсолютно ни перед кем не подотчетна, и у нас нарушаются законы внутри страны, абсолютное беззаконие во всех сферах. Это происходит потому, что кыргызская власть плевала на международные нормы и правила. Это печально, потому что идет деградация государства, государственной власти”.
Она добавляет, что из-за этого ей пришлось пересмотреть свои журналистские привычки. Сейчас Лейла уже не пишет ярких, броских материалов, как раньше, и отдает предпочтение более сдержанным текстам. Хотя эти ограничения и не коснулись тем, которые она освещает в своей работе, Саралаева отмечает, что некоторые эксперты, к которым она обращается, стали либо реже соглашаться на интервью, либо куда более осторожно комментировать те или иные события, связанные с властью
«Неохотно идут на интервью на разные темы. Люди прям боятся. Обычно по какой-то теме можно взять комментарий или интервью. У меня на одной теме трое, четверо отказались, хотя раньше всегда давали комментарии. Сказали, что ситуация не та. Мол, мы не хотим светиться. Люди боятся говорить даже на профессиональные темы», – рассказывает журналистка.
По ее мнению, подобная осторожность и самоцензура проникли и в журналистское сообщество. Если раньше резонансные расследования и материалы одного издания перепубликовывались другими, то сейчас подобные случаи – редкость. Саралаева считает, что медиарынок в Кыргызстане адаптировался к новым условиям, поэтому некоторые темы замалчиваются, чтобы не привлечь к себе внимание властей.
«Я не хочу осуждать коллег. Это новая реальность, в которой нам надо научиться выживать, разработать тактики и техники, как подавать материалы и поддерживать друг друга. Без поддержки никто не выживет. Даже если сейчас мы в смятении, потому что тем работникам СМИ, которые сейчас в администрации президента, выгодно, чтобы у нас этой поддержки не было, чтобы мы поссорились”, – рассуждает Саралаева.
Журналистка живет в эмиграции уже почти 10 месяцев. Она вспоминает, что не планировала покидать Кыргызстан. Она уехала в январе после того, как ее предупредили о готовящемся аресте – несколькими днями ранее в Бишкеке задержали 11 журналистов, сотрудничавших с расследователем Болотом Темировым.
«Родители у меня пожилые, и я подумала, что если меня посадят, я ничего не докажу, а родители будут страдать. Это ведь моя борьба. Я могу бороться, но я не имею права жертвовать здоровьем и благосостоянием родителей. Поэтому я приняла решение уехать буквально в течение двух часов и улетела в другую страну», – вспоминает журналистка.
Саралаева объясняет, что в профессиональном плане переезд пошла ей на пользу – она стала чувствовать себя свободнее, и это помогло ей выпускать новые материалы. Отъезд из страны также помог ей лучше анализировать события в Кыргызстане. По ее словам, некоторые политические процессы стали понятнее, когда она начала смотреть на них стороны. Тем не менее Саралаева признает, что скучает по временам, когда она могла лично погружаться в темы для сбора информации.
«Я думаю, что власть должна понять, что журналисты – не враги своей страны. Возможно, что они главные патриоты своей родины, потому что все, что происходит, они пропускают через себя, чтобы не допустить скатывания страны в беззаконие. Поэтому они и первыми трубят о происходящем. Ни в коем случае нельзя дискредитировать журналистику и журналистов, потому что самое страшное, что произошло за этот период, так это то, что эти фабрики троллей внушили, что все независимые журналисты – это враги Кыргызстана, рабы Запада и так далее. С этим бороться тяжелее всего», – говорит она.
«Не знаю, что сейчас должно измениться, потому что пока я не чувствую себя в Кыргызстане в безопасности»: Руслан Харизов, бывший журналист издания 24.kg
В информагентство 24.kg Руслан Харизов пришел в 2019 году, до этого он работал на телевидении. Он вспоминает, что гордился тем, что его взяли работать в одно из самых популярных медиа в Кыргызстане. По его словам, в журналистику его привело желание бескорыстно помогать людям, и поэтому его работа в 24.kg приносила ему настоящее удовольствие.
«Это было круто. Помогал людям своими публикациями. Это были элементарные, обычные новостюшки, на которые уходило 3-5 минут, но благодаря этому можно было помочь простым семьям. Для меня это было самое вау, я чего-то добился и не зря прожил день. Поэтому такие моменты для меня являлись достижением личного и профессионального роста. Хоть это не какие-то огромные расследования, которые я тоже уважаю и на которых сейчас держится журналистика», – рассказывает Харизов.
Он вспоминает, что в конце 2023 года он и его коллеги узнали о слухах, что власти планируют принять меры против 24.kg, – это вызывало особенную тревогу на фоне событий вокруг «Азаттыка», «Клоопа» и других медиа, которые власти уже преследовали. Несмотря на это редакция продолжала работу в обычном режиме. Харизов объясняет, что те события не были причиной его отъезда из Кыргызстана, хотя и были тревожными.
Покинуть страну Руслану пришлось в январе 2024 года. Он уехал после того, как на сайте 24.kg вышла новость о том, что на главной площади страны Ала-Тоо повесили неправильный вариант нового флага. Инициатором смены символа страны был президент Садыр Жапаров.
«Мы там с коллегами насчитали 39 лучей на флаге. Хотя потом там лично мэр выезжал ночью, снимал, пересчитывал, и они показали 40. Было непонятно. Они сразу начали после публикации угрожать, писать в личные сообщения, задевать мою нацию. Я – не кыргыз, но язык знаю. Я понял, что мне уже пишут насчет моей национальности, мол, ты кто такой, что ты тут делаешь. Потом по звонкам мы поняли, что это были следователи, и я решил на праздники уехать. Так скажем, на каникулы. И они длятся уже 9 месяцев», – говорит Руслан Харизов.
Через несколько дней в офис издания приехали с обыском сотрудники ГКНБ Кыргызстана. Тогда у журналистов изъяли всю технику, а двух редакторов – Махинур Ниязову, Антона Лымаря, а также основателя Асель Оторбаеву увезли на допрос. Позже стало известно, что спецслужбы возбудили уголовное дело о пропаганде войны из-за материалов, опубликованных на сайте 24.kg.
Руслан вспоминает, что те дни стали одними из самых сложных за его карьеру в журналистике. Его одолевали переживания о судьбе коллег, которых забрали на допрос, а также тех, кого лишили возможности работать. Тем не менее журналист нашел в себе силы продолжить работу в парализованной редакции.
«У меня остался доступ к админке и редакционным соцсетям. Я горжусь тем, что не ушел в панику, продолжил работать, пытался писать новости. Хотя по регламенту у меня не было полномочий самостоятельно выводить новости на ленту, без согласования редактора. Но я подумал, что, мол, извините. Редакторы неизвестно где находятся, и неизвестно, что с ними будет через полчаса. Взял все в свои руки, начал писать новости», – вспоминает он.
Спустя несколько дней в Бишкеке ранним утром в середине января задержали 11 человек, которые сотрудничали с редакцией TemirovLive, которой управлял выдворенный из страны журналист-расследователь Болот Темиров. Харизов вспоминает, что те события повергли его в шок и сильно повлияли на его моральное состояние, потому что произошли спустя всего несколько дней после обыска в его редакции.
«И без того были нервы, депрессия и апатия. Я, конечно, говорю не о всех журналистах, а о себе. Тяжело от того, что происходит в твоей редакции, а тут еще задерживают коллег, которых ты лично знаешь, и типа, вчера вы еще где-то пересекались. Когда к ним пришли, проводили обыски, мы тоже до ночи работали, пока им не избрали меру пресечения», — рассказывает Харизов.
Позже от коллег журналист узнал, что во время обыска в редакции сотрудники ГКНБ спрашивали, куда он уехал. Тогда Руслан сделал вывод, что его тоже планировали забрать на допрос.
Он вспоминает, что ситуация в издании поменялась в марте 2024 года, когда он и его коллеги наткнулись на публикации в интернете о том, что в издании сменится учредитель. Харизов говорит, что Асель Оторбаева, которая на тот момент занимала этот пост, успокаивала сотрудников, что никаких изменений не будет.
Однако спустя два дня руководство издания действительно сменилось, и новым учредителем 24.kg стал Алмас Турдумаматов, экс-глава пресс-службы Курманбека Бакиева. По словам Харизова, на первой встрече его и коллег убедили, что смена руководства никак не повлияет на редакционную политику и не отразится на работе журналистов.
«Первым же предложением нового учредителя был запрос в соцсетях ничего не писать против властей, грубо говоря. Давайте, мол, не будем поддаваться эмоциям. Мол, если хотите в соцсетях писать, то подойдите ко мне, и мы обсудим это. Я считаю, что это уже цензура, жесткая. Такого у нас никогда не было», — объясняет Харизов.
По его словам, с первыми реальными проявлениями цензуры он столкнулся в апреле. Тогда в соцсетях начали распространять фотографию письма, написанного якобы Райымбеком Матраимовым, экс-замглавы таможни Кыргызстана, который сейчас находится под следствием. В письме, якобы подписанным Матраимовым, говорилось, что в октябре 2020 года он передал приближенным Садыра Жапарова 3 млн долларов. Тогда же пресс-служба Жапарова опровергла подлинность письма.
«Все об этом написали, и мы. Я закинул это в телеграм со скриншотом, что вот в соцсетях об этом пишут. Мне позвонил новый учредитель, сказал, что он удалил [пост]. Мол, он зашел и удалил, потому что такое мы не публикуем. Сказал: мне неудобно об этом говорить, но у нас же соглашение с властями. Была жесткая цензура, запрещали критиковать власть. При мне удаляли мои же публикации, которые не были такими уж критическими», — рассказывает журналист.
Харизов объясняет, что эти и другие спорные решения нового руководства подтолкнули его уволиться из издания. Об принятом решении он не жалеет, несмотря на то что уход с работы пошатнул его финансовое положение в эмиграции. Отсутствие поддержки со стороны коллег и ухудшающаяся ситуация со свободой слова в Кыргызстане повлияли и на отношение Харизова к журналистике – он разочаровался в профессии и планирует переучиться на барбера.
«Журналистика уже не мое. Я понял, что будь ты сто раз прав, будь у тебя официальные документы на руках, будь у тебя свидетели, ты ничего не добьешься, и с системой бороться тяжело. Это неблагодарное дело, и она всегда выиграет. Учитывая нашу ситуацию в Кыргызстане, я вообще молчу. Это и так понятно. Пусть скажут, что я – пессимист, предатель журналистики, но я устал и смотрю объективно на ситуацию. Те, кто выступают против чего-то, – они ничего не докажут. Они будут свои лучшие годы жизни сидеть [в заключении]», — объясняет он
По его словам, когда он оказался в другой стране, его поддержали представители международных организаций, которые помогают журналистам. Они помогли ему пройти курсы психологической помощи, но это не всегда ему помогало. Руслан говорит, что ему сложно справиться с тоской по родине и коллегам, а также видит подобные проблемы и у журналистов из России и Беларуси, которые, как и он, были вынуждены уехать из-за рисков преследования.
«Это тяжело, когда ты в чужой стране, без друзей, без коллег, без родных и без привычной обстановки. Даже кухня влияет. Я иногда сплю и вижу, как ем тандырные самсы. Здесь такого, к сожалению, нет. Это все бьет по психике. Ты всю жизнь жил в Бишкеке, никуда не уезжал. И тут оказался в другой стране, ничего не понимаешь”, – говорит он.
В будущем Руслан мечтает открыть шелтер для журналистов и правозащитников из Кыргызстана. Он хочет, чтобы у них было место, куда они могут приехать на несколько месяцев, перезагрузиться и найти в себе силы, чтобы работать дальше. По его словам, он хочет, чтобы в таком шелтере у человека была возможность погрузиться в привычную и комфортную для него среду. Он уверен, что его уход из профессии не станет для него препятствием, чтобы помогать будущим журналистам. Когда у него получится вернуться в Кыргызстан, он не знает.
«Я очень скучаю по Кыргызстану. Я прожил там всю жизнь, практически владею кыргызским языком, знаю законы. Знаю места, объездил всю страну, все регионы, суперотдаленные села – и не каждый этим может похвастаться. Не знаю, что сейчас должно измениться, потому что пока я не чувствую себя в Кыргызстане в безопасности. Нужно смотреть на ситуацию, должно пройти время, чтобы я понимал, что никакой угрозы мне как человеку, а потом уже как журналисту не будет в стране»
