Вопрос: В некоторых ваших интервью вы говорите, что в России нет журналистики, а есть отдельно взятые журналисты. В связи с этим хотелось бы, чтобы вы перечислили хотя бы трех российских журналистов. И каковы, по вашему мнению, инструменты для построения журналистики?
И кроме того, мы вас ждем в институте МИТРО. Вы уже откладываете несколько месяцев. Московский институт телевидения и радио в Останкино.
В. Познер: Знаете, много лет назад я вел программу, которая называлась «Воскресный вечер с Владимиром Познером». Это было на московском канале, когда я ушел из Гостелерадио СССР. И вот я пригласил Аллу Пугачеву. И она мне сказала: «Владимир Владимирович, я к вам приду, но не сейчас». Я спросил – а почему? Она сказала: «Меня стало слишком много». Это очень точно было сказано. Меня тоже стало слишком много, и я решил, что где-то до осени я не буду больше ни выступать, ни давать интервью – хватит, надо немножко перерыв сделать.
Это раз. Теперь насчет назвать вам журналистов. Я вообще не очень люблю называть фамилии. Потому что потом это гуляет, в интернет попадает и так далее – Познер сказал, то-се. Какая вам разница? Просто я вам говорю, что да, есть журналисты. Причем они есть не только в Москве. Они есть в Томске, они есть в Екатеринбурге, они есть! Но журналистики как силы, как общественного явления – нет. Вот об этом я говорю.
Что делать? Надо менять политическую систему – в том смысле, что государство должно уйти из средств массовой информации, уйти совсем – не формально, а реально. И СМИ должны быть приватизированы, и кроме того должно быть создано настоящее общественное телевидение, без участия государства. Ведь у нас есть общественное телевидение – но там генеральный директор назначается президентом и снимается президентом. Ну какое это независимое от власти СМИ? То есть нужны независимые от власти и независимые от финансов, от рекламы – тогда да, тогда можно будет говорить о том, что вернется журналистика как явление, как четвертая власть. Как нечто такое, что обращает внимание других властей на непорядки, потому что это главная задача журналистики. Сказать: вот посмотрите, там непорядок. Потому что сама журналистика ничего не может сделать, т.е. она не может исправить. Но она может показать.
Вы сами выбираете. Вы читаете газеты, вы слушаете радио, вы смотрите телевизор. Неужели вам не понятно, что вот этот – да, это журналист, а этот – пропагандист? А этот врет. А этот отстаивает чью-то точку зрения. Это же ведь не надо быть семи пядей во лбу.
Вопрос: Владимир Владимирович, считаете ли вы тех американских президентов, которые изображены на скале – Вашингтона, Джефферсона, Линкольна – действительно вершинами интеллектуальными и с точки зрения человеческого достоинства? И видите ли вы на современном американском политическом пространстве сравнимые фигуры? Если даже сравнимых не видите, то кто вообще достоин?
В. Познер: Возможно, просто не все знают, что есть такая скала – в Колорадо, что ли, не помню, в каком штате – где изображены, крупно очень, лица нескольких американских президентов. Это действительно Вашингтон, Джефферсон, Линкольн и, по-моему, Рузвельт младший, то есть Теодор. Но я точно сейчас не помню. Но кто сказал вам, что президент – это вершина интеллекта? Это вообще совершенно не обязательно! Задача президента какая? Задача президента – окружить себя выдающимися умами, людьми, которые гораздо лучше него знают многое. Он должен их выслушать и потом должен принять решение. Вот это задача президента – принять решение. А не быть интеллектуальной вершиной и самому все понимающим – нет. Это первое.
Второе. Джордж Вашингтон – это первый президент Соединенных Штатов. Первый. Конечно, он для них особая личность. Это человек, который заложил принцип: больше двух раз не избираться. Когда еще ничего не было в Конституции. Его выбрали раз, его выбрали два, а в третий раз он сказал – не для того мы избавились от английской короны, чтобы создавать собственных королей. И после этого ни один американский президент не баллотировался на третий срок. Кроме Франклина Рузвельта – но это было из-за войны, это было исключение, а потом уже приняли поправку к Конституции.
Джефферсон – это тот человек, который написал Декларацию независимости. Важнейший документ Соединенных Штатов.
Линкольн – это человек, который сохранил страну, когда была гражданская война, и избавил Америку от рабства.
То есть это просто люди, которые сыграли невероятно важную роль для Соединенных Штатов. И потом, они жили-то все не в одно и то же время. Да, Джефферсон и Вашингтон – в одно время. Бывают же такие времена, когда вот вдруг, вдруг, из-за каких-то непонятных для всех нас обстоятельств появляется когорта каких-то выдающихся людей. У нас это было в революцию. Можно как угодно относиться к революции, но эти люди были абсолютно выдающиеся. То же самое было в Америке, когда началась война за независимость от Англии, а потом дальше. Все это гораздо дальше. То XVIII век, а Линкольн – это середина XIX века. Прошло ого-го сколько времени.
Вижу ли я сегодня в Америке людей этого масштаба? Нет. Но я нигде не вижу людей такого масштаба. Я считаю, что мы живем в такой… взлет и падение, взлет и падение, вот сейчас мы там, внизу. Весь мир – ну где, где, покажите мне. Где этот крупный государственный деятель, ну кто? Меркель? При всем уважении – нет. Ну, вот такое время. Но зато мы можем радоваться, потому что точно будет.
Из выступления Владимира Познера в «Жеральдин» (19.04.16).
