Специальный докладчик ООН по вопросу о положении правозащитников г-жа Мэри Лоулор в интервью для CABAR.asia рассказала о важности механизмов ООН в защите прав человека и обеспечении подотчетности государств Центральноазиатского региона.
Мэри Лоулор – крупный эксперт в области защиты прав человека. В должность Спецдокладчика она вступила 1 мая 2020 года и в настоящее время работает адъюнкт-профессором в Центре социальных инноваций Дублинской школы бизнеса Тринити-колледжа. Ее колоссальный опыт также включает создание в 2001 году Front Line Defenders — Международного фонда защиты правозащитников, который занимается удовлетворением потребностей правозащитников, которые сталкиваются с рисками в своей работе.
– Расскажите, пожалуйста, о вашем мандате в качестве Специального докладчика ООН по вопросу о положении правозащитников и о том, как с вами можно связаться в случае нарушения прав.
Я приняла мандат спецдокладчика ООН по вопросу о положении правозащитников почти три года назад, 1 мая 2020 года. Спецдокладчики являются независимыми экспертами, поэтому мое назначение на должность Советом по правам человека ООН было продиктовано моей экспертизой в данной области. Однако я не являюсь сотрудником ООН и не получаю денежного вознаграждения. Этот статус важен, потому что он позволяет мне действовать беспристрастно.
В двух словах, мой мандат заключается в следующем:
– Я работаю, чтобы защищать правозащитников, находящихся в опасности, и продвигать их работу в соответствии с Декларацией ООН о правозащитниках;
– я получаю информацию о нарушениях прав человека в отношении правозащитников и использую ее, чтобы выразить свою обеспокоенность национальным правительствам и другим заинтересованным сторонам в форме официальных писем, которые затем становятся достоянием общественности спустя 60 дней после отправки;
– я также взаимодействую с гражданским обществом, государствами и другими ключевыми субъектами, формально и неформально, о положении правозащитников в их странах;
– ежегодно я совершаю два официальных визита в государства для оценки положения правозащитников. После этого я пишу отчет, в котором излагаю рекомендации правительствам по поддержке и защите правозащитников. Последней страной, которую я посетила, был Таджикистан. Это была очень запоминающаяся поездка. Подробный отчет будет опубликован в следующем году, но заявление об окончании миссии с основными выводами уже доступно онлайн;
– наконец, я готовлю два тематических доклада и представляю их Генеральной Ассамблее ООН и Совету по правам человека. Самый свежий доклад был представлен 15 марта. Это вдохновляющий отчет об успехах правозащитников за последние 25 лет, и в нем, кстати, фигурирует история успеха из Казахстана.
Как и остальные исполнители мандата, я выбрала несколько приоритетов на период своего срока. Они не привязаны к конкретному региону, но связаны с конкретными темами. Например, я делаю упор на длительные сроки лишения свободы и убийства правозащитников, направленные на них интернет-атаки и оскорбления. Я также обращаю внимание на смежные сферы бизнеса и прав человека. Я особенно поддерживаю наиболее маргинализированных и уязвимых правозащитников. К ним относятся женщины-правозащитницы, а также те, кто защищает права ЛГБТИ+ людей, защитники прав детей и правозащитники с ограниченными возможностями.
Я также концентрируюсь на правозащитниках, занимающихся правами беженцев, мигрантов и лиц, ищущих убежища, на тех, кто занимается земельными, экологическими правами, а также правами коренных народов, и на правозащитниках, работающих в изолированных и отдаленных районах, которые часто не имеют выхода на национальный, региональный или международный уровни.
Еще одним приоритетом в моей работе являются антикоррупционные правозащитники и случаи репрессий против правозащитников, сотрудничающих с ООН. Как видите, множество из этих приоритетных направлений актуальны и для Центральной Азии.
С первого дня своего мандата я ежедневно общаюсь с правозащитниками со всего мира, в том числе с десятками правозащитников из Центральной Азии. Я делаю это, потому что мой мандат ориентирован на людей, и для меня крайне важно услышать из первых рук, с какими проблемами они сталкиваются при выполнении своей работы и что могут сделать другие международные организации, чтобы поддержать их.
Еще один способ уведомить мой офис — посредством нашей платформы или по электронной почте. Я призываю всех, у кого есть достоверная информация о нарушениях прав правозащитников и письменное согласие жертвы, связываться со мной. Однако я должна предупредить о том, что мой мандат ограничен положением правозащитников, и материалы должны соответствовать определенным критериям, чтобы гарантировать их качество.
– В Центральной Азии нормативные либеральные ценности верховенства закона сталкиваются с постсоветской авторитарной инерцией и влиянием антизападных центров силы. Мы наблюдаем «откат от демократии» в некоторых странах региона, ведущий к упадку демократических институтов и прав человека, усиление норм репрессивного законодательства и ограничение гражданских свобод. Насколько важны в таких сложных обстоятельствах Универсальный периодический обзор (УПО) и другие механизмы ООН, предназначенные для защиты прав человека? Каково их практическое значение? Какие реформы необходимы в системе ООН, чтобы правительства Центральной Азии выполняли взятые на себя обязательства?
Механизмы ООН по правам человека очень важны по нескольким причинам.
Прежде всего, они позволяют правозащитникам быть услышанными и проливают свет на ситуацию с правами человека в их странах на самом высоком международном уровне. Мой совет — используйте эту возможность.
Не думайте, что международное сообщество знает, что происходит в вашей стране, особенно в отдаленных районах – документируйте и делитесь этими сведениями!
Во-вторых, в описанной вами ситуации правительствам труднее отклонить рекомендации других государств-членов ООН (например, в ходе УПО) или независимых экспертов по правам человека (например, договорных органов или специальных процедур, таких как мой мандат), чем предложения от их гражданского общества, озвученных внутри страны.
И здесь я снова хочу подчеркнуть, что участие гражданского общества во всех механизмах ООН имеет решающее значение. Никто не разбирается в решениях местных проблем лучше местных правозащитников — и органам ООН нужны ваши идеи, чтобы сформулировать конкретные рекомендации, которые действительно будут работать.
Наконец, многие механизмы ООН имеют периодическое последующее наблюдение, что означает, что государству будут неоднократно напоминать о необходимости перемен. Я убеждена, что последующие действия являются важным шагом, поэтому в своей работе я внимательно слежу за развитием дел, о которых я пишу правительствам.
К сожалению, международные механизмы не всегда способны предотвратить трагедию. Вопиющим примером является дело правозащитника Азимжана Аскарова, несправедливо приговоренного к тюремному заключению в 2010 году в Кыргызстане. Несмотря на призывы ООН, Европейского союза и Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе к властям о его освобождении по причине тяжелого состояния здоровья, он умер в заключении в июле 2020 года. Это было для меня крайне тяжелым моментом, как раз когда я приступила к своему мандату, зная Азимжана и ранее уже посетив его в тюрьме. Я продолжаю следить за его делом. Правозащитники недавно сообщили мне, что суд подтвердил неэффективность расследования обстоятельств его смерти, и я надеюсь вскоре услышать об эффективном и полном расследовании.
Есть, конечно, и положительные примеры – например, недавний оправдательный приговор Камилжану Рузиеву в Кыргызстане. Я написала властям об уголовных обвинениях против него, а также о предполагаемых угрозах смертью, произвольном задержании и жестоком обращении. Я надеюсь, что Камилжану будет позволено беспрепятственно работать после всего, через что он прошел, и я с нетерпением жду информации о привлечении к ответственности виновных.
Отвечая на ваш последний вопрос, вместо того, чтобы говорить о реформе всей системы ООН, я хотела бы назвать три улучшения, которые я считаю важными с точки зрения исполнения своего мандата и над которыми я работаю:
– Прежде всего, это более тесное сотрудничество моего мандата со всеми органами ООН. Я хочу, чтобы все агентства и программы ООН были лучше осведомлены о положении правозащитников и обеспечивали их более быструю и качественную поддержку и защиту;
– Во-вторых, я хочу активизировать использование инструмента УПО для дальнейшего улучшения положения защитников;
– И последнее, но не менее важное: я уделяю приоритетное внимание противодействию репрессиям против правозащитников, которые сотрудничали с механизмами и органами ООН по правам человека, потому что взаимодействие с ООН должно быть безопасным.
Я также даю рекомендации органам ООН о том, как они могут улучшить свою работу по конкретным вопросам. Если вы хотите узнать об этом подробнее, информацию можно найти в моих тематических отчетах.
В конечном счете, ООН — это собрание государств-членов, и именно им самим решать, когда и как они будут предпринимать те или иные меры.
– В результате накопившихся системных кризисов в государствах Центральной Азии с прошлого года в Казахстане, Узбекистане и Таджикистане мы наблюдаем массовые нарушения прав человека – от событий «Кровавого января» до подавления протестов в Каракалпакстане и жестоких репрессий в ГБАО (Горно-Бадахшанская автономная область). Многие смерти не расследованы, гражданское общество заставляют замолчать, а активисты и независимые журналисты находятся в тюрьмах. Как ООН работает на местах для обеспечения того, чтобы лица, пострадавшие от упомянутых нарушений прав человека в Центральной Азии, имели доступ к правосудию и возмещению ущерба? Как в такой репрессивной среде международное сообщество помогает добиваться справедливости для простых граждан Центрально-Азиатского региона вне механизмов защиты прав человека ООН?
Я выражаю свои искренние соболезнования всем, кого затронули трагические события прошлого года. Однако мой мандат сосредоточен исключительно на правозащитниках, так что это все, что я уполномочена делать.
В прошлом году у меня было несколько встреч с представителями гражданского общества и государства по поводу этих событий. Я также направила официальные запросы в Казахстан и Таджикистан, обращая их внимание на возможные нарушения прав человека, прося их дать разъяснения, принять все необходимые меры для прекращения предполагаемых нарушений и обеспечить привлечение к ответственности всех виновных лиц. Эти письма и ответ Казахстана находятся в открытом доступе. К сожалению, я до сих пор не получила ответа из Таджикистана, но, надеюсь, это вопрос времени.
Также хочу подчеркнуть, что я работаю не только в упомянутых вами странах, но и в Кыргызстане и Туркменистане, стараюсь регулярно консультироваться с местными правозащитниками, рассылаю сообщения и реагирую на события в регионе в своих социальных сетях. Но моя работа напрямую зависит от количества достоверной информации, которую я получаю, поэтому еще раз хочу подчеркнуть, что я приветствую новые заявки от правозащитников.
– Как вы думаете, Центральная Азия разочаровалась в неолиберальных посылах Запада, которые были актуальны в 90-е и отчасти в первой половине 2000-х, так же, как Запад устал от того, что Центральная Азия отстает в демократических реформах и систематически нарушает права граждан? Международное сообщество медленно реагирует на нарушения прав человека в Центральной Азии, поскольку страны региона получают ограниченное внимание и недостаточный фокус. Как, на ваш взгляд, должны измениться практические стратегии основных нормативных игроков на Западе и международных институтов в отношении поддержки и реальной реализации прав человека в регионе?
Я не считаю правильным делать обобщающие выводы о государствах Центральной Азии. Хотя и страны региона и имеют много общего, уровень демократии, ситуация с правами человека и ее динамика варьируются от страны к стране.
Правозащитники, с которыми я встречалась, ничуть не разочарованы. Наоборот, несмотря на сложные условия, в которых работают многие из них – начиная от норм ограничительного законодательства и сложностей с регистрацией неправительственных организаций до слежки и прослушки, задержаний, жестокого обращения и длительных сроков тюремного заключения, угроз и нападений на них и их семьи – они полны надежд и идей для позитивных перемен.
Правозащитники являются двигателями демократии, борьбы с коррупцией, гендерного равенства и поддержки наиболее уязвимых слоев населения.
Поэтому скажу так: если зарубежные страны и институты серьезно относятся к улучшению ситуации с правами человека в Центральной Азии, они должны, в первую очередь, поддерживать местных правозащитников. Это означает вовлечение правозащитников в свою деятельность и придание большей гласности их работе, обращение к правительствам по положению правозащитников (конечно, с согласия самих правозащитников), наблюдение за судебными процессами и помощь в защите правозащитников от угроз физической расправы. Также важно быть чутким к местным реалиям и не предъявлять нереалистичных требований к поддержке правозащитников, визам и грантам. Я призываю уделять особое внимание правозащитникам из уязвимых групп, в том числе ЛГБТИ+ правозащитникам и тем, кто работает в отдаленных районах. Насколько я осведомлена, им труднее всего получить международную поддержку.
– Как вы оцениваете состояние гендерного равенства и прав женщин в Центральной Азии, в том числе проблемы, с которыми сталкиваются женщины и девочки в регионе, и то, что ваш мандат делает для решения этих проблемы? Как вы прокомментируете возможный прогресс в поддержке существующих государственных программ и инициатив активистов, и возможности их более тесного сотрудничества с органами ООН и другими международными субъектами, поддерживающими этот процесс?
Ситуация с гендерным равенством и правами женщин разнится от страны к стране, но везде есть возможности для роста.
Быть женщиной и защищать права человека в Центральной Азии, безусловно, требует особой отваги.Я знаю, что женщины-правозащитницы подвергаются разжиганию ненависти, клеветническим кампаниям, задержаниям, физическому насилию и насилию сексуального характера. Их дети подвергаются преследованиям и даже жестокому обращению в отместку за их работу. Имеются также случаи, особенно в более традиционных отдаленных районах, когда отцы, братья и мужья женщин-правозащитниц оказывают на них давление, чтобы те прекратили свою работу.
Я также осведомлена, что в некоторых странах пожилые женщины меньше подвергались преследованиям, но сейчас это не так. И, к сожалению, случаи из региона подтверждают эту тенденцию. Например, 70-летняя правозащитница Каромат Аширова в феврале прошлого года в Узбекистане была осуждена на пять лет ограничения свободы. А в декабре в Таджикистане на 20 лет посадили 65-летнюю правозащитницу Ульфатхоним Мамадшоеву.
Эти риски характерны не только для Центральной Азии; к сожалению, подобные проблемы есть во многих странах мира. Женщины-правозащитники преследуются не только из-за того, что они делают, но и из-за того, кто они есть, потому что они часто бросают вызов культурным и традиционным нормам общества. Патриархат, религиозный фундаментализм и конфликтность делают работу женщин-правозащитниц очень сложной и опасной. Но я хочу подчеркнуть, что женщины-правозащитницы являются ведущей силой правозащитного движения во многих странах Центральной Азии. Правительства должны признать их важную роль и обеспечить их защиту и надлежащее признание из работы.
Положение женщин-правозащитниц – один из главных приоритетов моего мандата и я стараюсь максимально поддерживать их с помощью имеющихся в моем распоряжении инструментов. Если правительствам стран Центральной Азии потребуются рекомендации по улучшению защиты прав женщин-правозащитниц, я с радостью им помогу. Пока таких обращений я не получала.
– После начала войны в Украине многие проблемы в Центральной Азии рассматриваются сквозь призму угрозы национальной безопасности. Гражданскому обществу сложнее работать без санкционирования государством его каждого шага. ООН также ищет компромисс в работе с правящими режимами государств региона. Как вы оцениваете перспективы жизнеспособности гражданского общества и правозащитного движения в Центральной Азии? Перед лицом растущего репрессивного давления, что может сделать гражданское общество каждой страны для поддержки защиты прав человека?
Гражданское общество в странах Центральной Азии уже столкнулось со многими препятствиями, и я не сомневаюсь в его устойчивости и запасе прочности. Мой главный совет – это солидарность внутри правозащитного сообщества в каждой стране и в регионе, дальнейший обмен опытом и объединение усилий правозащитников в правозащитных кампаниях и деятельности по защите общественных интересов (адвокации). Развитие отношений с региональными и международными журналистами также имеет решающее значение. Наконец, я рекомендую поддерживать связь с Региональным отделением Управления Верховного комиссара ООН по правам человека (УВКПЧ) для Центральной Азии тем, кто еще не взаимодействовал с ним.
– Какие уроки из предыдущих усилий последних десятилетий были извлечены для продвижения прав человека в Центральной Азии? Как можно применить эти уроки к усилиям по продвижению этой важной темы?
С момента распада СССР и обретения независимости центральноазиатскими государствами прошло более 30 лет.
Думаю, главный урок в том, что путь к демократии и правам человека долог. Поэтому крайне важно направить усилия на воспитание нового поколения правозащитников, которые продолжат идти по этому пути и привнесут новые идеи.
Кстати, в этом году исполняется 25 лет Декларации ООН о правозащитниках, и в июне я встречаюсь с молодыми правозащитниками со всего мира. Я надеюсь увидеть на этом мероприятии и молодых людей из Центральной Азии и услышать их видение будущего прав человека.
– Каким вы видите будущее правозащитников в Центральной Азии в мире неопределенностей и поли-кризисов?
Я оптимистка и хотела бы видеть такую Центральную Азию, где власть демонстрирует политическую волю публично признать и поддержать законную мирную деятельность правозащитников в соответствии с Декларацией ООН. Кроме того, я хотела бы видеть разнообразие в сообществе правозащитников – представителей разных слоев общества, включая и молодежь. И я всегда на связи и готова работать с вами для достижения этой цели!
