В Кыргызстане необходим срочный и серьезный пересмотр статьи 313 «Возбуждение расовой, этнической, национальной, религиозной или межрегиональной вражды (розни)» Уголовного Кодекса Кыргызской Республики (УК КР) с целью приведения ее содержания в полное соответствие с Конституцией Кыргызской Республики и международными обязательствами Кыргызстана в области прав человека.
Текст статьи 313 УК КР не соответствует требованиям статьи 20 Конституции КР, согласно которой ограничение прав человека должно быть соразмерным. Соразмерным в данном случае можно считать установление таких справедливых мер ограничения, которые не являются чрезмерными, и позволяют адекватно защитить права и свободы других лиц, достигая при этом конституционно значимые цели. При реализации норм статьи 313 УК КР данный конституционный принцип грубо игнорируется, что приводит к превращению мер юридической ответственности из меры воздействия, направленной на предупреждение правонарушений, в инструмент подавления, чрезмерного, необоснованного ограничения свободы человека и гражданина. В частности, единственное предусмотренное наказание — это длительные тюремные сроки от 5 до 10 лет. Суровость наказания является вопиюще непропорциональной, особенно когда она может быть применена к высказываниям, которые не привели и не имели своей целью привести к насилию или другому серьезному реальному ущербу.
Учитывая, что данная статья УК КР относится к тяжким преступлениям, то, как правило, при рассмотрении вопроса об избрании меры пресечения правоохранительные органы ходатайствуют перед судом о заключении под стражу с содержанием в следственном изоляторе. Например, так было с А.Жоробековым, Э.Сыдымановым и совсем недавний случай — Аалиева Г. Подобные аресты вызывают возмущение у простых граждан, что способствовало освобождению из под стражи, а затем и оправданию Жоробекова А. и Э.Сыдыманова в совершении преступления. В данном случае применение несоразмерной санкции повлекло необоснованное лишение свободы человека на определенный период.
Положение статьи 313 УК КР не дает никаких указаний относительно требуемой степени вероятности того, что высказывание может вызвать реальную враждебность, дискриминацию или насилие. Согласно статьи 313, «пропаганда исключительности, превосходства или неполноценности» запрещена как таковая, без ссылки на какие-либо негативные последствия, которые она может или вероятно вызовет. При этом, к примеру проповедники любой религии фактически пропагандируют исключительность и превосходство своей религии, это их естественная функция и сама по себе не должна приравниваться к разжиганию межрелигиозной вражды.
Унижение национального достоинства также не может быть отнесено к категории уголовно наказуемых деяний по основаниям, предусмотренным Конституцией, согласно которой никто не может быть подвергнут уголовному наказанию за распространение информации, порочащей или унижающей честь и достоинство личности (часть 5 статьи 33 Конституции КР). Этот запрет имеет абсолютный характер, так как «не подлежат никаким ограничениям установленные Конституцией гарантии запрета на уголовное преследование за распространение информации, порочащей честь и достоинство личности» (пункт 6 части 4 статьи 20). Эти нововведения послужили основанием для исключения уголовного преследования за клевету и оскорбление, то есть умышленного унижения чести и достоинства другого лица.
Конституция КР в нескольких нормах фиксирует именно человеческое достоинство и достоинство личности, и все эти нормы находятся в разделах Конституции, посвященных правам и свободам человека и гражданина. Следовательно, не может существовать коллективного достоинства, то есть невозможно рассматривать социальную группу как носителя достоинства с правовой точки зрения. В связи с чем, необходимо рассмотреть вопрос исключения данной части нормы в статье 313 УК.
Недостатки формулировки статьи 313 УК КР приводят к определенным негативным закономерностям в правоприменительной практике по делам по статье 313 УК КР. Так, правоохранители придают значение исключительно самому высказыванию, и если оно обидно, то это для следователей автоматически подразумевает вред, в отсутствие каких-либо доказательств наступления или потенциального наступления реальных вредных последствий. Единственным фактором, который органы досудебного производства считают важным помимо языка заявления, является его публичный характер. При этом со стороны правоохранителей отсутствуют какие бы то ни было попытки установить умысел говорящего, а также контекст, в котором было сделано заявление. Не является значимой для органов досудебного производства вероятность причиненного заявлением вреда.
Стоит отметить, что субъективная сторона состава преступления по данной статье характеризуется виной в форме прямого умысла. То есть лицо: 1) осознает степень общественной опасности своих действий, 2) предвидит наступление негативных последствий, 3) желает наступления последствий. Однако, на практике намерением автоматически считается, лишь только если в речи употреблялся оскорбительный для кого-то язык.
На практике правоохранители даже поверхностно не исследуют, насколько вероятно было, что высказывание приведет к запрещенному уголовным законодательством результату (межэтническая или межнациональная, религиозная вражда либо рознь). Следствие не исследует реальную способность говорящего влиять на аудиторию. Не важно для правоохранителей и как целевая аудитория воспримет такую речь, и будет ли она поддаваться этому влиянию, и как аудитория отреагирует на такую речь.
Судьба такого дела решается на основе выводов эксперта. Так, по одному из дел по статье 313 УК КР потребовалось четыре экспертных заключения, чтобы оправдать человека за короткий комментарий, хотя и довольно грубый, который он разместил в Facebook. Упомянутый комментарий представлял собой единственное предложение о ностальгии людей по советской эпохе, которое не содержало никаких дискриминационных или ненавистнических высказываний по отношению к какой-либо конкретной защищаемой группе. Такая практика, когда судебное решение принимается на основе экспертизы, встречается часто. Общественному фонду «Институт Медиа Полиси» не известно ни одного примера, когда суд пришел бы к выводам по существу, отличающимся от заключения экспертизы по делу.
Мы считаем, что такое полное игнорирование контекста и намерений делает применение нормы статьи 313 УК КР не только чрезмерным, но и вредным. В этой связи необходим серьезный пересмотр статьи 313 УК КР с целью приведения его в полное соответствие с Конституцией КР и международными обязательствами Кыргызстана в области прав человека.
На основании изложенного, ИМП предлагает за возбуждение вражды установить ответственность в пределах санкций, предусмотренных Кодексом КР «О проступках». А в случае повторного привлечения лица за аналогичное деяние в течение одного года следует привлекать уже к уголовной ответственности по статье 313, где, наряду, с лишением свободы необходимо предусмотреть альтернативные виды наказания: штраф, исправительные работы. При этом, снизить наказание в виде лишения свободы в части первой статьи 313 УК КР с III категории на II категорию, исключив слова «пропаганда исключительности, превосходства либо неполноценности граждан».
Также следует дополнить статью новым квалифицирующим признаком как «лицом с использованием своего служебного положения», поскольку, именно, по данной категории дел «роль личности» имеет большое значение. Те же деяния, совершенные с применением насилия, не опасного для жизни и здоровья, или угрозой его применения- наказываются лишением свободы III категории. Имеющийся в статье квалифицирующий признак «группой лиц по предварительному сговору» дополнить признаком «лицом с использованием своего служебного положения» и установить наказание в виде лишения свободы IV категории.
Подробнее о проблематике можно ознакомиться в отчете АРТИКЛЬ 19 и Института Медиа Полиси, в котором исследована статья 313 УК КР и ее практическое применение в нашей стране.
http://media.kg/wp-content/uploads/2021/03/kyrgyzstan-svoboda-vyrazheniya-mneniya-i-ekstremizm.pdf.
