Гендерные, этнические, возрастные, социальные — это только некоторые стереотипы, которым подвержены люди. Они мешают воспринимать других людей такими, какие они есть. Более того, стереотипы мешают человеку воспринимать адекватно собственные возможности.
Школьные учебники — и не только в Кыргызстане — тиражируют стереотипные убеждения, тем самым закрепляя их в сознании новых поколений.
Долгое время на эту проблему не обращали внимания. Как сейчас решается этот вопрос и как к этому относятся все участники процесса — в материале Kaktus.media.
Для начала — несколько картинок из школьных учебников.
«Если вы просто посмотрите на эти картинки, то увидите, что идет очень большая сегрегация гендерных ролей, — говорит гендерная специалистка Бактыгуль Исламбекова. — У мальчиков и у мужчин очень много активных ролей: они плавают, играют в футбол и так далее. Складывается впечатление, что только у мальчиков есть свободное время. А девочки больше изображены за домашним трудом. И мама зачастую представлена в учебниках как домохозяйка, в то время как отец имеет профессию и ходит на работу».
Справка
Законодательство Кыргызстана и международные обязательства включают требования о недопущении гендерных стереотипов в образовании:
• часть 4 статьи 31 Конституции КР устанавливает запрет пропаганды национальной, этнической, расовой, религиозной ненависти, гендерного и иного социального превосходства, призывающей к дискриминации, вражде или насилию;
• статья 5 Закона КР «О государственных гарантиях равных прав и равных возможностей для мужчин и женщин» запрещает прямую и косвенную гендерную дискриминацию, в том числе путем воспроизводства гендерных стереотипов через СМИ, образование, культуру;
• статья 10 ратифицированной Кыргызстаном Конвенции ООН о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин (КЛДЖ) требует обеспечить «устранение любой стереотипной концепции роли мужчин и женщин на всех уровнях и во всех формах обучения путем… пересмотра учебных пособий и школьных программ и адаптации методов обучения…»;
• полученные от Комитета КЛДЖ рекомендации «уделять первоочередное внимание устранению негативных стереотипов и структурных барьеров для изучения девушками нетрадиционных учебных предметов в средних и высших учебных заведениях, а также проводить с девушками консультации относительно выбора ими нетрадиционных профессий, связанных, например, с наукой и техникой», «активизировать свои усилия в проведении анализа школьных учебников и программ для того, чтобы устранить любые стереотипы в представлениях о роли женщин» (п. 26 пп. a и b), принять все необходимые меры для анализа всех существующих учебников и учебных программ с гендерной точки зрения и на систематической основе проводить обзор всех новых учебников и учебных программ, в частности, в сфере среднего образования.
В 2016 году в Кыргызстане началась экспертная работа по анализу учебников на наличие различных стереотипов. Тогда было отобрано около 40 учебников, по которым на тот момент обучались дети с 1-го по 11-й класс. На основании специальных индикаторов оценивалась содержательная и визуальная части.
«Тогда при анализе мы выбрали определенную сферу. Это были учебники социальной, гуманитарной сфер, — говорит Татьяна Матохина, член команды по гендерной и антидискриминационной экспертизе учебников; член рабочей группы по разработке государственных и предметных стандартов, автор учебника, прошедшего гендерную экспертизу. — Почему их? Потому что именно учебники истории, человека и общества, учебники литературы, учебники языка транслируют в большей степени те ценности, которые мы хотим видеть в молодых людях. Мы были поражены тем, что ни один учебник тогда не получил положительную оценку».
Например, в учебниках истории идет описание сплошных войн, в которых, естественно, участвуют мужчины. Складывалось такое впечатление, что в средние века мы не жили, а только воевали. Как будто у нас не было культуры, развития, не было ремесел, как будто бы вообще не было мирного времени.
По итогам этой работы Министерством образования и науки КР совместно с гендерными экспертами гражданского общества и в сотрудничестве с партнерами по развитию (ЕС, ЮНИСЕФ, ПРООН, «ООН-женщины», УВКПЧ ООН) разработана, апробирована и утверждена методология проведения антидискриминационной и гендерной экспертизы учебников, утверждены порядок и процедуры проведения экспертизы, порядок формирования перечня экспертов по проведению данной экспертизы (приказ Министерства образования и науки КР от 16 сентября 2019 года №1096/1). Согласно приказу Министерства образования, все учебники, учебно-методические комплексы (рабочая тетрадь, учебное пособие для учителей) проходят четыре вида экспертизы. Только после этого учебники начинают издавать и распространять в школах.
Справка
«Предубеждения основываются главным образом на чувствах, которые влияют на восприятие: фактически предрассудки основываются не на том, что мы видим и слышим, а наоборот, восприятие и толкование поведения людей и событий зависят от предубеждений. В формировании предубеждений большую роль играют семья и социальное воспитание, а также потребность быть частью какой-либо общности. Чувства и убеждения, воспринятые в детстве, приобретают устойчивый характер в дальнейшем. Скорее всего, человек будет иметь предубеждения, если он был воспитан в авторитарной атмосфере — в семье, где не позволено было ставить под сомнение какие-либо догмы, или если человек находился в окружении, где он не мог встретить людей, не похожих на него» (Методология проведения антидискриминационной и гендерной экспертизы УМК, с. 22).
Зачем это надо
Татьяна Матохина отмечает, что была задействована в подготовке материала для дошкольников и ездила в детские сады, чтобы посмотреть, как дети играют. И она отметила, что уже в столь раннем возрасте наблюдаются четкие гендерные разделения:
«Я обратила внимание, что есть зоны специально для девочек, есть зоны специально для мальчиков. Например, мальчики играют только в машинки. Девочки — это обязательно куклы, коляска, кухонные принадлежности. Когда мы попросили, чтобы дети вместе поиграли, девочки сразу стали играть с машинками. А вот мальчики наотрез отказались взять коляску. Но как же взрослые мужчины будут воспринимать положительно мысль о совместном воспитании детей и ведении хозяйства? И даже взрослые женщины говорят: «Ой, у меня такой хороший муж, он мне помогает воспитывать детей». Но что значит «помогает»? Это ведь и его работа тоже. Это наша родительская ответственность, и обязанности нужно разделять поровну».
Бактыгуль Исламбекова также напоминает, что, согласно статистике, неоплачиваемый домашний труд — на плечах женщин. Они тратят в среднем 4,5 часа в сутки на домашний труд — на 70% больше, чем мужчины.
«И очень часто говорят: «Ты девочка, ты должна быть прилежной, должна убираться в доме». Если в семье есть девочка, то обязательство по ведению домашнего хозяйства ложится на плечи девочек. И, конечно, у нее нет свободного времени на хобби и саморазвитие. Она после школы должна прийти домой, приготовить, постирать, сделать уроки и так далее. А если она такую картину видит еще и в учебниках, то, соответственно, такая модель полностью закрепляется в ее сознании».
Не только гендер
Отметим, что при подобной экспертизе учебник оценивается не только по гендерной шкале.
Справка
Антидискриминационная и гендерная экспертиза (АДГЭ) — это экспертиза содержания и оформления учебника, учебно-методических материалов для учителей с целью выявить иллюстрации или положения, способствующие проявлению негативных стереотипов, прямой и косвенной дискриминации лиц по признаку пола, расы, языка, инвалидности, этнической принадлежности, вероисповедания, возраста, политических или иных убеждений, образования, происхождения, имущественного или иного положения, а также других обстоятельств.
«При анализе учебников мы заметили очень большую географическую сегрегацию, — отмечает Бактыгуль Исламбекова. — Как правило, в учебниках мы видим городскую местность, несмотря на то что у нас 60% населения проживает в сельской местности. Если посмотреть на людей пожилых, то они всегда представлены в учебниках такими немощными, в очень пассивных ролях, очень редко можно их увидеть активными. При этом в реальной жизни очень много пенсионеров, которые продолжают работать, вносить вклад в развитие государства и так далее. Поэтому самая основная идея внедрения институционализации этой гендерной и антидискриминационной экспертизы заключается в том, чтобы убрать эту репрезентацию структурного неравенства не только в гендерных вопросах, но и в других вопросах, чтобы больше было охвачено инклюзии, чтобы были представлены также этнические группы. Ведь, несмотря на то что Кыргызстан — многонациональная страна, мы часто можем в учебниках видеть только моноэтническую культуру».
Не представлены в большинстве учебников и люди с инвалидностью.
«О них не говорят в образовательной среде. Как будто этих людей нет в нашем обществе. И когда дети встречают людей с инвалидностью на улице, в школе и детсадах, у них возникает непонимание, и они начинают сторониться, но не потому, что плохо к ним относятся, а просто потому, что не знают, как относиться. Поэтому это создает определенные барьеры для детей с инвалидностью», — говорит Бактыгуль Исламбекова.
«Иллюстрации имеют определенные задачи и являются отдельным, даже самостоятельным элементом. Во-первых, это визуализация информации. Схемы и чертежи объясняют, помогают ребенку усвоить какие-то абстрактные понятия. Текст разбавляют картинкой, чтобы вызывать интерес ребенка и удержать его внимание. Картинки попадают в учебники не из-за своей художественной ценности, не потому, что они какие-то вот яркие, красивые и интересные, а потому, что несут в себе определенную информацию».
Нургуль Токтомамбетова рассказывает, что обычно авторы всегда работают напрямую с художниками:
«У нас в вузах нет отдельного направления, где обучали бы специалистов школьной учебной иллюстрации. В КГТУ есть кафедра «Полиграфия», где готовят специалистов по печатной продукции. Издательства постоянно находятся в поиске художников. Я сама часто бываю на различных мероприятиях для художников, слежу за этой сферой. Мы приглашаем художников к сотрудничеству, даем объявления. Штатных иллюстраторов нет, для каждого учебника привлекаем иллюстратора и заключаем с ним контракт на создание определенного количества работ. Но, как правило, это художники, с которыми мы уже работали, кто уже разбирается в специфике школьного книгоиздательства».
Художественный редактор отмечает, что, конечно, в связи с появлением еще одной экспертизы работы прибавилось. Однако в целом к требованиям гендерной экспертизы они относятся нормально.
«Мы же создаем учебники и понимаем, что любая работа требует переработки, а если речь идет об учебниках, то здесь нельзя настраиваться на то, что сделал работу, сдал и забыл. Команда постоянно возвращается к доработке материала. Но практически все наши учебники проходят экспертизы без особых затруднений», — говорит Нургуль Токтомамбетова, подчеркивая, что некоторые вопросы все же вызывают споры.
«Чаще всего это изображение домашнего быта. Но мы всегда учитываем традиционные ценности и особенности менталитета. Что бы ни говорили, мы должны учитывать действительность, в которой живем, потому что ребенок будет синхронизировать информацию из учебника с тем, как устроена жизнь вокруг. В нашей культуре очень важно уважительное отношение к старшему поколению, соответственно, такую воспитательную задачу мы должны передавать через иллюстрации. Приходится что-то менять, дорабатывать. Иногда авторы, художники могут не согласиться с замечаниями, но в ходе обсуждения мы приходим к единому решению. Нам удается находить баланс», — говорит Токтомамбетова.
Евгений Терентьев, директор информационно-методического центра издательства «Аркус», говорит, что лично для него вопрос подобной экспертизы — неоднозначный. Он согласен с тем, что учебники должны транслировать гендерное равенство. Однако отмечает, что это слишком широкая формулировка.
«В большинстве случаев мы подразумеваем под этим понятием некое равноправие, равные возможности, равный доступ к различным жизненным благам как со стороны мужчин, так и со стороны женщин, и со стороны людей с ограниченными возможностями здоровья, представителей всех национальностей. В этом плане идея равенства и антидискриминации правильная и никаких сомнений не вызывает. У всех должны быть равные права и возможности без притеснений по половым, национальным или возрастным признакам», — подчеркивает Евгений Терентьев.
Однако, опираясь на свой опыт, он говорит, что в методологии экспертизы заложено стирание границ между мужчинами и женщинами:
«Мы получаем замечания о необходимости ломки стереотипов, порой доходит до того, что женственность считают стереотипом. Или мужественность. И мы иногда получаем замечания такого рода: вот этот персонаж слишком мужественный, надо поменять. А мы там, предположим, изображаем какого-то богатыря, он с хорошей мышечной массой, в доспехах, в образе воина. По мнению экспертов, это не совсем правильно и этот воин, например, может быть и женщиной. По мнению экспертов, мужчина в это время может сидеть дома и мыть посуду, ожидая свою женщину-воительницу. И это называется ломкой стереотипов. Вот конкретный пример: изображена девочка в розовом платье, играющая в куклы. Но эта иллюстрация может вызвать вопросы у экспертов: «А почему такое изображение стереотипное? Почему это девочка, почему она в розовом платье, да еще и с куклой? Что же вы считаете, что девочки готовятся стать только мамами и домохозяйками и могут играть только в куклы и мытье посуды?»
Есть у него вопросы и по гендерному балансу.
«Исторически так сложилось, что Менделеев был мужчиной, Бутлеров был мужчиной. Другие химики, которые внесли значительный вклад в развитие химической науки, тоже были мужчинами. И мы сейчас историю химии не сможем переписать в угоду критериям этой методологии», — говорит издатель.
А вот Бактыгуль Исламбекова считает, что на самом деле это вопрос подхода:
«Просто мы не привыкли рассматривать тему с точки зрения гендерной представленности, но если подумать, то есть много историй о вкладе женщин в науку. Например, первый в мире программист — это женщина. Августа Ада Кинг. В истории она больше известна как дочь поэта Байрона, но, кроме этого, она была первой, кто написал программу. Или Хеди Ламарр. Она изобрела и совместно с Джорджем Антейлом запатентовала систему, позволяющую дистанционно управлять торпедами, но в истории ее больше описывают как американскую актрису. Учитывая этот многовековой исторический факт структурного неравенства, эти личности просто не попали в учебники, но сейчас их тоже можно отображать в рамках комплексного подхода к теме».
Справка
На фото: Хеди Ламарр — звезда Голливуда и вероятный прообраз Белоснежки из мультфильма Disney Хеди. Ее называли самой красивой женщиной в мире. А еще благодаря Ламарр появились не только Wi-Fi и Bluetooth, но и система спутниковой связи, которую используют Вооруженные силы США.
У Ламарр были отношения с бизнесменом и пилотом Говардом Хьюзом, владельцем самолетостроительного завода. Однажды он отвел Хеди на производство и признался, что мечтает разработать новую модель самолета, способную развивать большую скорость. Хеди купила книгу об анатомии животных, проштудировала ее и разработала проект нового самолетного крыла, совместив форму рыбьих плавников и птичьего крыла.
Хеди изобрела дозатор для горчицы, флуоресцентный собачий ошейник и шипучие пластинки, которые, растворяясь в воде, придавали ей сладкий вкус, напоминающий кока-колу.
А в 1942 году Хеди Ламарр под своей настоящей фамилией Кислер вместе с другом, композитором-авангардистом Джорджем Антейлом, получают патент на «Секретную систему связи», которая включала передачу ложных каналов на разных частотах. Если сообщать координаты цели управляемой торпеде дистанционно только по одной контрольной частоте, то враг легко перехватывает сигнал, более того, он может заглушить его или перенаправить торпеду. Ламарр предложила синхронно в соответствии с определенным алгоритмом менять несущую частоту передатчика ракеты и приемника. Так противник не сможет «вклиниться» в такой канал связи.
В 1959 году срок действия патента Ламарр и Антейла закончился, и за свое изобретение они ничего не получили. При этом в 1962 году, когда начался кубинский ракетный кризис, американские корабли на линии блокады вокруг Кубы были вооружены торпедами, которые управлялись «скачкообразной перестройкой частоты».
Спустя много лет патент Хеди Ламарр и Джорджа Антейла лег в основу связи с расширенным спектром, благодаря которой мы можем пользоваться Wi-Fi, Bluetooth и GPS.
По-разному относятся к этой проблеме и родители.
Мадина Асанова, мама одного школьника:
— Я обратила внимание, что в учебниках транслируются больше такие установки, где девочек учат быть хозяйками, воспитывать детей, а мужчин — добытчиками. Считаю, что важно развивать у детей более современные и равноправные взгляды на роль мужчин и женщин в обществе. Поэтому в школьных учебниках должен быть гендерный баланс. Это важно для того, чтобы все дети чувствовали себя равноправными и понимали, что могут достичь успеха в любой сфере независимо от пола. Гендерный баланс в учебниках помогает формировать у детей уважительное отношение друг к другу и способствует развитию справедливого общества.
Мой сын обучается в частной школе, качество учебников хорошее. Мы окончили 1-й класс, и пока не могу с уверенностью сказать, помогают ли они на 100% усвоению материала. Однако я заметила, что преподавателям часто приходится использовать дополнительные материалы для углубления и расширения тем. К тому же существует недостаток материала на кыргызском языке, что создает определенные трудности.
Наргиза Кожобекова, мама четырех школьников (три мальчика и девочка):
— Я особо не замечала проблему с гендерной представленностью в учебниках. В тех книгах, по которым учатся дети сейчас, все есть. В примерах, на картинках есть мальчики и девочки, их описывают в одинаковом контексте.
По своему примеру могу сказать, что картинки в учебниках не влияли на мой взгляд на мир, на женщин и мужчин. На это больше оказывает влияние то, что дети видят вне школы, дома, думаю.
К тому же я считаю, что у нас нет таких жестких ограничений в отношении девочек или мальчиков, как в других странах. Девушки имеют возможность учиться, получать высшее образование, водят авто, выезжают за рубеж, женщины успешно занимаются бизнесом. Но это больше зависит от экономических условий семьи, думаю, нежели от гендерных стереотипов.
Поэтому, как родитель, я не вижу особых проблем в содержании учебников в части гендерного баланса. Но мне, как родителю, хотелось бы, чтобы это были учебники с интересным, качественным содержанием, чтобы материалы усваивались легче. Контент сложный, даже мне, взрослому человеку, нелегко понять, что этим предложением хотят сказать авторы.
Другая проблема с учебниками для детей — это отсутствие книг на кыргызском языке. Мне хотелось бы, чтобы мои дети хорошо говорили на кыргызском языке, поэтому я стараюсь показывать им мультфильмы на кыргызском. А вот с книжками беда. Все книги с яркими иллюстрациями — на русском языке, я сама пересказывала детям эти истории. Вот на это, думаю, тоже стоит обратить внимание Минобразования.
Алмаз Садыбакасов, папа четырех школьников (девочка и три мальчика):
— Не думаю, что право на выбор у моей дочери зависит от картинок в ее учебнике. Скорее, оно связано с поддержкой в семье. Для меня главное, чтобы учебники отвечали своей главной цели — учили. А пока, к сожалению, до этого еще далеко. Я не говорю, что все учебники плохие. Но многие. Что-то, конечно, надо менять. Тем более мир меняется. Только сильно не увлекаться.
Нургуль Сейдаккматова, учитель средней школы, рассказала, что в целом поддерживает изменения в содержании учебников:
«Мир меняется, дети другие — они умнее тех, кого мы учили, например, 20 лет назад. Значит, и учебный материал должен быть соответствующим. На простом примере учебников английского языка могу сказать, что контент значительно изменился. Сейчас в этих учебниках не рассказывают о том, как проводит каникулы Лена Стогова, а предлагают детям, например, изучить и рассказать о проблемах экологии в своем районе.
По поводу гендерного баланса, честно говоря, сложно сказать что-то определенное. Разумеется, учебники должны быть современными, рассказывать детям о новых возможностях независимо от пола. Например, многие изучают компьютерные технологии, и профессия программиста популярна. Поэтому в учебниках, когда речь идет о хобби, увлечениях или семье, не обязательно, чтобы мама была домохозяйкой или врачом, она может работать и программистом.
Но вместе с этим книги должны передавать ценности, которые есть у нашего народа. А у нашего народа, как мне кажется, вполне демократичный дух, в котором сочетаются и традиции, и уважение к личности независимо от пола. Поэтому я считаю, что учебники должны показывать детям многообразие мира, но и в то же время учитывать культурные особенности нашего общества».
Сообщила она, что с такими новшествами в учебниках ее, как учителя, не знакомили. И никого в их школе:
«В школу поставляют партию книг, мы их берем, изучаем их на предметное содержание: изменился ли объем материалов, содержание разделов, какие новые темы появились. Честно признаюсь, я бы не заметила разницу в соотношении изображения мальчиков и девочек, женщин и мужчин, да и источника литературы, потому что, например, Марк Твен для меня в первую очередь автор романа о Томе Сойере, который предусмотрен в программе средних классов, и только потом он — мужчина.
Для учителей стоило бы проводить более широкие курсы по тому, как нужно учить детей по учебникам с современными стандартами. Возможно, в каких-то городах проводятся такие семинары, но для сельских учителей — нет».
Евгений Терентьев также рассказал, что они, как издатели, не принимали участия в обсуждении механизмов этой экспертизы.
«Мы были просто поставлены перед фактом, что появилась такая экспертиза. И для получения всех одобрений к использованию учебника в школах нужно теперь проходить и эту экспертизу», — сказал он.
Учителя и родители также говорят, что им есть что сказать по этому поводу. Эксперты согласны, что методики должны совершенствоваться и учитывать мнения всех сторон. И что предстоит большая работа.
«Учебники пишут по государственным и предметным стандартам. Это значит, что и сами эти документы требуют экспертизы. В государственном стандарте, например, не прописано подробно, что такое инклюзия, что значит «гендерное равенство». Как гендерное равенство должно быть представлено в государственном стандарте? Как это должно отразиться в предметных стандартах?» — говорит Татьяна Матохина.
При этом все стороны отмечают, что достичь баланса и консенсуса удается. И Министерство образования играет в этом процессе большую роль.
«Министерство образования внедрило очень хороший подход. Это подход, ориентированный на результат. В рамках этого подхода они стали институционально анализировать и совместно с экспертами работать в этом направлении», — подчеркивает Бактыгуль Исламбекова.
