Кыргызстанский журналист Елена Мешкова о проблемах журналистов, которых не пускают в здания Правительства и Парламента с диктофонами и фотокамерами в телефоне.
Уважаемые коллеги, чаша терпения моего и многих других не «пресс-релизных» журналистов давно переполнилась. Вчерашний случай в Белом доме – вообще край.
Не мне вам рассказывать: работа наша – сложная, требует большого внимания к фактам, о которых пишем. Достоверность, правдивость, качественность информации создает имидж СМИ. С 2001 года я сотрудничаю (вначале эпизодически, затем постоянно) с правительственной (и парламентской, между прочим!) газетой «Слово Кыргызстана» — общенациональным изданием, история которого уже перевалила за 90 лет. Освещение событий в правительстве и ЖК КР – обязанность сотрудников и нашей газеты, и многих СМИ.
Орудием журналиста всегда было его «перо», а фотокора — его фотокамера. Спасибо научно-техническому прогрессу и инновационным технологиям — у всех есть мобильники, часто с диктофоном и фотокамерой одновременно. И мы с вами прекрасно понимаем: диктофон и фотокамера в телефоне — это наш рабочий инструмент, орудие труда.
К сожалению, это абсолютно неизвестно начальству и сотрудникам военизированной охраны зданий Правительства и Жогорку Кенеша КР.
По чьему-то глупому распоряжению, изданному на заре компьютеризации, журналистов не пускают в здания Правительства и Парламента с диктофонами и фотокамерами в телефоне. Постоянно приходится объяснять охране, что без диктофона мы не сможем достоверно изложить информацию, поскольку заседания длятся не один час, записать вручную все не успеваем. Но они всегда требуют сдавать на хранение и телефоны, и диктофоны, невзирая на объяснения – приказ у них! У служивых всегда отсутствуют бейджи на кителе с указанием ФИО и должности.
Лично я в марте 2015 обращалась после споров с охраной с просьбой решить этот простейший вопрос к премьер-министру Дж. Оторбаеву, а в январе 2016 года – к вице-премьеру О. Панкратову. Первый, вероятно, не успел, второй ответил, что «сотрудники охраны не подчиняются Правительству и ЖК, у них свое начальство». Каково? Кто же это начальство, которое не подчиняется Правительству и Парламенту КР?
Последний (на что очень надеюсь!) конфликт с охраной при входе в здание ЖК КР с северной стороны случился вчера, 15 марта. Шла я к 14 ч. на заседание рабочей группы по развитию бизнеса под председательством депутата Д. Бекешева (1 этаж, западный зал БД). Мало того что зависли мы – около 20 человек журналистов, идущих на разные мероприятия – на полчаса в очереди в бюро пропусков ЖК, где девушки долго и многократно искали в журнале заказа пропусков, мне наконец в 14.10 выдали магнитную карточку для входа в здание. Но бдительные стражи на северном входе потребовали сдать им на хранение не только телефон (я отдала им его, как всегда), но и второй – с диктофоном и камерой (андроид Самсунг). Вели себя по-хамски, на многочисленные просьбы назвать свои фамилии и должность отказались отвечать, смеялись в лицо: «А вы нас все равно не найдете!». Фамилии назвать отказались, бейджей у них в БД и ПКР отродясь не водится. Свидетелями этой кутерьмы стали человек 15 на том КПП. Из-за этого в 14.35 я покинула здание ЖК КР – «бдительные» бодигарды сорвали выполнение задания редакции — на заседание рабочей группы по бизнесу я так и не попала.
Написала я аргументированное письмо Премьеру и руководителям аппаратов ПКР И ЖККР, сегодня лично (не по почте) скину в почтовые ящики в их зданиях. Правда, не уверена, что кто-то в нашей стране способен решить даже такой пустяковый вопрос: как же отменить глупое и давно устаревшее распоряжение насчет диктофонов, в т.ч. встроенных в мобильники.
Слушайте, а почему они так наших диктофонов боятся? И какую угрозу национальной безопасности правительства и парламента несут наши телефоны и диктофоны (с отключенным, кстати, на заседаниях звуком, что мы давно делаем, в отличие от самих чиновников)?
