За время нескольких избирательных кампаний мы все уже привыкли, что политики и чиновники раздают обещания, которые никто не собирается выполнять, и мало кто из развесивших уши ожидает, что хоть малая толика из обещанного будет реализована. Но, несмотря на это, мы голосуем за таких людей просто потому, что не хотим разбираться, что к чему.
Но есть и другая категория обещаний и утверждений, которые не связаны с выборами, а нацелены на гораздо дальние цели – убедить народ и всю нацию в чем-то, что может определить ход развития страны на период нескольких выборов, даже на то время, когда нынешние властители неминуемо уйдут с политической сцены и к ним могут предъявить счет.
Например, президент пообещал 24 декабря, что если кто-то найдет его бизнес в Турции, тот может забрать его себе. Так обычно говорят те, кто надежно все спрятал, переписав свое имущество даже не на близких родственников или друзей, а вообще на людей, которые никакого внешнего отношения к заявляющему не имеющих. Так что тут одно из двух – либо действительно у президента такого бизнеса нет, либо он его надежно спрятал.
Но тогда логично было бы рассказать нам, где президентский бизнес находился ранее и находится сейчас, на чем и как он вырос, как развивался, из каких рук в какие переходил, кто им сейчас управляет, что этот бизнес производит и какую прибыль приносит, под какой маркой выходит продукция, куда она экспортируется, сколько налогов заплачено и так далее. Вместо этого мы только знаем, что «Бог дал много денег…»
По той же полупроводниковой логике и премьер заявляет, что если кто-то найдет квартиры, якобы обещанные ему за решение признать здание бывшего типографского комплекса «Эркин-Тоо» в центре Бишкека не имеющим исторической или культурной ценности, может забрать их себе. Сильно сомневаюсь, что даже если кто-то это найдет, он сможет получить эти квартиры.
И что это чиновники, подозреваемые в заключении различных закулисных договоренностей или заработавшие другими путями миллионы, стали такими смелыми и щедрыми, что могут дарить свой бизнес и квартиры тем, кто их найдет? Просто не найдут, а развитие страны дошло до такого уровня, что высокие чиновники могут делать что хотят, а народ, даже если желает, не может это проверить.
При любом расследовании формальный владелец будет говорить, что это имущество (бизнес) его и только его, а если кто-то обнаружит какие-то финансовые связи, обе стороны будут твердить, что это просто подарок, как это случилось с некоторыми нынешними депутатами, бывшими премьерами – их мамам кто-то когда-то сделал миллионные переводы. Узнать немного чего-то реального можно только, если и когда нынешние друзья и компаньоны повздорят и начнут судиться.
Но даже и при таком раскладе стороны обычно легко находят компромиссы и делавшие до того громкие заявления разоблачители начинают давать противоположные показания, объясняют это тем, что вели себя ранее слишком эмоционально, погорячились, им не была доступна некоторая информация и так далее – рукой мыть другую руку легче, чем остальными органами.
При таких объяснениях и ответах на заданные вопросы возникает еще больше новых вопросов – почему возникли разногласия между сторонами, в чем они реально заключались, чем каждый владел до и после, какие условия могли бы удовлетворить стороны и так далее. Но до возможности задать такие вопросы ситуация никогда не доходит, да и судьи редко глубоко копают.
Когда в государстве никто не заинтересован в раскрытии некоторых фактов, общественное мнение начинает вращаться только вокруг ограниченного числа вопросов, все остальное обходится молчанием и становится темой закулисных или кухонных разговоров. А те, кому доверено на эти темы говорить вслух, перепевают всем известные мотивы. Но вопросы от этого не исчезают.
Например, в поздравлении от 8 декабря в связи с Днем работников радио и телевидения президент с гордостью заявил, что в Кыргызстане «нет запретных тем, которые не осмелились бы освещать и обсуждать наши СМИ», а через две недели, 24 декабря, подводя итоги года, набросился на журналистов, которые не то что «осмелились» обсуждать такие запретные темы, а просто задали об этих смельчаках вопросы.
Президент заявил: «Я этого Дайырбека Орунбекова никогда не прощу… Если бы я не был президентом, я бы его вообще – честно говорю – прибил бы!» Не стоит ли это публичное «прибил бы» в устах первого лица государства всей критики всех живущих и живших в стране журналистов вместе взятых? Миссия журналиста – обращать внимание на то, что власти скрывают, а в обязанности президента входит и защита таких журналистов.
И вопрос ведь даже не в том, прав был Орунбеков или нет в своей статье об июньских событиях 2010 года, опубликованной в сентябре 2014 года, То, о чем он написал, имеется даже в отчетах некоторых комиссий, исследовавших те трагические события. И остается еще много не попавших в отчеты фактов, не объясненных до сих пор, к которым в будущем многие будут возвращаться.
Вопрос в том, что журналиста по иску генерального прокурора (не самого якобы оскорбленного президента) осудили к выплате неимоверного штрафа в два миллиона сомов – на чем основываются суды, чтобы штрафовать человека на такие суммы, если годовой доход журналиста (и даже, наверное, пятилетняя его зарплата) не достигают такой цифры, и как они ее собираются взыскивать?
Вот о чем говорила представитель ОБСЕ по свободе СМИ Дунья Миятович: «Чрезмерные штрафы, возлагаемые на журналистов и СМИ в качестве средства защиты главы государства, могут привести к самоцензуре. Непропорциональные штрафы являются угрозой для свободы средств массовой информации». Не о том, что прав или неправ журналист, не о том, что нельзя защищать честь в судах, а о том, что штрафы должны быть соразмерными.
И об этом же выразили свое беспокойство лидеры правозащитных организаций «Кылым шамы» и «Коалиция за демократию и гражданское общество» Азиза Абдирасулова и Динара Ошурахунова, недоумевающие также ответным заявлением кыргызского МИД, который назвал критику ОБСЕ «вмешательством во внутренние дела страны и попыткой влияния на судебную систему».
Вмешательством в дела независимой судебной системы занимаются как раз кыргызские власти, которые «заказывают» нужные себе вердикты, а потом пожимают плечами: мы не можем повлиять на суды, они нам не подчиняются, – не забывая при этом напоминать, что «это чисто хозяйственный спор» или «это чистая клевета». И на ЦИК они якобы не могут повлиять, а потом признаются: «Это я провел честные выборы».
Из подобных вердиктов вытекают два вывода: 1) суды полностью подконтрольны властям, потому что их реальная независимость для властей невыгодна, и судьи добровольно-принудительно перешли на такое зависимое положение. 2) Средства массовой информации тоже выбрали такую зависимость, а на тех, кто с этим не согласен, власти через суды налагают непомерные штрафы, чтобы заткнуть им рот. А это и есть ограничение свободы слова.
Но странно было бы полагать, что власти открыто признаются, что хотели бы заткнуть кому-то рот, хотя суть все равно иногда прорывается наружу («Я бы его прибил»). Лицемерие состоит в том, что они ссылаются на суды, а те ссылаются на статьи в законах. Поэтому особенно кощунственно звучат вчерашние слова руководителя аппарата президента: «Защищая клевету, лидеры двух НПО дискредитируют свободу слова и призывают «молиться» на клеветников».
И было бы совсем смешно, если бы суды осудили Дайырбека Орунбекова или Урана Ботобекова «за журналистскую деятельность» – такой статьи нет ни в каких законах или кодексах и быть не может, да и какой суд будет открыто признаваться в этом? Именно в этом и состоит нынешняя лицемерная роль судов, чтобы прикрывать реальные цели властей якобы правомерными действиями.
Говорить, что это клевета, а не преследование за свободу слова – это из той же оперы, как заявлять, что дело отъема «Вечернего Бишкека» было чисто хозяйственным спором, о чем власти твердили год. И «Белому дому» удалось промыть мозги 99% журналистов страны настолько, что при упоминании этой темы они вполне искренне спрашивают: «Вам не надоело мусолить эту тему?»
У считающих себя журналистами людей язык на такое поворачивается потому, что речами их и поведением управляют не логика и разум, а инстинкты и стремление жить без проблем. А меньше всего проблем, если ни в чем не сомневаться, никак не стараться разобраться при всей внешней профессиональности и ни в коем случае не идти против желаний власти – просто следовать ее генеральной линии и колебаться вместе с нею.
Комментарий руководителя аппарата Фарида Ниязова по поводу оппозиционных журналистов и защищающих их НПО:
«Защищая клевету, лидеры двух НПО дискредитируют свободу слова и призывают «молиться» на клеветников», — заявил руководитель аппарата президента Фарид Ниязов.
Комментируя заявление Центра по защите прав человека «Кылым шамы» и Коалиции «За демократию и гражданское общество» об их обеспокоенности в связи с судебными преследованиями журналистов Дайырбека Орунбекова и Урана Ботобекова, Фарид Ниязов заявил: «Во-первых, там нет никакого судебного преследования. Правозащитники подменяют, надеюсь неумышленно, понятия о гражданской защите словами о судебном преследовании. А в реалии ведь речь идет лишь о цивилизованной форме защиты чести и достоинства граждан, в данном случае главы государства.
Во-вторых, причем здесь, в случаях с Дайырбеком Орунбековым и Ураном Ботобековым, свобода слова? Этих двоих людей и журналистами то назвать сложно. Общественность знает одного из них как ярого защитника криминального авторитета в СМИ, а другого — как верного служителя режиму Бакиева.
Разве сравнить их с Чолпон Орозобековой, Сыргаком Абдылдаевым или Геннадием Павлюком? Эти люди, которых поддерживают лидеры двух НПО, всего лишь клеветники. И суд признал это. Жаль, что Азиза Абдрасулова и Динара Ошурахунова поддерживают клеветников. Еще раз повторяю, не журналистов, а клеветников. Потому что иски были за клевету, а не за журналистскую деятельность.
И потом, что это за заявление, «что сегодня правящий режим Кыргызстана во главе с президентом Атамбаевым оказывает беспрецедентное давление на независимую прессу и журналистов»? Я бы согласился, если сказали бы о беспрецедентной терпимости по отношению к клевете. Но здесь Азиза Абдрасулова и Динара Ошурахунова слишком явно перебрали.
Так что если называть своими именами, то заявление двух НПО — это не защита свободы слова, а защита клеветы и клеветников. Не власть, а такие вот защитники наносят сегодня гораздо больше вреда свободе слова. Защищая клевету, лидеры двух НПО дискредитируют свободу слова и призывают «молиться» на клеветников.
Каждый должен отвечать за свои слова. И чиновники, и журналисты. Словом можно не только нанести ущерб, но и убить физически человека. Примеров тому множество. Разве это не правда?
Президент Алмазбек Атамбаев всегда поддерживал и поддерживает смелых и честных журналистов. Единственное, к чему президент пытается достучаться, это к совести журналистов. И единственное, к чему призывает прессу – «Любите свою страну!» Разве это неправильно?»
http://zanoza.kg/doc/330718_prezident_i_jyrnalisty:_kto_bolshe_diskreditiryet_svobody_slova.html
