Осенью 2017 года в Кыргызстане должны состояться выборы президента. Со стороны политических сил и средств массовой информации весной 2017 года начались активные подготовительные действия, связанные с этими выборами. Еще с осени 2016 года Президент Алмазбек Атамбаев неоднократно на официальных выступлениях предупреждал отдельные СМИ и журналистов по тематике их публикаций и освещений.
В течение марта 2017 года генеральный прокурор подала в суд 5 исков именно к тем СМИ и журналистам, которых критиковал президент – «Азаттык медиа» (сайт azattyk.org), общественный фонд «ПроМедиа» (сайт Zanoza.kg), журналисты Нарынбек Идинов (Нарын Айып), Дина Маслова, а также правозащитница Чолпон Джакупова, чья правовая клиника обеспечивает защиту в суде вышеперечисленных лиц.
В феврале 2017 года политическая партия СДПК подала иск к Рите Карасартовой , информационному агентству «24.kg», о главном редакторе которого президент также отзывался отрицательно. Характерной особенностью всех этих исков являются огромные суммы (по меркам Кыргызстана) исковых требований – общая сумма которых составляет 62 млн сомов.
Проанализируем указанные иски. Генеральный прокурор внесла 5 исков по защите чести и достоинства президента. Основанием для обращения с иском в суд явилась статья 4 закона «О гарантиях деятельности президента Кыргызской Республики». Рассмотрим эту статью.
Она гласит: «В случаях распространения сведений, порочащих честь и достоинство президента Кыргызской Республики, генеральный прокурор обязан, если другие меры прокурорского реагирования не принесли необходимых результатов, обратиться в суд от имени президента за защитой его чести и достоинства.
При этом генеральный прокурор признается законным представителем президента, он пользуется всеми правами истца, ответчика, потерпевшего, предусмотренными процессуальным законодательством, в том числе на передачу своих полномочий другим лицам, и его полномочия на ведение дела в суде не требуют специального удостоверения (доверенности)».
Первое, на что сразу обращается внимание – нормы данной статьи не приведены в соответствие с действующей Конституцией Кыргызской Республики. Этот закон был принят в 2003 году и практически не менялся, несмотря на то, что за прошедший период времени несколько раз менялись положения Конституции, а также изменялись в сторону сужения полномочий прокуратуры.
Так, в настоящее время органы прокуратуры, в отличие от 2003 года, уже не надзирают за гражданами, общественными объединениями, юридическими лицами, организациями и учреждениями. Согласно ст.104 Конституции, органы прокуратуры надзирают только за деятельностью государственных органов, органов исполнительной власти и местного самоуправления, их должностных лиц.
Таким образом, генеральный прокурор изначально не может принимать какие-либо меры реагирования в отношении граждан, журналистов и средств массовой информации по высказыванию своего мнения либо публикации. При этом статья 4 закона перед внесением иска в суд требует обязательного предварительного принятия других мер реагирования.
Что имеется в виду? По устоявшейся практике работы органов прокуратуры – это проведение предварительной проверки, то есть вызовы необходимых лиц, получение от них объяснений, собирание документов и так далее. Если по результатам такой проверки генеральный прокурор усмотрит в действиях лиц нарушение, он вносит акты прокурорского реагирования предупредительного характера (предостережение, представление, предписание).
Однако проведение вышеуказанных действий запрещает Конституция. Таким образом, статья 4 входит в прямое противоречие с Конституцией. Какова же позиция прокуратуры в этом случае? Согласно полученному ответу при внесении исков, прокуратура руководствовалась только лишь той частью статьи 4 закона, которая не противоречит Конституции. То есть напрямую внесла иски.
Получается, что прокуратура вырывает из целого предложения отдельные слова, которые удобны, и руководствуются ими. Но вся проблема в том, что статья 4 полностью противоречит не только требованиям Конституции, но и требованиям Гражданского процессуального кодекса (ГПК). Рассмотрим этот момент подробнее.
Генеральный прокурор никак не может быть признан законным представителем президента. Согласно ГПК, законными представителями могут быть только родители, усыновители, опекуны, попечители, а также представители организаций и лиц, на попечении которых находится конкретное лицо. Насколько нам известно никем из этих лиц генеральный прокурор президенту не приходится.
Да и потерпевшим вместо президента генеральный прокурор, согласно Уголовно-процессуальному кодексу (УПК) никак не может. То есть, когда принимали закон (статью 4) законодатели не удосужились просмотреть ни ГПК, ни УПК, которые, к слову, стоят выше по иерархии нормативных правовых актов.
Правила рассмотрения и разрешения гражданских дел судами Кыргызской Республики регламентируют Гражданский процессуальный кодекс, как основной источник гражданско-процессуальных норм. ГПК определяет формы, основания участия и полномочия всех участников в гражданском процессе. ГПК не предусматривает какого-либо отдельного, особого режима рассмотрения гражданских дел, где затронуты личные интересы президента.
Соответственно, вышеуказанные иски должны рассматриваться в общем установленном законом порядке. Статья 45 ГПК устанавливает две формы участия прокурора в процессе:
– возбуждение гражданского дела путем предъявления иска;
– вступление в процесс в целях осуществления возложенных на прокурора полномочий.
По вышеописанным делам генпрокурор обратился в суд с иском в интересах президента. Пункт 2 статьи 45 ГПК предусматривает основания для обращения прокурора в суд с заявлением в защиту прав, свобод и охраняемых законом интересов гражданина: такое заявление может быть предъявлено прокурором только лишь по просьбе заинтересованного лица, если оно само по уважительным причинам (по состоянию здоровья, возрасту, недееспособности и другим причинам) не может обратиться в суд.
Это общепринятый принцип. Однако президент с соответствующим заявлением к генеральному прокурору не обращался. В данном случае президенту ничего не мешало обратиться в суд напрямую или через своего представителя. Формально иск рассматривался бы в общем порядке. Но для судей значение этих исков было бы ничуть не меньше, чем если бы обращался генеральный прокурор.
В данном случае были бы соблюдены элементарные внешние приличия и процессуальные нормы. Да и не подставлялся бы целый государственный орган, который в глазах общественности в данном случае как бы выполняет карательные функции. Кроме того, не было бы спора относительно статуса Атамбаева. Ведь честь и достоинство присущи только конкретной личности, гражданину, независимо от его социального и политического положения, поскольку в соответствии со статьей 16 Конституции, все равны перед законом и судом.
Пленум Верховного суда в своем постановлении от 13 февраля 2015 года «О судебной практике по разрешению споров о защите чести, достоинства и деловой репутации», разъяснил, что при рассмотрении дел данной категории следует принимать во внимание, что:
– Честь – это социально значимая характеристика совокупности моральных, нравственных, этических, деловых и иных качеств личности.
– Достоинство – отражение этого положения в сознании личности, т.е. субъективная оценка (самооценка), основанная на социально-значимых критериях моральных, нравственных, этических, деловых качеств личности.
Однако генеральный прокурор в своих исках подчеркивает именно статус президента и возводит защиту чести и достоинства Атамбаева как общественный и государственный интерес. Тогда в иске необходимо было указывать, что иск подается в интересах Кыргызской Республики, а генеральный прокурор представляет интересы не отдельной личности, а именно Кыргызской Республики.
Если упор делается именно на должность и общественные интересы, то логично было связать, что ущерб причинен государству и обществу в целом. Вернемся опять к процедурным нормам. Если генеральный руководствуется статьей 45 ГПК (а она в иске на него и ссылается), то, согласно ст. 38 ГПК, лицо, в интересах которого начато дело, извещается судом о возникшем процессе и участвует в нем в качестве истца.
Таким образом, если суд принял исковое заявление к рассмотрению, то автоматически должен был бы послать соответствующее уведомление Атамбаеву. Следует отметить, что согласно требованиям ст.132 ГПК, в заявлении, предъявляемом прокурором в государственных или общественных интересах, должно содержаться обоснование того, в чем заключается государственный или общественный интерес.
В случае предъявления прокурором в интересах конкретного гражданина иска, в нем должно содержаться обоснование невозможности предъявления иска самим гражданином и должен быть приложен документ, подтверждающий согласие на подачу заявления в суд, кроме случая подачи заявления в интересах недееспособного лица.
Однако суды выполнения данного обязательного условия, которое они неукоснительно выполняют в других случаях, при принятии этих исков не стали требовать. Что же получается? Иски изначально были внесены с нарушением требований законодательства. Суды же в нарушение процессуальных норм приняли иски, что породило дальнейшее нарушение процессуальным норм еще до рассмотрения дел по существу.
В частности, суды удовлетворили дополнительное заявление представителя прокурора и, помимо ареста недвижимого имущества Джакуповой стоимостью 50 тысяч долларов, запретили ей выезд за пределы Кыргызской Республики. Между тем, согласно требованиям ст.140 ГПК, меры по обеспечению иска принимаются, если непринятие таких мер может затруднить или сделать невозможным исполнение решения суда.
В качестве обеспечения иска суд уже наложил арест на недвижимое имущество. Таким образом, арест недвижимого имущества заранее обеспечил возможное решение суда в части исковых требований генерального прокурора на сумму 3 идн сомов. Совершение других каких-либо действий генеральный прокурор от Джакуповой не требует.
Соответственно, мера в виде запрета выезда Джакуповой за пределы страны элементарно выходит за рамки исковых требований. Согласно ст.141 ГПК суд может принять и иные меры по обеспечению иска, которые должны отвечать целям ст.140 ГПК. Цель же ст.140 ГПК только одна – обеспечение исполнения решения суда.
Ни прокуратура, ни суд так и не смогли мотивировать – как запрет выезда за границу может обеспечить выполнение решение суда при наложенном аресте на имущество, стоимость которого превышает сами исковые требования? При этом сторона ответчиков ясно и отчетливо понимает суть и смысл статей 140 и 141 ГПК, поэтому и не обжаловало меры по обеспечению иска в виде ареста недвижимого имущества.
Постановлением Жогорку Кенеша №1406-XII от 12 января 1994 года Кыргызская Республика присоединилась к Международному пакту о гражданских и политических правах. Согласно статье Конституции, вступившие в установленном законом порядке в силу международные договоры, участницей которых является Кыргызстан, а также общепризнанные принципы и нормы международного права являются составной частью правовой системы Кыргызской Республики.
Согласно пункту 2 статьи 12 Международного пакта о гражданских и политических правах, установлено, что каждый человек имеет право покидать любую страну, включая свою собственную. Это право не может быть объектом никаких ограничений, кроме тех, которые необходимы для охраны государственной безопасности, общественного порядка, здоровья или нравственности населения, или прав и свобод других лиц.
Как видно, ни одно из вышеперечисленных оснований никак не относится к Джакуповой по предъявленному иску. Присоединяясь к общепризнанным принципам международного права, Кыргызская Республики в статье 25 Конституции строго указала: «Каждый имеет право свободно выезжать за пределы Кыргызской Республики».
Согласно же статье 16 Конституции, в Кыргызстане, все равны перед законом и судом. Никто не может подвергаться какой-либо дискриминации. Верховный суд оставил в силе определения местных судов касательно вышеописанного момента. Тем самым суды впервые создали подобный прецедент, при этом нарушив устоявшуюся судебную практику по данному вопросу.
Теперь рассмотрим иск, поданный от СДПК. Во-первых, иск подписан представителем по доверенности – неким Т.Усубалиевым, а не официальными лицами, например, руководством партии. При этом в доверенности не оговорено право Усубалиева подписывать исковое заявление. В таком случае, согласно части 4 статей 132 и 136 ГПК, суд обязан был возвратить исковое заявление.
По всем обычным делам суды тщательно изучают доверенности и подобное обстоятельство трактуют как нарушение. Несмотря на это, Свердловский районный суд г.Бишкек принял это заявление к рассмотрению. Во-вторых, помимо вышеуказанного нарушения, суд проигнорировал требования и по подсудности.
Между тем, пункт 17 статьи 383 ГПК прямо гласит, что споры между юридическими лицами и/или индивидуальными предпринимателями о защите деловой репутации юридического лица или индивидуального предпринимателя рассматриваются в порядке судопроизводства по экономическим делам.
Во избежание двоякого понимания требования данной нормы, пленум Верховного суда специально для отдельных лиц в постановлении №4 «О судебной практике по разрешению споров о защите чести, достоинства и деловой репутации» от 13 февраля 2015 года, прямо указал, что споры между юридическими лицами и/или индивидуальными предпринимателями о защите деловой репутации юридического лица или индивидуальными предпринимателями рассматривают межрайонные суды.
Согласно статье 85 Гражданского кодекса, политические партии являются юридическими лицами, так же, как и информационное агентство «24.kg». В свою очередь, это агентство является обществом с ограниченной ответственностью, согласно Уставу которого, целью его деятельности является осуществление инвестирования в экономику, как коммерческая организация.
Да и в данном случае некоммерческая организация – СДПК – предъявляет вполне конкретное крупное денежное требование. Далее, пленум Верховного суда разъясняет, что согласно пункту 2 статьи 384 ГПК, к подсудности межрайонных судов относятся как имущественные, так и неимущественные споры, которые возникают между юридическими лицами и или индивидуальными предпринимателями.
Согласно статье 96 Конституции, пленум Верховного суда дает разъяснения по вопросам судебной практики, которые обязательны для всех судов и судей Кыргызской Республики. В ходе суда было подано ходатайство об оставлении искового заявления без рассмотрения из-за неполной доверенности Усубалиева. Но это ходатайство суд отклонил. Также суд отклонил и следующее ходатайство о направлении дела по подсудности в Бишкекский межрайонный суд.
Что примечательно, когда была подана апелляционная жалоба на определение в части доверенности, судья Ж.Ибраимова отказала в принятии апелляционной жалобы, не уведомив при этом ответчиков. Это действие было совершено в целях того, чтобы ответчики не смогли это определение элементарно обжаловать. Частную же жалобу о подсудности Бишкекский городской суд отклонил. Суды обоих инстанций пришли к выводу, что категории дел о защите деловой репутации не являются имущественными спорами, а значит и экономическими.
