Круглый стол медиаэкспертов, операторов связи и журналистов. Фото: Александра Титова/Kloop.kg
В кыргызском парламенте снова требуют как можно быстрее принять закон о манипулировании информацией. Его почти год назад отправил на доработку с возражением уже экс-президент Сооронбай Жээнбеков, и срок его доработки истек в начале октября 2020 года.
При этом речь в нем шла только о запретах и блокировке сайтов и соцсетей. Просвещать кыргызстанцев, чтобы они отличали фейки от достоверной информации и умели критически мыслить, его авторы не намеревались.
Сейчас минюст, представители ГКНБ и парламентарии занимаются проектом в согласительной группе практически за закрытыми дверями — без представителей СМИ, медиаэкспертов и юристов.
Что еще внесли в закон — неизвестно, но даже в том виде, в котором проект был доступен раньше, он нарушал и прежнюю и новую версии Конституции и международные соглашения, которые страна подписывала.
«Клооп» выделил основные аргументы медиаэкспертов, операторов связи и журналистов о том, почему закон о манипулировании информацией нужно отклонить. Они обсудили ситуацию на круглом столе, организованном «Институтом Медиа Полиси» (ИМП).
Нарушение Конституции и цензура
Действия парламентариев нарушают новую Конституцию, которую подписал президент Садыр Жапаров 5 мая 2021 года.
«Он [закон] должен быть отклонен согласно новой Конституции. В ее статье 63 четко прописано, что в Кыргызстане не должны быть приняты законы, ограничивающие свободу слова печати и СМИ. Этот закон ограничивает свободу слова. Уже с учетом этого проект должен быть отклонен. И в статье 10 новой Конституции цензура запрещается», — отметил специалист ИМП Нурбек Сыдыков.
Медиаэкспертка Айсулуу Текимбаева отметила, что и в прошлом 2020 году, когда этот резонансный законопроект принимали, и в 2021 году, когда его реанимируют вопреки закону, в Кыргызстане очень похожая политическая ситуация.
«Если сравнивать ситуацию прошлого и этого года, то можно понять, почему заговорили о борьбе с якобы манипулированием. Были нестабильность, пандемия, состояние экономики, кризис и выборы в Жогорку Кенеш. Мы также сравнили этот законопроект с выборами – это здорово иметь проект для подавления говорящих и пишущих», — отметила она.
Текимбаева напомнила, что минкультуры уже заявило о том, что у него нет средств и людских ресурсов на контроль этой идеи — именно минкульт предлагается сделать ответственным за сбор жалоб и блокировку без решения суда. Она считает, что в этом случае у проекта есть ряд угроз:
- работа по принципу доноса;
- угрозы и запреты вместо развития критического мышления и обучения кыргызстанцев тому, как жить в цифровую эпоху;
- самоцензура — так как «авторы прописали понятие манипулирования так, что туда можно включить все, что угодно, даже прогнозы, которые не сбылись».
По мнению юристки Таттыбубу Эргешбаевой, ограничения, которые предлагают инициаторки закона и те, кто их поддерживает, не решат проблемы фейковой информации. Они «бьют по правовым ценностям государства» и «закрывают рот» населению.
Но у парламента есть другой путь борьбы с фейками — это повышение уровня медиаграмотности у населения.
«Применение этого закона не решает проблемы, не борется с фейками – только с гражданскими активистами, блогерами, СМИ, но бороться с фейками и с фейкофермами не может. Юрисдикция Кыргызстана не позволяет владеть ютубом, мессенджерами… Либо мы пойдем по пути Таджикистана и Туркменистана, закрыв всем рот и будем самой отсталой страной мира, насилующей девушек, либо мы пойдем дальше», — отметила она.
Нарушение регламента
Парламент этим законопроектом снова нарушает регламент своей работы. По регламенту проект следовало рассмотреть в течение месяца после того, как экс-президент Сооронбай Жээнбеков вернул закон в парламент со своим возражением 3 августа 2020 года.
«Регламент Жогорку Кенеша строго указывает определенные сроки.Торага в течение 2 дней, как только получает законопроект обратно, должен отправить его обратно в комитет. Комитет не позднее 10 рабочих дней должен согласиться, не согласиться или образовать согласительную группу», — отметил
Если все это не выполнено, то проект считается отклоненным. Кроме того, в возражении экс-президента Сооронбая Жээнбекова говорилось, что пересмотреть и дополнить закон надо с привлечением общественности.
Но на практике ничего этого не сделали. Медиаэксперты и представители общественных организаций, журналисты не вошли в согласительную группу, которую создали 31 мая 2021 года.
Тогда 11 июня ИМП отправило в согласительную группу и в профильный комитет парламента запрос с просьбой рассказать о том, на каком этапе находится закон, что туда внесли, как будут реализовывать этот закон и на какие средства. Но ответа они не получили до сих пор.
Юристка Таттыбубу Эргешбаева сказала, что у шестого созыва парламента и без того уже истек срок работы. В переходный период же парламент не может принимать настолько значимые решения с далеко идущими последствиями.
«У [этого созыва] Жогорку Кенеша истек срок, он не легитимен. На этапе прерогации они не имеют права принимать подобные законопроекты. Следовательно, скоро все депутаты могут быть привлечены к ответственности по статьям “Халатность” и “Злоупотребление должностными полномочиями”», — отметила она.
Размытые формулировки
Кроме того, закон не прописывает критерии оценки того, что есть фейковая, недостоверная или опасная информация. Из-за размытости формулировок под запрет могут попасть и литературные произведения.
«Сам закон указывает на то чтобы “отрегулировать недостоверную и ложную информацию”, но сюда попадают даже сказки и повести. Получается, любой человек может обратиться в минкультуры или иной уполномоченный орган, потому, что кто-то написал о нем негативную информацию, и будет просить о том, чтобы блокировали сайт», — констатирует Нурбек Сыдыков.
Нагрузка на бизнес
Айбек Куренкеев, глава Ассоциации операторов связи Кыргызстана, отметил, что инициатива не только бессмысленна с точки зрения функционирования интернета, но и ляжет бременем на бизнес.
«Очень беспокоит, что операторов связи обяжут поставить программное обеспечение и аппаратные комплексы. В наших бюджетах не предусмотрены такие статьи расходов, а никаких источников финансирования в законопроекте не было заложено. Не было анализа регулятивного воздействия, он [закон] ущемляет права частных компаний и предпринимателей», — отметил он.
Куренкеев напомнил, что никто кроме суда не имеет права по международному законодательству блокировать контент. Он сообщил, что Ассоциация поддерживает отмену этого закона — лучше развивать грамотность людей в цифровую эпоху.
«Мы, как Ассоциация, считаем, что лучшая практика борьбы с фейками и фейковой информацией — цифровая грамотность, медиаграмотность. Кроме того, может работать и саморегулирование – когда активисты, публичные люди, которые являются медиаэкспертами, и политика соцсети влияют на то, что какой-то контент может быть на время заблокирован», — отметил он.
Принятие же закона оттолкнет Кыргызстан от цифровизации.
«Вместо того, чтоб обсуждать космос, выход на Amazon и Wildberries, выход на мировые площадки, мы обсуждаем прошлый век – как нам теперь регистрироваться [в интернете], чтоб торговать? Это вырубит цифровую экономику на корню», — отметил он.
Что говорит Асылбаева
Медиаэксперты, юристы и правозащитники позже встретились на видеоконференции с одной из инициаторок закона Гульшат Асылбаевой. Она не смогла объяснить, как будет работать закон, но считает, что обсуждение его без журналистов и медиаэкспертов — это нормально.
«Мы получаем все эти замечания, в том числе от журналистов и медиаэкспертов, и отрабатываем их. Зачем нам включать их авторов? Смысла нет. К тому же проект еще не готов, и мы сейчас ходим по кругу», — сказала Гульшат Асылбаева.
Она считает, что Кыргызстан сможет разработать механизм блокировки соцсетей и определения, что есть ложная информация, а что нет.
Кроме того, она заявила, что цель закона — защитить граждан от ложной и недостоверной информации, а также защищать их честь, достоинство и деловую репутацию. По ее мнению, закон «не затрагивает права на свободу выражения мнений и доступ к информации» и направлен на то, чтобы «политики, которые имеют финансовые возможности, не могли создавать фабрики троллей».
