Свобода слова в Кыргызстане снова оказалась под угрозой. Перед уходом на летние каникулы парламентарии приняли в трех чтениях закон Гульшат Асылбаевой о манипулировании информацией. На прошлой неделе документ поступил в аппарат президента. У главы государства есть еще три недели на принятие решения — либо он будет подписан, либо наложено вето.
Эксперты и юристы в один голос утверждают, что закон направлен не на защиту пользователей от пагубной информации, а на запугивание реальных людей и угрожает частным СМИ Кыргызстана. Более того, с его принятием Кыргызстан ставит себя под угрозу на международной арене, ведь еще в 2014 году страна стала партнером Европейского союза за демократию и взяла на себя ряд обязательств по соблюдению прав человека.
Разобраться детально, почему инициатива Гульшат Асылбаевой негативно отразится на свободе слова и ориентирована на введение цензуры, 24.kg помогала медиаэксперт, глава Института медиаполиси Бегаим Усенова.
— Этот закон единодушно поддержали депутаты, однако складывается такое ощущение, что нужен он только чиновникам, но никак не обычным гражданам?
— Конечно. Чиновникам очень не нравится критика. У нас много проблем и очень сложно их решать. Гораздо проще закрыть рот, который говорит об этой проблеме. Они хотят иметь рычаг, который вне судебного решения, непонятно на каком основании будет блокировать информацию, неудобную для них.
Этот закон не будет работать против всех, он будет работать избирательно и только против тех, кто критикует.
Бегаим Усенова
— Зачем его принимать именно сейчас, в разгар пандемии?
— Скоро выборы, очень полезно для власти иметь такую дубинку именно в предвыборный период. Здесь дело не только в пандемии. Самое основное в этом законе, что вызывает тревогу, — что в течение 24 часов провайдеров могут обязать заблокировать определенный сайт, потому что он распространяет недостоверную информацию. А потом владелец этого интернет-ресурса захочет доказать, что сведения, которые были опубликованы, правдивые и точные. Но чтобы обжаловать решение о блокировке в суде потребуется до пяти месяцев. Разрушить очень легко, а создавать — долго.
— То есть закон напрямую направлен против СМИ, а не пользователей сетей. Как он будет работать?
— Он напрямую угрожает частным информационным агентствам. Опасность кроется в том, что Госагентство связи выдает лицензии провайдерам, регулирующим в техническом плане работу информационных сайтов. Провайдеры не захотят ругаться со своим куратором, от которого зависят. Если уполномоченный орган примет решение заблокировать тот или иной сайт, провайдер возьмет под козырек.
Важен еще такой аспект. Кыргызстан живет не в вакууме. Мы участники многих международных конвенций и договоров. У нас есть свои обязательства, которые прописаны в Конституции, и мы обязаны их соблюдать. Если государство будет нарушать обязательства, это приведет к сокращению потока международной помощи и инвестиций. Государственная политика должна быть последовательной и продуманной.
Законы должны быть осязаемы и иметь четкую цель, а не являться прихотью какого-то чиновника или депутата.
Бегаим Усенова
— Доводы автора, что она хочет бороться только с фейками, вас, как медиаэксперта, не убедили?
— Для начала хочу привести пример. Накануне заблокировали сайт Change.org, пострадали граждане. Их право на доступ к информации и свобода слова пострадали. Если какой-нибудь сайт «Х» блокируют, страдают граждане, которые не получат доступ к альтернативной информации. Гульшат Асылбаева хочет бороться с фейками, обязав каждого пользователя назвать свои имя и адрес. Она этого не добьется. Она говорит, что никакой ответственности не прописано, и при этом путает понятия «фейки» и «псевдоним», а псевдоним разрешен и по нашему гражданскому законодательству.
В сети множество фейковых аккаунтов, которые выдают себя за других людей, чтобы с корыстной целью вводить людей в заблуждение. Но кому они принадлежат? В основном политикам, госорганизациям.
Простые граждане высказывают свое мнение, а тролли — искусственное. А с ними как раз таки бороться никто не собирается.
— Принимая этот закон, Кыргызстан ставит себя под удар и на международной арене?
— В 2014 году Кыргызстан стал партнером Европейского союза за демократию. По запросу, кстати, Жогорку Кенеша.
Мы взяли на себя обязательства по соблюдению прав человека и продвижению демократии. Этот статус дает новые права — инвестиционные проекты, получение грантов. Страны ЕС помогают нам, потому что видят, что мы — молодая страна, стремимся к демократии, и наши ценности совпадают.
А сейчас, что получается? Мы одной рукой берем деньги, чтобы бороться с коронавирусом, другой — принимаем документы, убивающие свободу слова. Это очень непоследовательно. Тем более мы страна, которая зависит от внешних ресурсов.
— Как вы оцениваете состояние свободы слова в Кыргызстане на данный момент?
— Я очень приветствую наличие журналистских расследований. Их цель — привлечь внимание к проблеме, назвать людей, которые ответственны за эту проблему, а роль государства — отреагировать. У нас сейчас свобода слова, журналисты выполняют свою работу изо всех сил, пытаются решать проблемы имеющимися ресурсами, а государство игнорирует, отмалчивается.
Кыргызстан — страна, где была и будет свобода слова. Наше чувство собственного достоинства выражается в том, что мы должны сказать свое мнение. Это единственное наше богатство. Но такие законы, такие действия, как вызовы на допросы в ГКНБ, РОВД, приведут к тому, что человек просто будет бояться высказаться.
Бегаим Усенова
Врачи боятся сказать, что им не хватает средств индивидуальной защиты, что они работают в невыносимых условиях, что не получают положенные компенсации. А почему?
Потому что их затаскают в органы и заставят публично извиняться. Но чиновники никак не могут понять, таким способом проблему не решить. Она останется. Просто перекроется источник информации.
Ответственность за распространение ложной информации и так существует и прописана в гражданском законодательстве. Видимо, депутаты об этом не знают, раз принимают такие инициативы на ура.
Бегаим Усенова
Сейчас в соцсетях мы видим сумасшедшую мобилизацию. Люди помогают друг другу, именно получая информацию. А властям это не нравится, вот они и придумали дубинку.
— Автор утверждает, что законопроект не направлен против СМИ. Медиасообщество говорит обратное. Приведите свои аргументы как медиаэксперт.
— В законе не прописаны критерии недостоверности информации, что уже опасно и таит угрозу, и самое главное — при его реализации появляется некий орган при Министерстве культуры, который будет выносить заключение, насколько достоверна та или иная публикация в СМИ.
Чиновники профильного ведомства на вопрос нардепов, как они будут исполнять закон, ответили: «Раз вы сказали, мы будем исполнять, а потом решим как». Это абсолютно неприемлемый подход.
Бегаим Усенова
Для начала надо было переговорить с провайдерами, а потом изменить концепцию закона, чтобы документ стал максимально исполнимым, и только потом принимать.
Чтобы законы работали и были справедливыми, нужно, чтобы они были продуманными.
— Почему выбор пал именно на Министерство культуры, как считаете?
— Потому что при нем есть департамент информации, в котором заседает 11 человек. С 2009 года в стране действует Закон «О телевидении и радиовещании», и этот орган должен мониторить телеканалы и отмечать соблюдают ли они требования закона — проходит ли вещание на 50 процентов на государственном языке и какова наполняемость эфира отечественным контентом. Как вы думаете, эти 11 человек смогут проследить за содержанием при учете, что у нас вещает более 100 телеканалов? Я думаю, вряд ли.
У них нет техники, они делают это вручную. Как они будут следить за недостоверной информацией и интернетом? Каждую секунду публикуется огромный массив информации, в том числе недостоверной. Как это все вычистить? Нереально.
Сейчас очень много запросов о медицинской помощи. Мы видим, что люди не могут попасть в больницу или не могут дозвониться до скорой. При этом со стороны государства идет информация, что доступ обеспечивается и места есть, кто в этом случае является распространителем недостоверной информации?
Есть такая шутка, что в США группа белых пожилых мужчин выступает против абортов. Хотя, казалось бы, какое отношение к абортам они имеют и почему пытаются доказать женщине, что аборт — это аморально. Так же и в случае, и с этим законом. Люди, которые его принимали и разрабатывали, имеют о сети очень смутное представление. Невозможно, чтобы какой-нибудь исполнительный орган разделил информацию на достоверную и недостоверную. Это абсурд!
— Инициативу Асылбаевой поддержали 79 депутатов. Они так обижены на журналистов и пользователей соцсетей?
— Депутаты говорили сами, что физически в день принятия скандального документа в зале находились 30 парламентариев, 10 проголосовали против. Если проведем расследование, то убедимся, что никаких 79 голосов за не было. Но если бы они там были, так и проголосовали бы.
Почему? У нас в стране очень много проблем. Наиболее насущная сейчас — пандемия коронавируса. Но депутаты не думают, что могли бы принять полезные законы, действительно нужные в этот момент, к примеру, чтобы перевести все службы в режим онлайн.
Решать настоящие проблемы не в их приоритете, а вот искусственные — да.
Бегаим Усенова
Этот закон направлен на ограничение свободы слова. Депутатам попадает от журналистов и от комментаторов в соцсетях. Они хотят сократить критику, потому что плохо работают. Они не решают насущные задачи, зато умело создают их, принимая этот закон.
— Как я, не фейк, могу защитить себя от действия этого документа?
— Закон не будет работать против пользователей соцсетей, а вот против информационных агентств будет. Пока в этом законе есть норма о досудебной блокировке ресурсов, он не может считаться правомерным и не противоречащим Конституции. Более того, в нем не прописано такое понятие, как «добросовестное заблуждение». Человек может и не знать, что распространяемая им информация недостоверна. Но как он сможет это доказать? Ответ — никак. У него отняли это право. Поэтому мы требуем, чтобы на инициативу Гульшат Асылбаевой было наложено вето.
