«Свобода слова и свобода средств массовой информации – неотъемлемая часть любой демократической системы», — говорится в заявлении Европейской комиссии от 9 ноября. К сожалению, страны, недавно присоединившиеся к Евросоюзу или стремящиеся к этому, похоже, не слышат слов брюссельских чиновников.
В своих ежегодных докладах о положении дел в странах-кандидатах на вступление в ЕС комиссия отмечает, что сегодня здесь политическое давление, угрозы и судебные преследования прессы – самое обычное дело, а из докладов организации «Репортеры без границ» явствует, что в странах, недавно вступивших в Евросоюз, ситуация не лучше. И это в то время, как просто необходима свободная пресса, обеспечивающая поступление информации на рынки, прозрачность общественной жизни и как-то сдерживающая лавинообразный рост коррупции, — в ряде стран за последние десять лет единственный индикатор, действующий с минимальной эффективностью.
По данным последнего выпуска Индекса свободы прессы, составляемого «Репортерами без границ», в большинстве стран в 2010 году обнаруживается значительное ухудшение ситуации со свободой слова по сравнению с 2009 годом; что еще хуже, эта тенденция продолжается уже не один год. «Если вы взглянете на данные за пятилетний период, вы получите неплохое представление о том, как обстоят дела со средствами массовой информации в новых государствах-членах ЕС», — говорит Кристофер Уолкер (Christopher Walker), директор нью-йоркского Freedom House.
Одной из тенденций является повторение ситуации, которая наблюдается в других сферах гражданского общества, когда страны-кандидаты на членство в ЕС, наконец, вступают в Евросоюз; лишь только желанный доступ в сообщество получен, и проведение реформ в ударном темпе завершено, нормой становится сползание к прежним порядкам. Болгария и Румыния более всех прочих повинны в подобном регрессе. Рейтинг свободы прессы в этих двух юго-восточных европейских странах в нынешнем году упал; снизился он и в прошлом году — сразу, как только была свернута кампания борьбы по искоренению коррупции после вступления в ЕС в 2007 году. «Для этих стран свобода СМИ — реальная проблема; у них не слишком большой запас для снижения этого показателя (по сравнению со странами Центральной Европы); они рискуют быстро оказаться среди государств с переходной системой и государств с плохо развитой демократией (прежде входивших в состав Советского Союза); это означает, что им на самом деле нужно бы удвоить свои усилия по продвижению реформы всей организационной структуры управления», — говорит Уолкер.
Одной из стран, где падение рейтинга по Индексу свободы прессы было особенно значительным, стала Латвия; возможно, то, что эта страна к тому же сильнее всех пострадала от мирового экономического кризиса – не просто случайное совпадение. При кризисе обычно наблюдается тенденция к сворачиванию расходов на рекламу, при этом обладающие влиянием и властью лица и группировки стремятся глубже проникнуть в средства массовой информации и сократить плюрализм в этом секторе. Национальная латвийская газета либерального толка Diena подверглась завуалированному захвату, который поставил под вопрос ее жизнеспособность в отдаленной перспективе, иными словами, возможно, в итоге окажется, что эта страна-член Евросоюза не имеет добросовестного ежедневного издания с более или менее независимой редакцией.
Законы наложения запрета
Некоторые запальчивые правительства, как оказалось, могут в качестве своего рода оружия использовать новые законы. В декабре 2009 года Литва наложила запрет на информацию, касающуюся «сексуальных связей» вообще и нетрадиционных семей, в частности (в общем-то этот запрет был направлен против гомосексуалистов). Другое балтийское государство, Эстония, тоже подумывало издать закон, который бы принудил журналистов раскрывать источники, из которых они получили информацию; в знак протеста пять газет вышли с пустыми полосами вместо передовиц. В ноябре венгерский парламент принял новый пакет законов под названием «Конституция средств массовой информации», регулирующих повседневную работу СМИ страны. Новое законодательство якобы нацелено на защиту свободы прессы; однако, в отличие от более ранних предложений, оно не привнесло никаких значительных изменений в правила, регламентирующие право опровержения и исправления, которые дают интервьюируемым право одобрять все написанное о них до публикации. «Они могут потребовать внесения изменений, но лишь в том, что касается фактов – впрочем, он нередко пытаются этим злоупотреблять, стремясь сделать ответы на вопросы более гладкими, — поделился своим мнением некий будапештский журналист. — Это может привести к тому, что журналистика выродится в стерильный пиар».
В Словакии в 2008 году тоже вступил в силу новый закон, гарантирующий герою репортажа право на ответную публикацию, даже в том случае, если приведенные в статье факты были верны. Этот закон был введен прежним правительством под руководством Роберта Фицо (Robert Fico), который, было дело, называл критикующих его журналистов «проститутками» и успешно отсудил у многих из них десятки тысяч евро. «Новый закон о прессе, безусловно, дает возможность любому, кто пожелает, преследовать представителей прессы в судебном порядке. Сумма требуемой компенсации нередко совершенно несоизмерима с причиненной обидой, и суд имеет возможность весьма произвольно истолковывать закон. Было и остается очень мало юридической определенности в делах, связанных с клеветой. По иронии судьбы, закон о прессе изложен столь запутанным языком, что по-настоящему оперировать им могут только юристы», — говорит Том Николсон (Tom Nicholson), бывший главный редактор и издатель The Slovak Spectator. Он добавляет, что основным ограничением свободы прессы остается тот факт, что в этой стране существует всего четыре реально значительных рекламодателя, что дает им чрезмерную власть. Может быть, устав от необузданной коррупции правительства Фико, в июне этого года население страны проголосовало против его дальнейшего пребывания на посту.
Смена правительства на Украине в начале этого года оказалась важным обстоятельством, в результате которого показатель для страны в Индексе свободы прессы упал на 42 пункта. «Репортеры без границ» в сентябре издали 14-страничный отчет, в котором резко отзываются о росте числа физических нападений на журналистов, ужесточении цензуры и отсутствии помощи со стороны полиции при расследовании случаев нарушений прав журналистов. Страшнее всего, что 11 августа пропал без вести Василий Клементьев, издатель небольшой газеты, разоблачавшей коррупцию и преступления, совершаемые сотрудниками полиции и правоохранительных органов в Харькове; есть опасения, что он убит – тревожный повтор истории Георгия Гонгадзе, редактора откровенного либерального интернет-проекта «Украинская правда», которых был похищен и убит в 2000 году. По делу об убийстве Гонгадзе были осуждены три бывших чиновника надзорного отдела Министерства внутренних дел и отдела уголовной полиции; однако ответственность за такое распоряжение ни на кого не была возложена, несмотря на то, что всплыли аудиозаписи, где бывший президент Леонид Кучма и другие чиновники высшего звена обсуждали, что необходимо заставить Гонгадзе замолчать, имея в виду его репортажи о коррупции на самом высшем уровне.
Поляков урезонивают экономически
Но и там, где ситуация, казалось бы, стала улучшаться, тоже есть тревожные признаки политического вмешательства в работу СМИ. Показатели Польши в Индексе свободы прессы поползли вверх после того, как консервативная партия «Право и справедливость» Ярослава Качиньского (бывшего премьер-министра и брата-близнеца покойного президента Польши Леха Качиньского) отошла от власти в 2007 году, однако политическое вмешательство в работу средств массовой информации остается очень острым проблемным вопросом. Это особенно заметно на примере компании общественного телевещания TVP, которую контролировали союзники Качиньского с середины 2006 по август 2010 года. Освещение этой компанией июльских президентских выборов явно было однобоким, в пользу Качиньского, и критики обвиняли компанию в том, что она практически превратилась в официальный рупор партии. По данным отчета Фонда Стефана Батори (Stefan Batory Foundation), варшавского научно-исследовательского учреждения, с 28 июня по 2 июля позитивное освещение Качиньского на четырех ведущих новостных программах TVP составило, в целом, 57% всего посвящённого ему времени в эфире, тогда как кандидата правящей партии «Гражданская платформа» (в конечном счете, выигравший победу в состязании на пост президента) Бронислава Коморовского – всего 18 %.
Как пишет в своем блоге Малгожата Халаба (Malgorzata Halaba) из Dow Jones, в польских средствах массовой информации бытует мнение, что правительство партии «Гражданская платформа» сейчас пытается специальными жесткими экономическими мерами урезонить экономистов и журналистов, критикующих ее за недостаточное усердие при проведении реформ. Правительство подумывает о том, чтобы урезать налоговые привилегии работников «творческой сферы» в Польше: художникам, ученым и журналистам, — которыми они пользовались с первых послевоенных лет. Предложенные меры совпадают с болезненным осознанием правительством, после трех лет пребывания у власти, того факта, что местные средства массовой информации больше не оказывают ему безусловную поддержку. Премьер-министр Дональд Туск (Donald Tusk) в одном из телеинтервью обвинил СМИ в лицемерии и в защите их собственных интересов. «Туск сделал мудрый жест – вполне успешно заставил умолкнуть журналистов, а кроме того, привлек на свою сторону симпатии той части польского общества, которая негодует против существования всякого рода привилегированных групп», — пишет Халаба.
В Турции – общипывают как липку
Турции здорово досталось за растущее число преследований журналистов. «Открытые и свободные дебаты продолжаются и ширятся. Однако преследования и осуждение журналистов, писателей, издателей и политиков за выражение ими своих ненасильственных взглядов продолжается по-прежнему», — говорится в проекте доклада.
Евросоюз также выразил свою озабоченность продолжающимся делом об уклонении от уплаты налогов крупнейшим в стране медиахолдингом Dogan Yayin Holding, в газетах и телеканалах которого нередко подвергались критике действия правительства Эрдогана. Критики и оппозиционные группы заявили, что распоряжение о выплате компанией суммы в размере 4,8 миллиардов турецких лир (3,27 миллиарда долларов) в счет погашения налоговой задолженности, а также штрафа и процентов, за предполагаемое уклонение от уплаты налогов при передаче акций между разными подразделениями холдинга, является незаконной попыткой заставить замолчать этого крупнейшего критика нынешней администрации. Критикуют и саму группу Dogan; наблюдатели отмечают, что Турция имеет давнюю «традицию» медиахолдингов, которые ставят себя выше закона. Действительно, хотя многие поспешили осудить правительство Эрдогана за продолжающиеся случаи похищений или преследований журналистов, справедливо было бы также отметить, что в целом ситуация со свободой печати в Турции улучшилась после того, как в конце 2002 года к власти пришла партия «справедливости и развития».
Впрочем, журналисты по-прежнему подвергаются цензуре, как со стороны беспринципных воротил медийного мира, пытающихся использовать к своей выгоде преимущества политической системы, в которой по-прежнему широко распространен патронаж, так и из-за турецкой конституции, которая мало изменилась по сравнению с проектом, составленным турецкими военными после последнего военного переворота в 1980 году. Эта конституция предоставила представителям судебной власти возможность самой устанавливать для себя порядок действий, когда она пыталась организовать преследование таких видных писателей, как Элиф Сафак (Elif Safak) и получивший Нобелевскую премию Орхан Памук (Orhan Pamuk), которых правительство публично осудило, и позволяет любому, кому заблагорассудится, призывать к закрытию сайтов типа Youtube на неограниченный срок.
Часть проблемы лежит в формулировке законов – неопределенность формулировок позволяет, по желанию, усматривать в той или иной критике турецкого государства, государственных учреждений, официальных и даже частных лиц, состав уголовного преступления. На Западе такая критика либо представлялась бы совершенно законной, либо, в самых крайних случаях, подпадала бы, возможно, под юрисдикцию гражданского кодекса по обвинению в клевете. Хотя Эрдоган протолкнул некоторые изменения в конституции и пообещал переписать проект закона, осуществление любых изменений потребует поддержки парламентского большинства в две трети голосов, которого партия Эрдогана не имеет. Без поддержки политической оппозиции перспективы воплощения этих изменений в жизнь весьма туманны, да и, в конце концов, непонятно, есть ли у Эрдогана и его правительства намерение продолжать менять существующее равновесие сил, которое, похоже, их на данный момент устраивает.
http://www.inosmi.ru/europe/20101128/164535184.html
