Сегодня на пленарном заседании Жогорку Кенеша, возможно, сразу в трех чтениях примут законопроект «О внесении изменений в закон «О средствах массовой информации». Он был вынесен на обсуждение 13 мая, зарегистрирован 10 июня и одобрен в Комитете ЖК по социальным вопросам, образованию, культуре и здравоохранению 13 июня.
Согласно поправкам, «иностранным физическим и юридическим лицам и лицам без гражданства запрещается прямо и (или) косвенно владеть, пользоваться, распоряжаться и (или) управлять более чем двадцатью процентами акций (долей) юридического лица – собственника средства массовой информации». Таких СМИ в Кыргызстане почти нет, кроме радио «Азаттык».
В России уже начались процессы перерегистрации средств массовой информации, которые были когда-то учреждены иностранными гражданами или зарубежными организациями, либо акции которых за прошедшие 25-30 лет были ими выкуплены. Такие же препятствия и неудобства для учредителей СМИ теперь создаются и в Кыргызстане, чтобы они больше думали не о статьях или сюжетах, а о собственном выживании.
Владение чем-то за рубежом – распространенная практика. Например, в 2010 году британскую газету «Индепендент» купил россиянин Александр Лебедев, австралиец Руперт Мэрдок имеет в собственности группу американских телекомпаний Fox Broadcasting, а пивоваренный завод в Пльзени был в 1999 году продан южноафриканскому концерну South African Brewery, но от этого пиво не перестало быть чешским.
Конечно, если бы сами кыргызские журналисты организовывали и делали все сами, не прося ни у кого из-за рубежа помощи, было бы отлично, но для этого и вся страна должна бы добиться самодостаточности. Когда же бюджет трещит по швам, правительство не может уже жить без внешних вливаний, лидеры страны ездят по заграницам с протянутой рукой, о какой самостоятельности можно говорить?
Как нет предела совершенству, так нет и ограничений лукавству. Вот аргументы авторов закона: «От СМИ зависит безопасность наших граждан, в том числе и государственная безопасность. Если иностранец будет владеть 100% СМИ, то он как захочет, так и будет поливать нашу страну». Но, извините, кроме того, что кто-то владеет СМИ, существуют и журналистские стандарты, редакционная политика, этические кодексы…
Если же судить других по себе, то, конечно, можно беззастенчиво «поливать» кого-то в прессе или «мочить в сортире», устраивать и публиковать заказные материалы, перемешивать факты с ложью пропагандой, если надо кого-то скомпрометировать, запугивать и шантажировать, да и просто продаваться, что стало раковой опухолью кыргызской журналистики – и все это называть «продукцией СМИ».
Главная цель таких законов, якобы борющихся за чистоту национального поля, – это ограничить критику в адрес власти. Ни одно СМИ, учрежденное местным гражданином или организацией, не может сейчас достаточно объективно критиковать не только власти, но даже чиновников среднего звена – на другой же день у его учредителей начнутся проблемы на других фронтах.
Как раз поэтому почти все газеты-радио-телеканалы страны перешли в последнее время к практике умолчания, когда острые проблемы, особенно касающихся власти, не поднимаются вообще и сообщать о таких вещах иногда можно только с позволения той же власти, чтобы сделать ей пиар. Ровно так же ведут себя и депутаты Жогорку Кенеша – почти все они изначально отобраны именно по такому принципу.
У организаций, учрежденных с иностранным участием, и возможностей побольше, и опыта работы с щекотливыми темами, и смелости в освещении деликатных, особенно политических вопросов. Кроме того, учреждение ими СМИ и вообще каких бы то ни было компаний – это привлечение иностранных инвестиций, причем без участия властей – без их протекции, без их контроля, без их управления.
Но самое главное – уже появилась методика принятия таких законов: с нарушением процедур и другими ухищрениями, без широкого обсуждения, игнорируя мнение заинтересованного сообщества, что уже показывает, насколько эти поправки в закон о СМИ антиобщественны. Кто бы в авторах законопроекта ни значился, на самом деле он подготовлен властью и протаскивается через парламент властью в интересах самой власти.
После многих опробований – достаточно вспомнить выборы омбудсмена в декабре или мэров Бишкека в 2014 и 2016 годах, увольнения судьи Конституционной палаты Клары Сооронкуловой или омбудсмена Бакыта Аманбаева в прошлом году – процедуры уже отработаны и методика утверждена: формально все требования выполняются, а фактически все делается по возможности скрытно.
При этом не приводится разумных обоснований для ограничений – только то, что иностранные СМИ могут делать то, что им скажут хозяева. А что делают местные хозяева местных СМИ? Не по этому ли правилу, чтобы кто-то другой не мог делать то, что делаем мы, и принимается закон? Что дозволено нам самим, не должно быть дозволено на нашей территории больше никому.
Их цель – создать максимум неудобств для тех, кто смеет свое мнение иметь, отваживается на критику властей, а на такое зависимые от власти местные журналисты не всегда решатся. Каждого, кто имеет средства и может вдруг решить поддерживать те или иные независимые СМИ, власти давно держат на крючке, как и почти всех бизнесменов и вообще финансово обеспеченных людей страны.
«Своих» же, кто изощряется в похвалах власти, эти самые власти трогать, конечно, не будут, не замечая их «косвенное владение», как закрывают глаза на декларации об имуществе и доходах «своих» чиновников, когда олигархи оказываются беднее рядовых пенсионеров. И для российских СМИ давно подготовлено отдельное соглашение, а теперь уже создается единое информационное пространство ЕАЭС.
Мы ругаем кыргызоязычные СМИ за то, что они часто занимаются распространением сплетен и недостоверных сведений, многие политики и общественные деятели в открытую этим возмущаются и иногда перед выступлением перед микрофоном делают заявления типа: «Буду говорить на официальном языке, чтобы мои слова не исказили».
То есть стандарты, применяемые в этой сфере, несколько отличаются от общепринятых в мире, потому что применяется логика: для себя и так сойдет, не обязательно перепроверять факты или вообще соответствие сказанного кем-то в пылу полемики тому, что он имел в виду и как бы сказал в других обстоятельствах, а иногда и просто «жөн эле» в угоду как раз хозяевам и властям.
У русскоязычных СМИ в Кыргызстане есть ориентир, на который они равняются – СМИ России, которые технически находятся на гораздо более высоком уровне, а в освещении событий в Кыргызстане дозированно объективны, если только не задевают интересы власти или других влиятельных структур. Это еще одна болезнь постсоветских СМИ – быть более объективными к другим, чем к себе.
И в то же время, с точки зрения международных стандартов, качество материалов и объективность российской журналистики в последние годы сильно пошатнулись в связи с безоглядной пропагандой, которая уже заменяет и мысли, и факты, и совесть. Остаются, конечно, еще СМИ, старающиеся придерживаться правил, но многие превратились в оголтелых агитаторов, да еще называя при этом Би-би-си «помойкой».
И вот этот уровень, который подвергается сомнению объективными экспертами и международной общественностью, оказывается для кыргызских СМИ недосягаемым пределом – настолько мы отстали от всего современного, да еще на всех парах мчимся назад. И, ограничив иностранное участие в своих СМИ, мы будем плавать в своих внутренних, максимально благоприятных для власти самоцензурных водах.
Можно, конечно, рассуждать, что возможно быть честным и объективным и без иностранного участия, вспомнить резкие слова критики против властей, высказывавшихся в прошлом, которых наберется по целых полторы штуки на столетие. Проблема в том, что систематизировали СМИ и поставили информацию на поток как раз не мы, и вместо того, чтобы учиться и перенимать опыт, мы снова замыкаемся в своей скорлупе.
До 1 июня специальная группа под патронажем аппарата президента должна была разработать концепцию информационной политики Кыргызстана. Писать концепции не так просто. Гораздо легче копировать чужие законопроекты. И законы, принимавшиеся в первые годы независимости самостоятельно (закон о СМИ – 1992 г., первая Конституция – 1993 год), оказываются сейчас намного демократичнее нынешних.
