«Мы как кочевники: попробуй поймать того, кто все время убегает. Мы все равно будем существовать»

28 августа стало известно, что прокуратура Бишкека подала иск в суд с требованием ликвидировать фонд «Клооп Медиа», который управляет независимым изданием «Клооп» – одним из ведущих СМИ в Центральной Азии. Предлогом стало отсутствие регистрации как СМИ в государственном реестре. При этом большая часть иска сосредоточена на обвинениях в «скрытой манипуляции мнением общества». Прокурор ссылается на некие «судебно-психолого-психиатрические экспертизы», которые заключили, что репортажи «Клоопа» вызывают у читателей «психические расстройства», «сексуальные аномалии» и наркозависимость.

Международные организации уже призвали властей Кыргызстана отозвать иск о ликвидации и назвали обвинения абсурдными.

Новость об иске совпала с публикацией расследования – в нем журналисты «Клоопа» рассказали о родственниках президента и главы Госкомитета национальной безопасности (ГКНБ), которые построили на государственной земле филиал футбольного клуба «Барселона».

oDR поговорил с редакторкой «Клоопа» Айдай Иргебаевой о том, почему независимая пресса в Кыргызстане подвергается системной атаке.

Когда вы впервые столкнулись с давлением?

Раньше «Клооп» был блогосферой, где школьники и студенты публиковали новости. Все это было при тогдашнем президенте Курманбеке Бакиеве (в апреле 2010 года он был свергнут оппозицией и покинул страну – прим. ред.). Это было опасное время, когда журналистов убивали. Тогда правительству уже не нравилось, как клооповцы освещают события. В то время большинство изданий не работали по международным журналистским стандартам – было много личного и саркастичного в материалах. Другим президентам «Клооп» тоже не сильно нравился. Мы нравились только тогда, когда рассказывали о политиках, как об оппозиционерах, которые подвергаются давлению.

В 2017 году, когда Садыр Жапаров (нынешний президент Кыргызстана – прим. ред.) вернулся с Кипра в Кыргызстан, чтобы поучаствовать в выборах, его задержали и осудили за похищение губернатора Иссык-Кульской области. Мы освещали эту ситуацию и писали, что губернатор был не согласен с приговором. Он говорил, что доказательств того, что человек, находящийся за границей, мог дать приказ о похищении, нет. Садыр Жапаров радовался, что в Кыргызстане есть свободные СМИ, которые готовы столкнуться с давлением за то, чтобы дать человеку возможность высказаться. Как только он вышел из колонии в 2020 году, началось давление на независимые СМИ.

Новость о том, что «Клооп» хотят ликвидировать, появилась сразу после выхода расследования о причастности членов семьи президента Жапарова и его давнего друга и по совместительству главы ГКНБ Камчыбека Ташиева к строительству футбольного клуба «Барселона» в Кыргызстане. Иск против вас – это месть за публикацию?

Удивительно, но «Барселона» почему-то часто бывает связана с коррупционными делами, в том числе и в других странах. Вот и у нас получилась не совсем чистая история. После выхода расследования президент дал интервью, в котором раскритиковал наше СМИ. Он заявил, что такие издания, как «Клооп», были «на подсосе» у коррупционеров и политиков, которые разграбили государство и покупали недвижимость за границей. Условно под это определение подпадают и свергнутые президенты Курманбек Бакиев вместе с Аскаром Акаевым, и бывший таможенник Раим Матраимов, и другие коррупционеры, которые были героями наших расследований и материалов. Если расследование коррупции можно считать пиаром, то тогда президент прав. А на деле это типичная манипуляция информацией.

Несмотря на аргумент об отсутствии регистрации, в законодательстве Кыргызстана нет нормы, которая обязывает онлайн-медиа иметь лицензию СМИ. Большая часть доводов, указанных в исковом заявлении, посвящена «резко негативному характеру» ваших материалов. Какие претензии предъявил прокурор?

Зампред кыргызского правительства Эдиль Байсалов сказал, что иск против «Клоопа» не имеет ничего общего с нашими материалами («это не имеет ничего общего с критикой власти» – прим. ред.). Этот человек когда-то был тесно связан с медиа и со свободой слова. Он прекрасно знает, что по закону регистрироваться как СМИ должны газеты, телевидение и радио. Это не касается интернет-изданий.

В целом у властей претензии еще из-за того, что у нас есть наблюдатели на выборах, которые фиксируют нарушения. Это можно заметить по заявлению прокурора – в документе указаны материалы наших наблюдателей. Но есть ощущение, что публикации выбирали без разбору. Например, есть какие-то претензии к материалу о том, какие наблюдатели классные и трудолюбивые. Прокуратура указала в иске энное количество материалов о проблемах в Кыргызстане: об инфляции, о проблемах мигрантов, собственно о выборах, каких-то коррупционных рисках. Они использовали термин «резкая критика власти», то есть мы видим все в плохом свете, критикуем и делаем все неправильно. Извините, но в Кыргызстане нет закона, который гласит, что власть критиковать нельзя.

Как отреагировала ваша редакция?

Это было довольно ожидаемо. Просто мы не знали, что будет настолько. Когда в прошлом году счета «Азаттыка» (кыргызская служба «Радио Свобода» – прим. ред.) были заблокированы на основании закона об отмывании денег, инсайдер оповестил нас, что подобное планируется и в отношении «Клоопа». Но на тот момент мы не смогли подтвердить эту информацию и только впоследствии узнали, что правоохранительные органы действительно пытаются что-то собрать.

Из иска мы узнали, что еще в 2021 году против «Клоопа» возбудили уголовное дело по факту «публичных призывов к захвату власти». Как СМИ, по их мнению, может захватить власть? Вдвойне смешно слышать это от властей – буквально в 2020 году Садыр Жапаров сам хвастался российскому изданию, что захватил власть, находясь в заключении и рассылая сообщения через мессенджеры и соцсети. Есть ощущение, что прокурор, который просит о ликвидации, добавил уголовное дело для красного словца. Неясно, на какой стадии оно находится. Оно было закрыто или до сих пор ведется? Что с ним происходит? Почему так долго? Почему не могут найти доказательства каких-то преступлений?

Как вы думаете, власти готовились к тому, чтобы начать преследовать «Клооп»?

Им будто был нужен толчок сверху, после которого они могли пустить дело в ход. Возьмем пример журналиста-расследователя Болота Темирова: в его офисе провели обыск, а затем возбудили уголовное дело – и все это сразу после выхода расследования, в котором упоминалась семья Ташиева. Такое ощущение, что журналисты могут заниматься расследованиями только в том случае, если не они будут касаться семьи президента или главы ГКНБ. Как только вы пересечете эту черту, власть попытается задушить вас.

Есть дело против «Клоопа», о развитии которого мы не знаем. Его до сих пор не дали рассмотреть нашему адвокату. Уголовное дело против «Азаттыка», дело против «Кактуса», который пытаются уничтожить с помощью Вечернего Бишкека, дело против «Политклиники». Это система подавления независимых СМИ – чтобы все, кто публикует неудобные материалы, в которых упоминаются члены семьи первых лиц, связанные с бизнесом или внезапно оказавшиеся невероятно талантливыми в бизнес-сфере, прекратили свою работу.

Какая реакция была у пользователей социальных сетей?

Я регулярно изучаю соцсети и вижу призывы фейков закрыть нас. Десятки и даже сотни аккаунтов копируют и публикуют одни и те же посты, чтобы выработать ненависть к «Клоопу», используя для этого гомофобию – якобы мы как-то мешаем традиционным ценностям. Я также вижу посты от реальных людей, которые постоянно критикуют «Клооп», потому что им не нравятся феминитивы, феминизм и вообще любое слово о лидерстве женщин. Они называют нас «НПОшниками» и «прислужниками Запада». Но при этом многие из них пишут: «Я против закрытия «Клоопа», потому что эта информация тоже имеет право на существование». Это интересная позиция.

Получали ли журналисты «Клоопа» угрозы до появления иска?

Опыт Болота Темирова сильно встряхнул нас, когда стало известно, что у него в квартире были найдены подслушивающие устройства и средства съемки. Его сотрудница в какой-то момент узнала, что ее парень – сотрудник спецслужб, и он шантажировал ее публикацией интимного видео. После этого случая мы начали наблюдать, нет ли за нами слежки, стали настороженно относиться к тем, кто, например, пытается познакомиться с нами в барах. Нас регулярно пытаются взломать: примерно в одно и то же время кто-то с одного и тоже же телефона – в парке возле здания ГКНБ. Нам кулуарно сообщали, что в отношении нас есть какие-то интересы и за кем-то из нас следят.

Физические угрозы обычно получают журналисты из Оша (южная столица Кыргызстана – прим. ред.), там большинство чиновников – это бывшие или действующие бойцы ММА. И это не шутка. Они не раз нападали на наших журналистов, особенно во время выборов. Усиленные атаки, угрозы и даже преследования со стороны правоохранительных органов имеют систематическую связь с заявлениями Жапарова или его намеками на то, что то или иное СМИ ему не угодило.

Только за последний год вашим коллегам из «Радио Азаттык» пришлось пережить блокировку сайта и судебные тяжбы прежде чем согласиться на мировое соглашение. Почему в этот раз власти решили прибегнуть к другому методу? И что вы собираетесь делать в случае ликвидации?

Блокировка не работает. Во-первых, есть VPN. Во-вторых, когда заблокировали сайт «Азаттыка», через одних провайдеров он не открывался, а через других открывался. Моральный и материальный удар нанес «Азаттыку» только суд.

Возможно поэтому в нашем случае решили сразу перейти к вопросу о ликвидации. Но если все будет по закону, суд будет длиться около года. Наш юрист добивается того, чтобы увидеть материалы уголовного дела и вообще разбирается с иском прокуратуры.

Даже если «Клооп» ликвидируют, нам никто не помешает работать в онлайн-пространстве и дальше. Власти никак не смогут препятствовать работе СМИ, если это не газета или телеканал. Мы как кочевники: попробуй поймать того, кто все время убегает. Мы все равно будем существовать.

https://www.opendemocracy.net/ru/izdaniye-kloop-zablokirovano-intervyu-s-redaktorkoy-eshaliyeva/