На заседании депутатской комиссии по расследованию сведений, озвученных ныне покойным предпринимателем Айеркеном Саймаити, начальник следственного управления ГКНБ, ссылаясь на показания свидетелей, заявил, что Саймаити заплатил журналисту «Азаттыка», чтобы тот провел расследование и помог ему вернуть долг от китайского бизнесмена Хабибуллы Абдукадыра. Кроме показаний двух свидетелей у следствия фактов нет, как признался сам начальник СУ ГКНБ Сагынбек Самидин уулу.
Насколько законно озвучивать показания свидетелей на открытом заседании комиссии, не имея на руках решения суда? А как же тайна следствия? Какую юридическую силу имеют показания свидетелей, не подкрепленные доказательной базой? Эти и другие вопросы «Азаттык» задал юристу, директору Правовой клиники «Адилет» Чолпон Джакуповой.
Джакупова: Это неправильно не только с точки зрения того, что это тайна следствия. Почему всегда требуется, чтобы вина была доказана судом? Потому что человек может заниматься самооговором. Недостаточно одного только признания в совершении преступления, должно быть множество факторов. Это называется доказательная база. Все это собирается. Здесь же получается, например, я пришла и сказала, что заплатила полмиллиона сомов журналисту. Но это же не означает, что такое было. Это – бред. Так можно оговорить любого. Это недопустимо. Тем более, это недопустимо со стороны следователей.
Они это сказали – что было возбуждено уголовное дело по этому факту? Вообще, не понятно.
«Азаттык»: Уголовного дела по этому факту нет.
Джакупова: Тем более. Это просто маразм. Конечно, это неправильно с точки зрения права. Они не могут этого делать. Следователи — тем более. У следователя ГКНБ все под тайной следствия. Например, возьмем Каличу Умуралиеву. Они же взяли с нее подписку о неразглашении. И так они берут со всех подряд. А здесь даже уголовного дела нет. Это чистый оговор! И следователь не может не знать этого. Но проблема заключается в том, кого туда набирают.
«Азаттык»: Дело в непрофессионализме?
Джакупова: Я не знаю. Это может быть заказом, всем, что угодно. Но вы же спрашиваете меня с точки зрения права. С точки зрения права, это абсолютно неправомерно. Следователь не мог этого делать. Он просто не имел права этого делать.
«Азаттык»: Какие могут быть последствия для следователя?
Джакупова: Вы видели, чтобы в нашей стране в последнее время кто-то понес ответственность? Люди совершают все, что угодно. Это зависит от того, насколько само население заинтересовано. Если вы заинтересованы, вы можете обратиться в прокуратуру и далее и биться. У нас же проблема заключается в том, что все отмахиваются. А все потому, что у нас ситуация в правовой сфере настолько аховая и уровень недоверия настолько высокий, что люди просто разводят руками и вопрошают: «Где этой правды добиться?!». В прокуратуре, суде, высшей инстанции? Нет, и они разворачиваются и уходят.
Люди чувствуют в такой ситуации вседозволенность и делают все, что угодно. Вот и получается замкнутый круг. На самом деле, с точки зрения права, это грубейшее нарушение. У нас же руководство [государства], когда это получает резонанс, реагирует. А в некоторых случаях, наоборот, не реагирует, делает вид, что ничегоо не происходит. Вся проблема заключается в абсолютном отсутствии контроля со стороны как вышестоящих инстанций, так и суда, надзорного органа. Система настолько прогнила, а уровень недоверия настолько высок… Это благодатная почва для злоупотреблений.
