К. Ларина― Программа «Человек из телевизора». В студии Ксения Ларина, Ирина Петровская. Наталья Кузьмина, звукорежиссер. День сегодня начинается у нас с трагической ноты и, наверное, стоит начать наш эфир с того, что конечно, выразить искренние соболезнования всем, у кого погибли сегодня близкие, друзья, знакомые. На рейсе, который разбился в Ростове-на-Дону. Понятно, что следим за новостями. И что тут скажешь. Это ужасно. Тем не менее, мы начинаем наш эфир. Номер sms +7-985-970-45-45. Давай начнем с события вчерашнего дня. А вчера нам торжества обещали в честь присоединения Крыма. Два года отмечали. Большой был концерт на Васильевском спуске. Очень много фотографий я видела в сети оттуда. Очень говорящих что называется. А что Ира видела в телевизоре про это?
И. Петровская― Я не только вчера, я видела и накануне на разных каналах в разных форматах, в основном в формате ток-шоу. У Толстого, у Соловьева. Крым наш. Ура, мы победили.
К. Ларина― Наверное, предлагали список, что называется, позитивных последствий.
И. Петровская― В основном обсуждали…
К. Ларина― В чем наше завоевание главное помимо территории.
И. Петровская― Там прозвучало, не помню у кого…
К. Ларина― Кому стало хорошо.
И. Петровская― Что наконец-то, сказал, по-моему, Затулин, в кои-то веки в первый раз мы что-то себе вернули, а не наоборот потеряли или у нас отобрали. На что, по-моему, Толстой сказал: надеюсь, не последний. Ну, просто в этом восхитительном тоне, что это одно их главнейших достижений России за прошедшие годы.
К. Ларина― Я на какой-то эфир попала, ты мне сейчас скажешь…
И. Петровская― Ты не думай, что я все смотрела от и до.
К. Ларина― Они там говорили о проблемах. И прямо список проблем представили. Пытались про это говорить. То есть какую-то остроту добавили в этот сладкий компот.
И. Петровская― Перчику.
К. Ларина― Чей же это эфир я не помню.
И. Петровская― Я тоже не помню, где там было про проблемы.
К. Ларина― Какая-то попытка хоть о чем-то важном сущностном поговорить.
И. Петровская― Я не слышала. Я слышала, было две темы на этой неделе в этих общественно-политических так называемых ток-шоу. Это выход из Сирии как тоже величайшее достижение. Победа нашего российского оружия. Нашей внешней политики.
К. Ларина― ИГИЛ побежден, повержен.
И. Петровская― Да, очень большие были развернутые вначале прямые эфиры, потом сюжеты о том, что Владимир Путин с офицерами и солдатами встречался и рапортовал им, что сделано. 17 полевых командиров уничтожено точечно. 2 тысячи выходцев из России, из разных республик, которые туда уехали. И, в общем, это абсолютно однозначно, в первый момент, когда объявили только о том, что мы оттуда выходим, то было ощущение некоторой растерянности в эфире.
К. Ларина― Был неожиданный удар судьбы.
И. Петровская― Да, не очень было понятно, как они теперь будут на эту тему говорить. Но очень скоро поступило, видимо, общее указание, что это безусловная победа и всяческие связанные с этим победные реляции. Иногда где-то постоянные участники всех этих камланий: Борис Надеждин, Владимир Рыжков был, они пытались задать вопрос – а зачем заходили туда. Зачем вводили наш контингент. На этот вопрос ответ, как правило, не звучал. И более того, их пытались заглушить этими совсем неуместными по случаю великой победы вопросами.
К. Ларина― А крымские сюжеты, связанные с годовщиной из Крыма. Вчера во время трансляции с митинга-концерта они были? Выступление Путина было, обращение его, поздравление. Причем, такое как мне показалось сильно импровизированное. Поскольку он там нечетко текст помнил и как мне показалось, скорее была импровизация, чем заготовленный текст. Такие дежурные общие слова. А показывали, как он осматривает стройку века?
И. Петровская― Там было совещание по стройкам века, обещание построить мост через два года. Завершить строительство. Ну, и, разумеется, отзывы благодарных севастопольцев по поводу того, что наконец-то свершилась вековая мечта человечества и теперь они в составе России и готовы вместе с Россией потерпеть. Эта тема была в программе «Политика», там были крымчанки, которые говорили, какое счастье на них свалилось в виде присоединения.
К. Ларина― Может это «Политика» была. Пиманов где был в качестве гостя?
И. Петровская― Не помню.
К. Ларина― Который только что приехал из Крыма. Он там снимает художественный фильм про «Крымнаш». Наверное, это была «Политика».
И. Петровская― В силу того, что все программы выходят в глубокой ночи, разумеется, не все я досматриваю. Потому что они сливаются в некую единую песнь песней и поэтому даже сложно бывает отличить, кто, где был. Ну еще была одна тема, правда, это у Соловьева в четверг в «Воскресном вечере» после обсуждения Сирии, по-моему, решили отметить 25 лет со дня проведения референдума по «да-да-нет-да» по сохранению Советского Союза. И, в общем, там был общий мотив, что это величайшая геополитическая катастрофа. Что намеренно был разрушен великий Советский Союз. Например, Александр Ципко пытался говорить о каких-то конкретных вещах, как например, формулировался вопрос референдума. Как участвовали далеко не все тогдашние страны. А многие к тому моменту шесть, по-моему, уже объявили, до референдумов, что выходят. Но тоже в основном, преобладала эта точка зрения, что специально Горбачев и естественно, заокеанские советники сделали все, чтобы развалить страну.
К. Ларина― Ваше мнение о новой передаче на НТВ Норкина, — Ирина спрашивает. Андрей Норкин и Ольга Белова под названием «Место встречи». Я никак не могу на нее попасть. Ира вот попадала.
И. Петровская― Я попадаю как. Я обычно после того прекрасного случая, который мы в прошлый раз так и не успели обсудить, напомню, что эти программы стали выходить ноздря в ноздрю с «Время покажет» на Первом канале. И по-моему 29 февраля обнаружилось, что одни и те же участники в одних и тех же костюмах в одном и том же, поскольку прямой эфир написано, то они одновременно в прямом эфире на Первом канале и те же люди в тех же пиджаках и галстуках на канале НТВ. И потом после того как это обнаружили, видимо, редакторы Толстого, то он на эту тему пошутил со своим одним из гостей, не помню, кто был. Что как удачно совпадает, что вы умудряетесь раздвоиться и у нас в прямом эфире и там в прямом эфире. Просто выяснилось, что кто-то не в прямом эфире. С тех пор я специально отмечаю сейчас, каждый выпуск Петр Толстой специально уточняет, который сейчас час до минуты, до секунды. Чтобы подчеркнуть, что они в прямом эфире. А вообще это смешная история. Поскольку «Место встречи» начало выходить в 14.00, а программа «Время покажет» примерно того же формата с нового года была уполовинена по хронометражу и выходила после трехчасовых новостей. После того как появился Норкин, они вернулись на прежнее место и стали выходить в 13.50 или 55. После чего Норкин стал выходить, в общем, ноздря в ноздрю, ребята конкурируют. Мне кажется это еще более унылое зрелище. Потому что у Толстого есть такие зажигательные персонажи, а здесь как-то все уныло и с темами мне кажется не очень впопад. Не считаю, что это какой-то прорыв иного слова в телевидении.
К. Ларина ― Но там про что вообще? О наболевшем?
И. Петровская― Сейчас я тебе не могу точно сказать. Но то, что я видела про вред антибиотиков, какая-то такая социалка.
К. Ларина― Я хочу сказать, нашла сайт Школа современной пьесы, прочитав Ирину статью про появление Анастасии Волочковой в программе Оксаны Пушкиной…
И. Петровская― А причем тут Школа современной пьесы.
К. Ларина― Потому что у Насти премьера. Она впервые выходит на сцену в драматическом спектакле. Называется «Пришел мужчина к женщине».
И. Петровская― Новая редакция этого спектакля.
К. Ларина― Конечно, спектакль ветеран, давно идет, его-то, если правильно помню Любовь Полищук играла и Филозов. Потом сменилось еще несколько пар, но очень любит эту работу главный режиссер театра Иосиф Райхельгауз. Не желает с ней прощаться. И придумывает все новые сочетания актерские. Иногда совсем неожиданные. Так вот в этот раз Анастасия Волочкова и Саид Багов. В главных ролях. Так что обратите внимание на эту премьеру и обязательно посмотрите. Сегодня премьера. Потому что конечно ей было плоховато видимо, там.
И. Петровская― Собственно говоря, я думаю, она пришла ровно под этим предлогом рассказать о своей новой ипостаси. О своем дебюте. По-моему, у нее не было до этого драматических ролей.
К. Ларина― Она в кино снималась как актриса драматическая, а в театре, по-моему, нет.
И. Петровская― Но Оксане Пушкиной, которая теперь ведет новую программу «Зеркало для героя», возвращение в эфир НТВ было обставлено очень пафосно, была презентация большая 8 марта. Это было названо главным событием 8 марта. Пришли герои прежних программ, все пели ей дифирамбы. Оксана Пушкина, глядя сама в камеру, сказала: Оксана, поздравляю тебя с премьерой. Я поняла, что что-то нас ждет феерическое. И не ошиблась. Нарвалась ровно на эфир с Анастасией Волочковой. И даже не с начала посмотрела, но потом посмотрела, но не узнала Анастасию Волочкову, потому что лицо ее выражало гамму чувств, в основном растерянность и изумление. Что видимо, что-то пошло не так. И глаза у нее время от времени наполнялись слезами. Потом, когда я уже пересмотрела, я поняла, что пошло не так. Оксану Пушкину совершенно не интересовала ее новая драматическая роль, хотя в эфир пригласили Иосифа Райхельгауза. И Саида Багова в конце. Но дали им сказать буквально по несколько слов.
К. Ларина― Это прямой эфир?
И. Петровская― Нет, конечно. Я думаю уж точно не прямой эфир. Конечно не прямой, безусловно. Это не имеет в данном случае значения. Иосиф Райхельгауз успел только сказать, что он изумлен, до какой степени вписалась в эту новую редакцию старого спектакля Анастасия Волочкова. Что он даже такого не ожидал от нее. Как она прекрасно репетирует, с полуслова понимает. Засим, собственно, его выступление закончилось.
К. Ларина― Надо позвать нам ее короче.
И. Петровская― А началось дальше то, что происходило. Происходило такое избиение младенца, и Оксана Пушкина почему-то предъявляла Анастасии Волочковой претензии и все время подчеркивала, что она имеет на это право как старший товарищ, как давняя ее подруга. Хотя как выяснилось, они не общались десятилетия. И утверждала, что все, что делает Анастасия вне своей сценической жизни, все глупо, пошло, ей, Оксане Пушкиной за нее стыдно. Потом мама пришла Анастасии Волочковой, которая пыталась сказать, что вообще Настя столько делает для родственников, что она работает много, что она вылечила или содержит и помогает лечить папу больного. Что она растит дочь. Это все было мимо Оксаны Пушкиной. Которая хотела, видимо, публичной исповеди и покаяния, как Анастасия Волочкова дошла до жизни такой, что она время от времени в Инстаграме или где выкладывает свои фотографии, которые по мнению Пушкиной совершенно безобразные, эпатажные и так далее. В общем, довела свою героиню до слез.
К. Ларина― Настя тоже любительница острых ощущений.
И. Петровская― Чтобы до такой степени быть любительницей острых ощущений…
К. Ларина― Сколько раз она попадала в такие ситуации, когда ей приходилось рыдать прямо во время передачи, защищаться. Когда ее оскорбляли.
И. Петровская― Добро бы она рыдала. Пусть рыдает себе на здоровье. Но на самом деле пригласить гостя, ведь явно Анастасии Волочковой не сказали, что ее ожидает. А потом сказать на виду у всех остальных гостей, какая вы дура несусветная, фрик, и вообще должна подумать над своим поведением. Извините, конечно, но возникает вопрос невольный: а ты кто такая.
К. Ларина― У нее формат такой.
И. Петровская― Может быть любой формат, но просто это…
К. Ларина― У нее формат вывести на чистую воду.
И. Петровская― На фоне этого всего Анастасия Волочкова выглядит правда эталоном какого-то благородства и даже я бы сказала ума. Закончилось все вообще феерически. В конце этот формат предполагает, что герой выходит один на один со своим зеркалом и говорит какие-то очень важные слова, как бы переосмысливая свою жизнь за истекший период, пока они не встречались в эфире с Оксаной Пушкиной и такое очищение происходит. Но Анастасия Волочкова после всего происшедшего явно была не готова к покаянию и она к исповеди-то была не готова. Опять же возникает вопрос: перед кем. И в результате Оксана Пушкина сама вышла к зеркалу и, глядя на себя нежно, с любовью и проникновенно сказала: Оксана, может быть, что-то ты делаешь не так. Вот я клянусь, что я не преувеличиваю. Может быть, это твоя журналистская ошибка. И ответила сама себе и своему изображению: нет, Оксана, ты делаешь все так, ты не должна меняться, такие люди как ты нужны, без таких людей как ты мир погибнет. Может быть, зря ты сегодня все это затеяла – нет, Оксана, не зря. В общем, это напоминало, честно говоря, какой-то сумасшедший дом. Где разные герои, перевоплощаясь в разных известных персонажей, сами с собой любят…, тихо сам с собой я веду беседу. Но если серьезно говорить, то это какой-то такой профессиональный не провал, нет, это профессиональная невозможность, этого быть не может и не должно. Можно как угодно относиться к герою, которого ты зовешь к себе на интервью, и можно, наверное, разными способами, ты лучше меня это знаешь, если у тебя есть желание показать, что может быть неумен, может быть, неправильно себя ведет. Ну не до такой же степени, чтобы тыкать лицом, носом этого персонажа и героя. У всех на виду. В некие поступки, которые тебе кажутся неблаговидными или стыдными. Но согласись, что это абсолютная какая-то профессиональная непригодность. И после этого мне кажется, трудно называть человека журналистом. А она все время подчеркивает, что она журналист.
К. Ларина― Я не видела программу, но у меня бывали такие эфиры, когда я могла воскликнуть «как вам не стыдно».
И. Петровская― Можно воскликнуть в связи с каким-то высказыванием. Но ты же не позовешь специально человека в свой эфир, чтобы всем показать и мало того показать, сказать ему еще, что он чудик, фрик и ведет себя кое-как. И все его поступки идиотские.
К. Ларина― Я прочитала твою статью и вижу, что она живой отклик вызвала, и все это обсуждают. А у нее была одна программа?
И. Петровская― Нет, конечно.
К. Ларина― Там будет с каждым?
И. Петровская― Нет, в том-то и дело, что совсем не с каждым. Когда приходит милый ее сердцу человек, то совсем другой тон. И тоже, между прочим, малоприличный и такой елей бесконечный.
К. Ларина― Новости, возвращаемся через пять минут обратно.
НОВОСТИ
К. Ларина― Возвращаемся в программу «Человек из телевизора». Тут спрашивают слушатели, будет ли как-то переверстана программа телевидения в связи с тем, что сегодня случилась такая трагедия в Ростове. Я думаю, что вряд ли. Завтра объявлен траур в Ростовской области. В Ростове. А что касается оперативной работы, я могу сказать, что сегодня утром видела, когда, проснувшись, узнала о том, что случилось. Конечно, включила телевизор. И конечно, очень оперативно и сразу за работу взялись информационные наши каналы. Причем самые что ни на есть официальные. Я имею в виду канал Россия-24, кстати, наш коллега Роман Плюсов сегодня вел утреннюю линейку новостную. И на его смену пришлись все самые страшные первые сюжеты. И Лайфньюс как всегда, что у них не отнять, это работа во время таких катастроф, которые не имеют никакого отношения к политике. Тут они оперативно работают.
И. Петровская― Я думаю, что сегодня будет может быть увеличено количество новостных выпусков. Спецвыпусков. А что касается какого-то изменения вообще, поскольку суббота, развлекательный весь день, то может быть что-нибудь…
К. Ларина― Вряд ли.
И. Петровская― Хотя да, потому что региональные дни траура, как правило, не отражаются на сетке общефедеральных каналов.
К. Ларина― К новостям я думаю, не будет никаких претензий у вас, дорогие друзья. Это тот случай, когда здесь претензий не бывает, тут все-таки умеют работать люди и кстати канал «Дождь» тут же включился в оперативную работу и корреспонденты активно работают, снимают, общаются.
И. Петровская― Потом обычно начинаются все вакханалии.
К. Ларина― Ток-шоу пойдут.
И. Петровская― С родственниками, всякими душераздирающими подробностями. Это они все научились, умеют и любят.
К. Ларина― Про «Дождь». Вчера вышли в эфир дебаты, не регулярная, к сожалению, программа, которая возникает всегда по какому-то конкретному поводу. Но мне даже жаль, каждый раз, когда возникают дебаты как формат, некий жанр на канале «Дождь», всегда жалко, что это не выходит регулярно. У них есть регулярный «круглый стол», который они устраивают, обсуждая какие-то события. А вот эта передача, к сожалению, не регулярная. Вчера были дебаты между Алексеем Навальным и Владимиром Познером. Посвящены были цензуры в СМИ, на телевидении конкретно. Отталкиваясь от того случая, который мы с Ирой обсуждали в эфире, трагическая история с отрезанной головой. С няней из Узбекистана. Знаете этот сюжет, бог с ним, хочется про него забыть.
И. Петровская― И тема звучала: цензура или…
К. Ларина― Рейтинг.
И. Петровская― Нет, редакционная политика, решение редакторов в каждом конкретном случае.
К. Ларина― Сейчас Ира скажет свое ощущение. Я скажу, что мне понравилось, и мы ждали с тобой от такого рода разговора в программе Hard Day’s Night, когда гостем был Владимир Познер. Именно сущностного разговора о смысле, целях и задачах журналистики, о сегодняшних проблемах, о том, что такое журналистика современная сегодняшняя российская. Вот здесь мне было очень важно, что этот переход случился от частного к общему что называется. Когда была взята за основу частная история. Сюжет сначала связанный с этим событием, про которое я уже сказала. Вторая была история с нападением на территории Ингушетии на автобус с журналистами и правозащитниками. И третий сюжет опять был связан с нападением на Игоря Каляпина недавний. О том, как освещали или не освещали эти события на телевизионных каналах. Вот отсюда начался и сущностный спор между Алексеем и Владимиром Познером. И мне кажется, он был важный. Там еще принимал участие Леонид Парфенов.
И. Петровская― В качестве третейского судьи.
К. Ларина― Да. Хочу просто людей, которые не видели эту передачу, посмотрите. Она висит на сайте «Дождя» целиком и полностью, это захватывает. Хорошо, что вы это делаете. А что касается, с чем поспорить, тут у Ирины есть свои вопросы к участникам этого диспута.
И. Петровская― Да, я должна сказать, что я очень по-человечески даже, не профессионально огорчена тем, что я услышала именно из уст Владимира Владимировича. На мой взгляд, это так назовем «лукавство». Одно дело, если человек отстаивает некую позицию, распределили позиции. Один говорит цензура, другой так. Другое дело, когда человек высказывает определенные мысли, прекрасно зная, как на самом деле обстоит дело. Например, когда он говорит, что это вовсе не цензура. Когда умалчивают, когда не зовут в эфир того же Навального. И еще многих-многих людей, которые, безусловно, находятся в неком общем черном списке. На это Владимир Познер говорит, что нет, это всякий раз исключительно решение либо руководителя канала, либо конкретного редактора. И если уж говорить о цензуре, — говорит Владимир Владимирович, — то она была вот в Советском Союзе такая жуткая. Там уж мышь не проскочит, был в каждой редакции специальный цензор, главлит, цензор, который ставил свою печать на каждый текст. И подчеркивал то, что недопустимо было выдавать в эфир, в печать. Вот это была цензура. Говорит Познер. А это в нашем случае исключительно дело частное каждого конкретного человека. Мне кажется, что ту цензуру, которую он упоминает — действительно официальную существующую, никто этого не скрывал, та цензура она была честнее чем то, с чем мы сегодня имеем дело. Потому что там были некие правила игры, все знали…
К. Ларина― Были цензоры, которые на зарплате сидели. Были цензурные комитеты, но все знали, что цензура у нас есть.
И. Петровская― Абсолютно. И никто этого не скрывал. И все творческие работники прекрасно это знали и в каких-то случаях, наверное, пытались что-то обойти, но в целом было понятно, вот так устроено. Сегодня это похоже на такие договорные матчи. Это намного более подлая история. Я имею в виду подлая цензурная история. Когда все прекрасно всё знают и видят, но пытаются делать вид, что это все дело добровольное практически.
К. Ларина― То есть Алексей прав, когда говорит, что и вы, Владимир Владимирович, в этом участвуете.
И. Петровская― Конечно, и сам Владимир Владимирович прекрасно знает, что он в этом участвует.
К. Ларина― Участник этих договорных матчей.
И. Петровская― И когда, например, он говорит, что в Америке и в Англии тоже есть цензура, с которой он лично сталкивался и шоу его совместное многолетней давности с Филом Донахью там закрыли именно по цензурным политическим соображениям. Потому что они пригласили в свой эфир кого-то, кто входил в черный список, в этот стоп-лист, то я не просто позволю себе в этом усомниться, а я позволю себе это опровергнуть. Потому что я брала у Владимира Владимировича в то время как раз, когда он приехал и когда это шоу закрыли, я брала интервью. И версия была закрытия несколько иная. Он рассказал, что они в своей программе затронули тему американского автомобилестроения. И говорили о том, что американские автомобили уступают японским. А у того канала, на котором выходила их программа, были главными…
К. Ларина― А что за канал?
И. Петровская― Я не помню, какой-то кабельный.
К. Ларина― Не центральный канал американский.
И. Петровская― Там нет понятия центральный, там есть крупные сети федерального масштаба. Нет, это был какой-то кабельный канал. Неважно. Но самое главное, что рекламодателями на этом канале были как раз концерны автомобильные. В частности я запомнила General Motors. Которым это очень не понравилось.
К. Ларина― То есть цензура все-таки была.
И. Петровская― Которые предъявили владельцам или руководителям свои претензии, что типа, если вы будете так продолжать и кидать собственно или плевать в руку, которая дает вам рекламу, и позволяет вам существовать, мы от вас отвернемся. Или даже может быть, они отвернулись без предупреждения. Да, мы тогда на эту тему говорили. Что существует коммерческий, даже не цензура, а коммерческий диктат. Кто платит, тот, видимо, считает себя вправе и какие-то условия диктовать.
К. Ларина― Но это не политическая цензура. Не Госдеп решил.
И. Петровская― Ни в коем случае ничего общего с политической цензурой это, по-моему, не имеет. Да и сам Владимир Владимирович тогда говорил именно об этом, что у коммерческого телевидения есть свои законы существования, и, к сожалению, вот случаются такие издержки. Дальше, если возвращаться к советской цензуре, мы помним этот период излета старой системы Гостелерадио, монополии полной, идеологии коммунистической, которую они должны были каким-то образом проводить и исповедовать. И тот же самый референдум, когда давление на телевидение опять усилилось, когда начали закрывать программы. Закрыли «Взгляд», сам ушел тогда в знак протеста Владимир Молчанов «До и после полуночи», сам ушел в знак протеста против новой цензуры, то есть вернее всплеска новой цензуры, когда Ельцина не пускали, ну ты помнишь. В эфир. Сам ушел Эльдар Рязанов из «Кинопанорамы». И самое интересное, что ушел и сам Владимир Владимирович Познер из Гостелерадио и сказал тогда, что никогда в жизни я больше не буду обслуживать это государство. Никогда я больше в жизни не буду служить этой идеологии. Кстати, по-моему, тоже причиной было ухода, что ему не разрешили, ну не Первом канале, а тогда был основной, сделать интервью с Ельциным и он его, по-моему, сделал на тогдашнем московском канале. А после этого уехал в Америку. То есть даже тогда когда вроде бы была по его же мнению жуткая цензура, они сами не позволяли себе соглашаться с теми условиями, которые им диктовали сверху. Миткову с Киселевым тогда в результате выгнали. ТСН. И Ростова. И они это делали публично и, например, все помнят, как Миткова отказалась зачитывать информацию официальную, по-моему, было по Вильнюсу, и демонстративно передала прямо в кадре этот текст диктору. А потом и вовсе отказывались читать то, что противоречило реально картине тогда происходящего. А сейчас ничего подобного.
К. Ларина― Миткова это все-таки другой случай. Поскольку сегодня как раз у нее нет никаких разночтений с государственной властью. А Владимир Владимирович Познер упорно все-таки себя отделяет от этого большинства журналистского, которое сегодня работает на государство. Он себя считает человеком отдельным, человеком принципиальным, последовательным. Поэтому то, что ты сегодня говоришь это очень важные вещи. Я когда вчера смотрела, я не так хорошо помню все, что происходило.
И. Петровская― Я не просто, а наизусть помню некоторые высказывания Владимира Владимировича.
К. Ларина― Ну у тебя мозг молодой, ты все помнишь.
И. Петровская― Не в этом дело. Мы просто правда с ним, я искренне вам скажу, что я правда искренне уважаю Владимира Владимировича. И не только я уважаю его возраст, а в принципе он…
К. Ларина― Может, он правда забыл.
И. Петровская― Я до этого не замечала каких-то таких выпадений из памяти. Получается, здесь помню, а здесь не помню. Ну хорошо, в этом случае я позволю себе напомнить. Потому что я правда делала не одно интервью с Владимиром Владимировичем. И мы с ним не один пуд соли съели и не одну тысячу, а много тысяч километров вместе исколесили в этих замечательных наших поездках, где проходили тренинги региональных телевизионщиков. Конкурсы. И где Владимир Владимирович как раз всегда до какого-то момента учил коллег молодых, а там, как правило, были очень молодые люди — честности в профессии, объективности, умению сопротивляться, если тебя заставляют делать то, что противоречит твоим убеждениям, или как правильно вчера Навальный заметил – закону и статье Конституции. Цензура запрещена. И поэтому вот это оправдывать и более того говорить Навальному: если вас не позвали на Первый, пойдите на Второй.
К. Ларина― Ешьте пирожные.
И. Петровская― Именно это и напоминает. Или он говорит, что о чем можно говорить, что у нас нет, мол, свободы слова. А ваш канал «Дождь». А «Эхо Москвы». А журнал «The New Times». Ну, Владимир Владимирович, ну это аргументация Соловьева. И этот может говорить все, что угодно. Но разве ж вы сами не знаете, что происходит и происходило и с каналом «Дождь», и с «Эхом» регулярно происходит и с «The New Times», в каких условиях эти все и наша «Новая газета», в каких условиях мы живем, как там приходится нашим главным редакторам изворачиваться…
К. Ларина― Прости, как раз Алексей сказал Познеру, что все, что вы здесь говорите, странно, что вы не говорите это на Первом канале. Почему же вы это говорите только здесь. А на Первом совсем про другое разговариваете.
И. Петровская― Меня вчера страшно задело, вот тебе честно говорю, я полночи после этого, то есть я полночи смотрела, а остальные полночи я спала какими-то обрывками. Потому что меня не оставляло ощущение, что ну правда, ну он же понимает все прекрасно и говорит, когда что там 5 человек у него не приглашаемых. А раньше был 1-2 и всякий раз он говорил, что если мне скажут, что и этот, и этот, и этот еще, я уйду. Мне нечего терять. Я человек обеспеченный. Лучше я… Правда лучше. Вот лучше, честно говоря. Да, он там еще говорит, что он сторонник компромисса. И его присутствие на Первом канале представляется ему важным. Мне тоже представляется в общем, важным его присутствие на Первом канале. Но с точки зрения репутационной, и что называется оставить свой след в истории, и вклад в какое-то там представление о профессиональной честности, наверное, лучше было бы в какой-то момент расстаться с этим каналом. И с этой деятельностью. Потому что ну правда, это входит иногда в такое чудовищное противоречие. Слова и дела. Как-то можешь сколько угодно говорить, что ты на Первом канале не работаешь, ну правда, зрители абсолютно это не запоминают.
К. Ларина― Они видели вас на Первом канале.
И. Петровская― Да. Ты там работаешь. Можно сколько угодно говорить, что Константин Эрнст действительно очень талантливый, лучший из наших продюсеров телевизионных, не имеет отношения к этой информационной пропагандистской составляющей. Там сидят комиссары и что там они делают. Девушек наших ведут в кабинет. Но ответственность все равно остается за ним. Потому что это он олицетворяет собой руководство именно этого канала. Точно так же как и остальные топ-менеджеры, они напрямую связаны лицами своими, именами, репутациями с тем, что делают на их собственных каналах. Ну вот я говорю, я чисто по-человечески очень этим вчерашним эфиром задета. Притом, что и Алексей, и Ксения Собчак они, в общем, были очень уважительны и бережны по отношению…
К. Ларина― Они молодцы. Они были уважительны. Алексей вообще умеет разговаривать с самыми разными людьми. А тут все равно было видно, что при всех претензиях к Владимиру Познеру они уважают этого человека.
И. Петровская― Тут надо конечно сказать, что он вышел с человеком, который считается вообще одним из самых страшных с точки зрения наших патриотов оппозиционеров…
К. Ларина― То, что он пришел на «Дождь». Он кстати всегда соглашается. Он молодец.
И. Петровская― На оппозиционный канал, то, что вышел напрямую на этот разговор с Навальным. Это все делает ему честь.
К. Ларина― Товарищи, самое главное. Ира молодец выступила. Но вот теперь хотела бы в качестве резюме, какую полезную составляющую можно извлечь из этого монолога. Дебаты должны быть. Там можно называть как угодно, но такой формат на телевидении в настоящем виде должен быть. И спасибо «Дождю» еще раз скажу, зачет по пяточкам, что они обращаются к этому забытому жанру. И стараются говорить о важном. Но то, что сегодня продемонстрировала Ирина Петровская, для такого рода споров, дебатов, конечно, необходима какая-то подушка. Должны быть как в том же «Поединке», если его делать по-настоящему, а не так, как будет делать сейчас Соловьев, он затевался все-таки как настоящий диспут. Там для чего были команды этих секундантов введены. Для того чтобы они…
И. Петровская― Дополнительную информацию.
К. Ларина― Помочь с аргументами, повернуть разговор куда нужно и, в конце концов, просто сказать, где правда, отделить мух от котлет. Что и пытались делать поначалу, когда формат соблюдался. И мне кажется, если бы Ирина Петровская была в качестве секунданта, допустим, или в качестве судьи здесь на такой передаче, она могла бы это все сказать и в эфире этой программы. И тем самым помочь…
И. Петровская― Леонид Парфенов кое-что правда сказал и кое-что расставил по своим местам. И в частности, когда его спросили, на чьей он стороне, он деликатно сказал, что он на стороне свободы слова. Потому что все он тоже прекрасно понимал в этом лукавстве.
К. Ларина― Мы должны заканчивать уже. Сегодня 60 лет исполнилось бы Егору Тимуровичу Гайдару. Кстати одно из лучших интервью человеческих таких Егор Тимурович давал как раз программе «Познер». И этот эфир запомнился многим. Это было, по-моему, одно из последних появлений Егора Гайдара на телеэкране. Поэтому давайте мы сегодня вспомним Егора Гайдара и вспомним его вместе с Булатом Окуджавой. Это был один круг, один взгляд, один мир, который, к сожалению, уже ушел. Поэтому жаль, что сегодня на телевидении как я поняла, нет никакого упоминания специального об этой дате.
И. Петровская― Может в сюжетах.
К. Ларина― Потому что немало было и фильмов приличных интересных. И Егор Тимурович Гайдар появлялся не только в качестве экономиста или политика, политического деятель, но и как выдающаяся большая масштабная личность, с которым всегда было интересно. Булат Окуджава. Егору Гайдару.
