Бывший главный редактор газеты «Вечерний Бишкек» рассказывает о том, как он лишился своей половины акции компании «Рубикон», владеющей изданием. Он считает, что издание намеренно втягивает администрацию президента в историю с «рейдерским захватом» «Вечерки».
Первомайский суд Бишкека, 25 сентября 2014 года, принял решение о передаче 50 процентов акций компании «Рубикон» — владеет 50 процентами газеты «Вечерний Бишкек» — Александру Рябушкину и его жене Галине.
Редакция газеты «Вечерний Бишкек» обвинила Рябушкина в «рейдерском захвате» издания. Кроме того, газетанапрямую обвинила в содействии «захвату» советника президента по информационной политике Фарида Ниязова.
Kloop.kg взял интервью у Александра Рябушкина и следующий текст приведен с его слов.
Предыстория
Вместе с Александром Кимом (генеральный директор ИД «Вечерний Бишкек» и рекламной компании «Рубикон», прим. ред.) я был основателем рекламной фирмы ОсОО «Рубикон». Мне принадлежало 50 процентов акций и ему также 50 процентов. При создании вкладывались мы в нее в равных долях. Потом мы включили еще супруг и разделили по 25 процентов — он с супругой Власенко и я с супругой. Это — предыстория.
На конец 1999 года, перед событиями по захвату «Вечерки» активы были следующие — «Вечерка» была акционерным обществом и «Рубикон» на тот момент владел 50 процентами акций газеты. Остальные акции распределялись между сотрудниками. А «Рубикон» владел контрольным пакетом.
В 1999-2000 годах Адиль Тойгонбаева — зять Аскара Акаева, бывшего тогда президентом — рейдерским путем захватил газету «Вечерний Бишкек» и рекламную компанию «Рубикон».
Во время рейдерского захвата «Вечёрки» у меня и моей жены забрали все 50 процентов акций «Рубикона», а у Кима — всего 1 процент, и этому есть документальные подтверждения.
Они утверждают, что я продал свою долю в компании, но есть договор между мной и компанией Тойгонбаева («Петровский корпорейшн») — согласно контракту, стоимость их составляла 5100 сомов, хотя реальная цена — несколько миллионов долларов США.
Весь 1999 год на меня оказывалось давление — одна проверка за другой: налоговая, Отдел по борьбе с оргпреступностью при Министерстве внутренних дел, Служба по борьбе с экономическими преступлениями. Плюс от людей Тойгонбаева были элементарные угрозы напрямую мне.
Мы все это сносили, нормально держались. Не я, заметьте, привел в «Вечерку» Адиля Тойгонбаева. Я с ним вообще не знаком был. Ким с ним встретился, договорился. В принципе, Киму было выгоднее было иметь такого высокопоставленного партнера, который был крышей и закрывал все дела.
Вот так произошел первый рейдерский захват. Меня шантажировали семьей. Конечно, я сделал глупость, когда привлек жену в соучредители.
Мне грозило просто сидеть в тюрьме. Я бы сел на 6 лет за незаконную предпринимательскую деятельность. Если власть захочет, она всегда найдет за что вас прижать, если вы занимаетесь бизнесом.
До этого у нас с Кимом были нормальные дружеские отношения. Партнерские. Никаких проблем не было.
Подписание договора о продаже произошло так. Нас приволокли в нотариальную контору и там мы подписали какие-то бумажки.
Четыре суда
Сегодня основное обвинение в мой адрес, что я взялся из ниоткуда, как черт из табакерки. 10 лет ведь прошло.
Но у меня было 4 суда. Сразу после свержения Акаева. Как только он сбежал, я подал в суд на «Петровски корп» лично на Адиля Тойгонбаева, обвиняя его в рейдерском захвате «Вечерки».
У меня есть исковое заявление. Я ждал прихода каких-то адвокатов Адиля. А на суд пришел Ким со своими адвокатами. И начал фактически защищать Адиля Тойгонбаева.
На тот момент, это было начало Бакиевских времен, Ким был уже высокопоставленным чиновником. Был в дружбе с Бакиевыми. Это не требует доказательств. Он был одним из тех доверенных лиц Бакиева — «Вечерка» отстаивала все интересы их семьи.
Это был рупор бакиевской семьи. Заметьте, ни одного критического материала в их адрес не было.
Моя доля перешла кому-то из семьи. Традиционно все так и складывалось — все активы, которые принадлежали акаевской семье, перешли Бакиевым.
Тот суд я проиграл. Обосновали, что все было правильно.
Сам Ким, проходивший тот же суд, утверждает, что незаконно Адиль Тойгонбаев приобрел у нас эти активы.
Но придя на суд, его адвокат утверждал совершенно наоборот, что Адиль законно владеет этой долей.
После этого я пошел в городской суд и точно так же «протелел». И потом мне дали точно понять, что это не твое дело, а бакиевское. Что Ким с Бакиевым это одно целое.
Я давно в журналистике, у меня есть связи. И мне четко дали понять, что в это дело лучше не лезть. Иначе либо башку оторвут или еще то-то сделают.
Я дождался свержения Бакиева.
В 2010 я опять подаю в суд. И опять проигрываю. Опять приходят адвокаты Кима и решают все в свою пользу. Районный и гордской суд был проигран.
Последнее разбирательство
Когда мы стали поднимать документы, выяснилось, что моя доля не у Адиля, а ею уже владеет семья Власенковых (фамилия жены Александра Кима прим. ред.). Для меня это было новостью. И я подал иск на Кима и его жену о возврате мне моей доли.
Суд принял к рассмотрению.
И разговоры о том, что он длился 5 минут, это полная ложь.
Во-первых, иск очень долго не принимали. Когда приняли, полмесяца рассматривали его. Потом только приняли к производству. Суд разослал исковое заявление Киму.
На первое заседание, которое назначили еще через 2-3 недели, они не пришли. Потом еще раз послали приглашение. Пришли два адвоката от «Вечерки». Тот же Воронцов, которые участвовал на предыдущих судах, представлял интересы Кима.
Они пришли. Сказали мы не в курсе. Попросили время ознакомиться с документами. Судья им дал перерыв. Они сами назначили дату следующего заседания.
Последнее третье заседание было в прошлую пятницу.
Самое интересное, что есть много процессуальных моментов, когда ты можешь отложить или заявить протест. Я готовился к длмтельному заседанию/ Но они никаких протестов не заявляли. Сказали судье «Нас все устраивает».
Судья выслушал мою, затем их позицию. Удалился. И не на пять минут. Через час он принял решение.
«Вакханалия в интернете»
И уже на этой неделе началась вакханалия в интернете, заявление в «Вечернем Бишкеке».
По сути, все это оказывает давление на суд. Какое вы имеете право давить на суд, голословно заявляя какие-то вещи. Они подключили даже Фарида Ниязова из президентской администрации.
Поначалу получилось, что Фарид Ниязов начал их защищать. Он сделал свой комментарий по суду, не имея на руках никаких документов. Сказал, что это наверное непрофессиональный суд, если он за пять минут принимает решение.
С Фаридом Ниязовым я встречался лишь однажды, в девяностые годы. В последний раз я видел его лет 10 назад.
Рейдерский захват? Я сужусь сейчас с «Рубиконом», а не с «Вечеркой». Рубикон имеет только косвенное отношение к изданию.
Со мной лично Ким не связывался. Если я предъявляю какой-то иск Киму и его жене, есть вариант досудебного решения спора. Я не кровожадный. Мне кимовского ничего не надо.
Моя доля, которая принадлежала Адилю, сейчас в руках Кима. Он просто перерегистрировал и все. Законно или незаконно, я не знаю.
С одной стороны, суд доказал, что «Петровски корп» законно обладает этими активами. Значит, «Петровски корп» должен там сидеть, если следовать логике тех судов.
С другой, во времена Бакиева можно было перерегистрировать в минюсте за две копейки.
В принципе, весь этот галдеж который они подняли — для того, чтобы политизировать суд. Это старые приемы, ни для кого не секрет.
Как его политизировать? Заметьте, они взывают президенту о защите демократии, свободы слова. А если вы почитаете комментарии, там вообще антипрезидентская риторика. О том, что президент сдает демократию
При чем тут советник президента? Они хотят загнать их в угол. «Вот, у нас нет демократии, потому что идет захват «Вечерки». Они подняли планку нашего судебного разбирательства на политический уровень.
Они хотят втянуть президента, президентскую администрацию. Чтобы хотя бы косвенно, но повлиять на решение суда.
Рассчитывают, что суд увидит, как СМИ мочат Рябушкина и решит, что нужно защищать борцов за демократию и независимые СМИ.
Самый черный период Вечерки — это бакиевский период. И говорить о защите демократии? Покажите мне хоть один материал того времени в защиту хоть оппозиционера, хоть политика, хоть простого человека.
Как они могут апеллировать терминами о защите демократии?
Они только оправдывали весь это кровавый режим, самые жуткие времена в истории Кыргызстана.
Если бы революция не остановила, неизвестно, что было бы дальше. Наше общество пока не оценило этот период.
Сейчас нет неприкасаемых олигархов. Ким тот же олигарх. Теперь только суд будет решать. А Ким думает, что сейчас другое время. Что можно организовать околожурналистский междусобойчик в интернете, облить кого-то грязью, попугать президента и сказать «Или мы завопим о конце демократии, или вы поставьте своих судей на место и вышвырните Рябушкина на еще один пятилетний срок до следующего президента».
Помимо материальных споров между мной и Кимом есть еще морально-нравственный спор.
Заметьте, он в прессе не выпускает. Я призываю его к открытому диалогу.
Этот процесс я пока не исследовал. В случае, если городской суд я сейчас выигрываю, тогда начну входить в права. И тогда все выяснится. В принципе, сейчас это не имеет значения.
«Игрушки с финансами»
Если говорить о морально-этической стороне дела, мне непонятна позиция Кима. Жадность что ли?
Я уходил просто в ноль. Более того, Ким имел такое удовольствие, уволить меня по статье — я ушел практически с белым билетом. Более того, он дал охране указание, чтобы меня вообще не пускали на территорию. Начал оказывать давление через собственного юриста
Ничего не предвещало того, что случилось в 1999-м году. Но беда всех таких партнерских отношений, это когда в бизнес начинают вмешиваться семьи. Моя жена не влияла на мои дела. А вся семья Кима была там. Они скорее всего создавали напряжение. Может быть считали, что претендую на что-то большее.
Я постоянно поддерживал Кима. Вначале я не был ни главным редактором, ни председателем совета директоров. За финансовую деятельность полностью отвечал Ким. И его игрушки с финансами позволили взять нас за одно место. Это уже потом перед самым наездом он отдал мне должность главреда.
Это был такой период. Страна только вошла в капитализм. Непонятное законодательство, пирамиды возникали и рушились. Дикие девяностые.
