«Самое главное — необходимо вернуть доверие граждан к милиции», — такими словами президент Кыргызстана Сооронбай Жээнбеков открывал в октябре 2019 года цифровизированный командный центр ГУВД Бишкека.
В Кыргызстане уже второй год подряд объявляется годом цифровизации, и власти стали чаще прежнего запускать проекты по внедрению новых технологий. Командный центр ГУВД, расположенный в отремонтированном здании старого бишкекского аэропорта — гордость кыргызских властей.
В нём, сменами по восемь часов, у мониторов дежурят сотрудники ведомства, которые отслеживают нарушения в столице Кыргызстана через камеры в режиме онлайн.
В их числе — 60 новых камер, установленных в Бишкеке в октябре 2019 года к открытию центра. Треть этих камер подключена к системе распознавания лиц, работа которой окутана множеством тайн.
При запуске проекта президент Жээнбеков пообещал, что теперь милиция будет более оперативно реагировать на преступления. Для наглядности на презентации даже продемонстрировали показательное задержание человека, находящегося в розыске — его опознали с помощью этих технологий.
Проект не вызвал широкого обсуждения у бишкекчан — возможно, из-за малых масштабов. Но при этом до сих пор неизвестно многих деталей сделки, которую власти Кыргызстана заключили с мировым лидером в установке систем распознавания лиц — Китаем.
Причастна к слежке за мусульманами
Китай стал главным локомотивом внедрения технологий слежки за людьми с помощью камер наблюдения и распознавания лиц. К 2020 году там планировалось установить 600 миллионов видеокамер. Бишкекские двадцать камер на этом фоне кажутся статистической погрешностью, однако кыргызские правозащитники и активисты уже начали бить тревогу.
Еще в марте 2019 года Министерство внутренних дел Кыргызстана заключило договор с CEIEC — китайской национальной корпорацией, которая экспортирует и импортирует электронику.
CEIEC поставляет за границу военное оборудование и системы общественной безопасности. Кыргызстану компания предоставила техническое и программное обеспечение бесплатно, несмотря на то, что сама CEIEC вложила в это более пяти миллионов долларов.
Технологии CEIEC использовались в установлении общественного контроля в Синьцзяне — провинции Китая, населенной мусульманами.
По данным правозащитной организации «Хьюман Райтс Уотч» (HRW), китайские власти с конца 2016 года стали массово и безосновательно отправлять мусульман региона в тюрьмы и «лагеря перевоспитания» за проявление обычных традиционных верований. А те, кто еще в них не попал, находятся под постоянным видеоконтролем властей.
По информации китайских властей, они организовали «центры профессионального перевоспитания» для того, чтобы предупреждать случаи экстремизма и радикализма, однако правозащитники видят в этих центрах нарушение прав человека и государственный контроль над повседневной жизнью в Синьцзяне. Лагеря управляются как тюрьмы строгого режима: со строгой дисциплиной и наказаниями.
По информации журнала Foreign Policy, в Синьцзяне пропали как минимум 35 этнических кыргызов — все они учились в бишкекских вузах, но «бесследно пропали» после возвращения в Китай. Несмотря на это, президент Жээнбеков крайне осторожен в своих высказываниях относительно Китая.
В 2018 году он, комментируя судьбу исчезнувших, сказал, что этот вопрос нужно решать «дипломатично», без ссоры с большим соседом.
После успешного внедрения системы в Синьцзяне, CEIEC стала экспортировать оборудование для обеспечения общественной безопасности в других странах мира. Отделения CEIEC находятся в Южной Америке, Африке, Азии и Северной Америке. В Европе представительство корпорации имеется только в Москве.
Большинство стран, которым Китай поставляет оборудование, являются, согласно рейтингу организации «Фридом Хаус», несвободными или частично свободными по показателю политических и гражданских свобод.
Как работает распознавание?
Технология распознавания лиц использует искусственный интеллект для того, чтобы сопоставить биометрические данные с фото или видео. Процесс состоит из двух этапов — распознавания лица и его идентификации.
Сначала алгоритм анализирует видеопоток с камеры, для детекции характеристик лица, отличающих одного человека от другого. Это технически сложный процесс, который использует сверточные нейронные сети.
Простыми словами, это компьютерное видение, которое анализирует все изображение и сводит его к композиции линий, краев и углов для того, чтобы определять одного и того же человека при разном освещении, мимики и других условиях.
Далее дело остается за малым — идентифицировать человека, которому принадлежит это лицо. Для этого его лицо необходимо сравнить с имеющейся базой, в которой уже есть фотографии лиц с привязанными к ним анкетами. При совпадении ваша личность опознана.
За основу можно брать базы, имеющиеся у госрегистра, спецслужб, МИД, госслужбы исполнения наказания, а также в соцсетях. В базы государственных ведомств сложно не попасть, ведь для этого, как минимум, придется отказаться от наличия регистрации и паспорта.
Что не так в Кыргызстане законодательно?
Вскоре после заключения договора между Кыргызстаном и китайской компанией, группа правозащитников и гражданских активистов «Комитет гражданского контроля» выразила протест против «явной незаконности действий МВД и правительства».
Правозащитники были обеспокоены непрозрачностью сделки. По их мнению, перед массовым внедрением подобных технологий, проект должны были обсудить с юристами и экспертами — особенно в том, что касается несогласованной обработки личных данных, в том числе биометрических персональных данных.
Персональными данными считается любая информация о конкретном человеке, которая позволяет его идентифицировать.
Кыргызские законы подразумевают меры защиты конфиденциальности персональных данных. Среди них законы «Об информации персонального характера» и «О биометрической регистрации».
«Мы полагаем, что обработка биометрии граждан без их согласия нарушает законы […], а также право на частную жизнь. В случае применения неизбирательного распознавания лиц, мы, все граждане Кыргызстана, такого согласия не давали», — гласит заявление комитета.
Для установления личности, то есть обработки личных данных, искусственный интеллект перебирает лица прохожих и сравнивает их с имеющейся базой данных.
В ГУВД Бишкека заверяют, что эта система «не имеет персональных анкетных данных и не интегрирована с Государственной автоматизированной системой, содержащей информацию персонального характера». Однако представители милиции так и не ответили, на основе какой альтернативной базы система распознает совпадение лиц.
Без ответа на этот вопрос невозможно сказать, кто из тех, кто попадает в поле зрения камер, впоследствии поддается обработке: только ли это люди, которых разыскивают, или все подряд?
Согласно законам, персональные данные должны собираться не только с согласия их обладателя, но и для заранее определенных, объявленных и законных целей.
«Никто нам этих целей не объявлял, ничего не разъяснял и никак вообще не уведомлял, для чего эти данные собирают и как они их обрабатывают», — утверждает юрист, который предпочел остаться анонимным.
А технически?
После многочисленных попыток «Клоопа» узнать у ГУВД о безопасности передачи и хранения данных, из командного центра пришел такой ответ: «На данный момент установлены требования к защите информации коммуникационным технологиям в целях обеспечения полноценного и безопасного функционирования установленных в цифровизированном командном центре ГУВД города Бишкек технических оборудований и программных обеспечений».
«Клооп» не получил ни одного полного ответа на вопросы, которые были заданы в запросе в адрес ГУВД.
Во время телефонных разговоров, глава пресс-службы ГУВД Улан Джумаков многократно утверждал, что найдет подходящего технического специалиста, но тот так и не нашёлся. Сам Джумаков на вопросы отвечать отказывался. Когда журналисты в последний раз предложили ему площадку для публикации его комментария, Джумаков посчитал это необязательным.
Само соглашение о техническом сотрудничестве МВД Кыргызстана с корпорацией CEIEC является конфиденциальным, но при этом почему-то открыто выложено на сайте министерства юстиции. На момент публикации материала соглашение на сайте Минюста не открывалось, но мы сохранили его кешированную версию.
«Стороны гарантируют конфиденциальность содержания настоящего соглашения и связанных с ним вопросов, без письменного разрешения второй стороны, не разглашать третьим сторонам», — пишется в нём.
Два правовых эксперта, которым журналисты предоставили соглашение на изучение, сошлись на том, что из него совсем не ясно, будут ли собранные данные граждан храниться на территории Кыргызстана, и возможна ли их передача, например, в Китай.
Один из таких пунктов с размытой формулировкой встречается в обязательстве Кыргызстана «принять необходимые организационные и технические меры для защиты передачи персональных данных третьим лицам».
«Данные ведь собираются не для того, чтобы просто хранить их у себя. Передача изображений из командного центра ГУВД в другое ведомство Кыргызстана может находиться в рамках закона и способствовать безопасности. База может и должна оставаться внутри страны с обеспечением конфиденциальности и соблюдением установленных законодательством требований к ее защите. Однако как соблюдены эти требования, насколько все это действительно соответствует нашему законодательству — никто не знает», — считает юрист.
Адвокат Фатима Якупбаева утверждает, что это соглашение в любом случае имеет меньшую юридическую силу, чем кыргызский закон, а по нему, при передаче данных третьим лицам, человека должны предупредить об этом в недельный срок.
Вопрос безопасности хранения персональных данных в стране, которая только начинает внедрять подобные технологии, особо актуален. Данные, полученные с камер, могут оказаться доступны людям с самыми разными намерениями и целями. И в Кыргызстане уже зафиксированы такие случаи.
В декабре 2019 года с камер проекта «Безопасный город» произошла утечка — в интернете распространили снимки с камер, на которых человек, похожий на занимавшего тогда пост главы ГРС Алмаза Мамбетова, трогает за грудь девушку во время вождения машины.
Хотя сам Мамбетов опроверг, что на кадрах запечатлен он, само их появление вызвало вопросы к безопасности хранения данных в Кыргызстане.
«Мы хотим убедиться, что технологии не будут использоваться против самих граждан, гражданских активистов, например активистов оппозиционного движения Умут-2020, или против тех, кто выходит на антикоррупционные митинги #reакция», — считает юрист, поговоривший с журналистом «Клоопа» на условиях анонимности.
«Поэтому и нужны общественные дискуссии, обсуждения с экспертами о правовых рамках использования таких технологий, законодательных ограничениях, гарантиях безопасности, правомерности использования данных», — говорит он.
В соглашении, кроме прочего, есть список технического и программного обеспечения, предоставляемого Китаем. Этой части договора недостает конкретики в вопросах, которые считаются ключевыми.
«Этот договор расписан на пять страниц, а должен быть в десятки больше, с детальным описанием систем и серверов. Что такое, например, инфракрасная камера Starlight, [указанная в договоре]? Я закажу камеру в Женьшене и напишу на ней Starlight, и она подойдет по характеристикам. Я сам могу это сделать», — говорит технический специалист в сфере систем видеонаблюдения, который также решил не называть свое имя.
Что делать Кыргызстану?
Если коротко, то остановить внедрение системы до выработки адекватного правового и технического регулирования.
Госслужащие Кыргызстана неоднократно для валидности внедрения системы ссылались на опыт развитых стран. Среди них и глава пресс-службы МВД Эрнис Осмонбаев. Но на напоминание о том, что в развитых странах, кроме Китая, к системе относятся настороженно и разрабатывают надлежащие законы, он ответил: «Это не ко мне».
Вопрос в духе «Это не ко мне» стал самым распространенным, который журналисты получали от ответственных за проект госслужащих во время подготовки этого материала.
Кыргызские правозащитники требуют от правительства ввести мораторий — приостановить внедрение технологий распознавания лиц и раскрыть детали этой сделки. Такого мнения придерживаются и международные правозащитники из «Хьюман Райтс Уотч».
В середине декабря 2019 года премьер-министр Кыргызстана Мухаммедкалый Абылгазиев, на фоне громких утечек с камер «Безопасного города» предложил до 1 февраля 2020 года создать уполномоченный орган по защите личных данных.
Общественный фонд «Гражданская инициатива интернет политики» тогда поддержал правительство, так как предлагает создать подобное ведомство уже на протяжении 10 лет, хотя кыргызскими законами он предусмотрен еще с 2008 года.
Но к середине февраля о существовании такого органа так и неизвестно.
Адилет Султаналиев, пресс-секретарь премьер-министра, так и не ответил на вопросы журналистов «Клоопа» в течение трёх дней звонков — сначала он обещал узнать ответы, а потом перестал брать трубку.
Над материалом работала: Евгения Михайлиди
Иллюстрации: Александра Титова
Редактура: Бектур Искендер и Улугбек Акишев
Верстка: Айдай Иргебаева
Материал подготовлен при поддержке Медиасети.
