Десять дней назад в Кыргызстане побывал Генеральный секретарь ООН Антонио Гутерреш, который встретился с президентом Алмазбеком Атамбаевым и принял участие в высокой встрече по проекту «Таза коом», но с правозащитниками не встретился. Об этой встрече и ее лексике, дважды включавшей в себя слово «дерьмо», коим обозначались журналисты и политики, которые уже много лет «пьют кровь» президента, написано уже достаточно.
Но один нюанс привлекает внимание. Президент сказал журналистам 11 июня в присутствии генсека: «…Журналист разговаривает с якобы правозащитником… и тот ему говорит – слушай, ты дальше продолжай в этом же ключе. Это властям не понравится, но ты стопудово получишь политическое убежище. То есть ты разожги резню между общинами в стране к семилетию событий, но ты зато получишь политическое убежище».
Не будем вдаваться в теорию вероятностей: могут ли статьи журналистов «разжечь резню» и за такие ли действия где-то дают политическое убежище? И именно ли с этой целью правозащитник советовал журналисту продолжать писать или просто объяснял сложившуюся ситуацию: «Налево пойдешь – коня потеряешь, прямо пойдешь – голову сложишь, направо пойдешь – жену найдешь».
Да и подлинность самого разговора нам проверить трудно, но президент говорит: «Перед отъездом [в Астану] мне показали материалы вот в связи с этими постами в «Фейсбуке», разжигающими национальную рознь. И когда журналист разговаривает с правозащитником…» То есть кто-то записал разговор двух людей и предоставил президенту материалы.
Из контекста понятно, что разговор правозащитника с журналистом был непубличным, значит, либо офис правозащитника или редакция журналиста, либо телефоны одного из них (или обоих) прослушиваются. Но была ли санкция суда на такое прослушивание и в связи с каким делом или связанным с ним следствием проводились такие мероприятия?
И президент обо всем этом, наверное, знает, раз открыто говорит прессе и даже в присутствии генсека ООН. Нам всегда казалось, что чиновники и вообще власти должны бы такие вещи скрывать, нам часто говорят о тайне следствия, когда не желают оглашать какие-либо нюансы, а тут открытым текстом признаются: «Наши службы проводили соответствующие оперативные мероприятия…»
Когда президент США Дональд Трамп принял 11 мая в Белом доме министра иностранных дел России Сергея Лаврова и рассказал ему кое-что, газета «Вашингтон пост» обвинила президентав раскрытии информации о планах «Исламского государства», которые израильская разведка узнала через своего внедренного агента.
А телеканал АВС привел слова экс-директора Национального контртеррористического центра, который заявил, что подобные действия американского президента ставят под угрозу этого внедренного в «Исламское государство» сотрудника, а союзное государство не давало разрешения передавать эту информацию России.
Но кого в Кыргызстане волнуют такие процедурные тонкости – получать разрешение источника на разглашение информации или заботиться о безопасности кого бы то ни было, кроме того, что по местным меркам действительно должно быть в безопасности. Главное – поскорее сообщить тем, кто оказался в поле зрения, чтобы он трепетал и искал возможности покаяться.
А также все другие, кто еще не попал в сети подслушивания, тоже трепетали и оставляли свои телефоны в соседней комнате или выходили во двор, чтобы поговорить. Мы всех вас слушаем, мы знаем все про вас, что вы там затеваете, так что не выкаблучивайтесь, не рискуйте своим здоровьем и свободой, не смейте даже думать ни о чем, что может не понравиться власти. Так что 1984 год все еще продолжается.
В 2004 году, еще при Акаеве, когда местный КГБ возглавлял Калык Иманкулов, тоже был скандал в Жогорку Кенеше, когда у нескольких оппозиционных депутатов в кабинетах нашли «жучки». Спецслужбы тогда спустили дело на тормозах, заявив, что у них есть современная аппаратура и такие допотопные «жучки», которые были найдены, давно ими уже не используются.
И даже если вдруг кто-то осмелится или потребует ответа – откуда президент знает, о чем разговаривали журналист и правозащитник, была ли информация получена через подслушивающие устройства, или кто-то «вживую» ею поделился, спецслужбы и все другие «правильные» граждане закидают их своими «правильными» шапками.
По их логике, журналист, поднявший острую проблему, – провокатор, если бы не был провокатором, не выехал бы из страны, а правозащитник помогал провокатору – значит, тоже нехороший человек, их обоих необходимо наказать и так далее. Ни у кого не возникает вопрос: а почему это власти знают о том, о чем я говорил с кем-то в приватной беседе? Это считается само собой разумеющимся – властям позволено все.
Именно на этой рабской идеологии и психологии, которой пропитано сознание как сельских тружеников, так и городских обывателей, как подобострастных подчиненных, так и многоуважаемых начальников, как избирающих, так и избираемых, как властвующих, так и бедствующих, и построена система власти – кому-то позволено все, а всем другим – только то, что им позволят первые.
Кто-то может обзывать не только своих оппонентов, но даже целые организации не совсем приличными словами, а если другой напишет или скажет что-то критическое в адрес начальства, может попасть под суд. И эксперты Государственного центра судебных экспертиз напишут именно такие заключения, которые нужны для обвинения. А по первому делу в стране как раз не окажется профильных экспертов.
Судьи районных судов будут продолжать судить тех, кого власть назначила виновными, они даже арестуют имущество и запретят выезжать из страны еще до начала судов. Они и процесс будут не приостанавливать, даже если вопрос принят к рассмотрению Конституционной палатой и в Гражданско-процессуальном кодексе имеется специальная статья, обязывающая судью остановить процесс.
И Конституционная палата Верховного суда, сама еле избежавшая в прошлом году расформирования или превращения в некоторый совет с совещательными правами, сейчас не в состоянии отстаивать законность или бороться за четкое соответствие законов Конституции. Тем более что многие ее судьи – политические назначенцы, выполняющие волю властей, а не закона.
И вопрос уже не касается главного принципа – верховенства права, или точности исполнения законов, или состязательности сторон в судебных процессах. Вопрос даже не в том, что кому-то обязательно захотелось наказать тех, кто выступает с критикой властей и не желает плясать под фальшивящую дудку. Это еще можно было бы пережить – общество выживет без нескольких «моральных уродов» или «вонючих партий».
Вопрос уже давно ставится шире: надо устрашить всех остальных, до кого еще руки не дошли или не скоро дойдут, и главным образом именно остальных, чтобы они молча за всем этим наблюдали и не смели голову поднять или рот раскрыть. Вот тогда можно с небольшой кучкой недовольных, которые еще будут появляться, делать все, что вздумается, и никто в их защиту ничего не посмеет ни сделать, ни сказать.
Если уж совсем гиперболизировать, судя по тому, как настойчиво и регулярно в обществе поднимается вопрос многоженства, вполне возможно, что духовенство вместе с чиновничеством могут объединиться и выдвинут идею первой брачной ночи. Придворные эксперты сразу напишут тонны заключений – насколько это полезно как для невесты, так и для родственников, как для обновления крови, так и для здоровья всей нации.
Может быть, только тогда и возмутится общество, когда власть имущие будут иметь право на самое их дорогое, в ряду которого свобода и демократия давно не стоят, если власти дойдут до по́дати девственности, когда венчающиеся подчиненные будут платить своим начальникам специальный налог, чтобы те не трогали их невест? Но, боюсь, и тогда никто не пикнет. Раз нужно — значит, нужно. Начальству виднее.
