Директор национального филиала МТРК «Мир» Динара Суймалиева поделилась с «Азаттыком» своим мнением по вопросу информационной безопасности в стране.
Вопрос информационной безопасности — разносторонний и объемный. Если говорить о новых рисках, то я сказала бы о глобализации, которую нам предстоит пройти при переходе на цифровое телевещание. В данное время остаются разные аспекты информационной безопасности — на юге существуют узбекские СМИ, на севере – частично казахские, на общем пространстве – российские. Можно ли этого избежать? Поскольку население двуязычное, мы неизбежно будем с этим сталкиваться. Другое дело, что мы должны задумываться, как аккумулировать национальное сознание, не давать ему возможность фрагментироваться и размываться.
Раз уж мы заговорили о внешних рисках, одна из больших проблем — это отсутствие у кыргызских СМИ собственных корреспондентов за рубежом. Соответственно обо всех события в мире население узнает из других источников и в первую очередь из российских СМИ. Россия – супердержава со своей национальной повесткой дня и национальными интересами, однако мы должны иметь собственную национальную повестку. Из-за того, что мы позиционируем себя по отношению к миру через российские СМИ, у нас наблюдается абсолютная неадекватность к своему местоположению, целям и задачам, а это большая проблема.
Другая проблема в том, что в Кыргызстане не сложился как бизнес рынок СМИ. Так получилось, что из-за узости рынка СМИ интересовались только политики, только они были готовы вкладывать деньги в СМИ, получая за это политические дивиденды. Вот когда появятся игроки, которые будут вкладывать деньги, чтобы получать деньги, тогда, может быть, ситуация изменится.
Однако что происходит со СМИ в данный момент? Особенно печатными? Печатные СМИ становятся агитками отдельных политических игроков, которые занимаются тактическими боями, сливом компромата, поэтому так называемый ушак стал самым распространенным жанром наших СМИ.
С другой стороны существует проблема двух плоскостей информации – русскоязычной и кыргызоязычной. Раньше они имели разную ментальную систему координат, но сейчас идет некое ее слияние, причем не в лучшую сторону. Рускоязычные СМИ, которые раньше основывались на советской школе, а позже — на наработках западных СМИ, перенимают у кыргызоязычных эпическое отношение к подаче информации.
Проблема в том, что из-за больших информационных рисков субъектность теряют все, государственные издания, участники рынка, гражданские институты и так далее. Субъектность – это умение самостоятельно принимать решения, нести ответственность, иметь критическое мышление и так далее. Я хочу привести простой пример. Сейчас общество разделилось на тех, кто «против» и «за» сексуальные меньшинства. Дошло до того, что депутаты принимают закон о запрете гей-пропаганды. Мне кажется, что представителей сексуальных меньшинств настолько мало, что издавать отдельные законы или вести общественный договор по ним, как бы это цинично ни звучало, нет смысла. Их права должны защищаться общегражданскими законами и Конституцией. Но этот вопрос в повестку страны вносят международные организации, потому что в международной повестке есть такой тренд. Почему? Потому что в мире у сексуальных меньшинств есть большое лобби из влиятельных людей.
С другой стороны есть и российское влияние, которое выдвигает свои доводы. Мы буквально скопировали российский закон. Между тем, в Кыргызстане нет этой проблемы. Но почему мы ее копируем? Потому что находимся в зоне ее влияния. Почему в России принимается такой закон? Потому что идет глобальное противостояние с Западом, и российская идеология ищет идеологические крючки, которые обществом будут поняты. На самом деле Москва — тоже одна из европейских гей-столиц, где достаточно большое гей-лобби, в том числе и во власти. Я считаю, что личное отношение людей, которые формируют сегодня информационную политику России, абсолютно лояльно к сексуальным меньшинствам, но они действуют как политтехнологи. Ведь это хороший крючок для того, чтобы традиционное общество, не принимающее сексуальные меньшинства, возбудить на неприятие всего западного. В России вносят данный вопрос в повестку дня, а мы копируем это, потому что у нас тоже традиционное общество. Тогда получается, что в нашем обществе возникает противостояние, дискуссия, мы поляризуемся на теме, которая не является у нас проблемой. Мы разделяемся и воюем друг с другом в вопросах, которые не входят в нашу повестку.
Среди журналистов тоже существует конфронтация. Кто-то считает, что одни продались Западу, другие — России, и вот журналистское сообщество разделилось и воюет. Да, конечно, есть агенты влияния и с запада, и с востока. Но помимо этого есть другие ситуации. Есть вопрос выбора модели: одним нравится модель западной демократии, другие считают, что для Кыргызстана будет правильным путь жесткой вертикали власти, как в России. Во-первых, это их собственный, личный выбор модели развития. Во-вторых, это влияние того же зомбоящика. Мы все люди, и соответственно журналист, перерабатывая информацию критически или не критически, искренне начинает занимать какую-либо позицию. Вся проблема в том, что эти люди, не потому что им платят за это, очень многие искренне в это верят. Мы должны думать о своих национальных интересах, о тех насущных проблемах, которые нас могут объединять, а не думать о проблемах и повестках других стран, которые нас разделяют.
