В последнее время власти подали против СМИ и некоторых журналистов несколько исков с требованием возмещения морального ущерба, понесенного президентом, который исчисляется десятками миллионов сомов. При этом сами власти и привлекаемые ими эксперты ссылаются на законодательство Швеции, Бельгии, Норвегии, Италии, Великобритании, Австрии, Испании, Дании и многих других стран, где предусмотрена строгая ответственность за клевету.
Когда же другие эксперты говорят о свободе слова, праве журналистов на критику, власти сразу их обрывают: «Да это не журналисты, а клеветники!» Известный журналист и публицист Эсенбай Нурушев размышляет о свободе слова и практике применения наказаний в отношении клеветников в некоторых странах мира.
ОСКОРБЛЕНИЕ ВЕЛИЧЕСТВА
«Овцы и волки по-разному понимают слово «свобода», в этом суть разногласий, господствующих в человеческом обществе», – говорил 16-й президент США Авраам Линкольн. И он был прав. А покойный Шимон Перес как-то пожаловался, что «израильская пресса сделала диктатуру невозможной, но демократию – невыносимой».
Что тут поделаешь, такова миссия свободной прессы – раздражать, выводить из себя президентов, премьеров, политиков всех мастей и других публичных лиц. Как сказано у диссидента-классика, пресса обязана «беситься» против тех, кто готов упростить, вульгаризировать и приспособить к сиюминутной выгоде любую идею. Подлинная свобода – опасная для властей, но величественная и органичная для людей стихия (Иосиф Бродский. «Демократия!» – журнал «Звезда», №5, 2001).
Но тем, кто у власти, всегда хочется, чтобы свобода была опасна лишь для управляемых и безопасна для управляющих. Этот замысел впервые был оформлен в римском праве под названием Crimen Laesae Majestatis – оскорбление величества. Те, кто осмеливался неуважительно выражать свое мнение в отношении к высоким персонам или их отдельным действиям, жестоко карались, их сажали в тюрьму, высылали из страны, даже казнили.
А правители всегда толковали законы об оскорблении настолько широко, что при желании обвинить можно было кого угодно. Даже Вольтер был обвинен в сочинении, как ныне говорят, фейковых стихов, оскорблявших достоинство какого-то псевдокороля. Он провел 11 месяцев в Бастилии и был отпущен, когда выяснилось, что стишок сочинил не он. После этой истории Вольтер действительно начал высмеивать власть – и делал это гораздо успешнее, чем безымянный стихотворец.
Законы об оскорблении величества существовали во всех странах Старого Света. Их пример оказался заразительным. В Османской империи и Японии подобные акты были приняты по их образцу, хотя азиатская деспотия ни в чем не уступала, а даже превосходила европейскую тиранию.
От них не отставали и другие монархи. Например, в 1898 году король Сиама (нынешний Таиланд) посетил Германию и привез домой последнее достижение европейской юридической мысли. Но все же в Таиланде широко применять этот закон стали только в конце ХХ века. Три года назад там осудили известного ученого, обвиненного в оскорблении монарха, который умер 400 лет назад.
И даже в высокоцивилизованной Европе все еще сохраняются законы об оскорблении величества, правда, не везде и в весьма модифицированном виде. Именно на этот факт ссылаются сегодня наши отдельные «знатоки» в лице докторов юридических наук и разного рода экспертов по свободе слова.
Вот и одно из изданий обратилось недавно к одному профессору права, мол, в таких странах, как США, Франция, Германия, клевета наказывается штрафами или ограничением свободы, у нас же подача исков в суд отдельными сторонами воспринимается как давление на свободу слова, как-де это понять?
Тот ответил, что «есть страны, в законодательстве которых предусмотрено уголовное наказание за оскорбление первых лиц государства, например, в Германии есть целый ряд статей в Уголовном кодексе, предусматривающий ответственность за оскорбление представителей институтов власти». Но о том, как эти статьи работают на деле, какова у них правоприменительная практика, профессор не сказал ни слова. Хотелось бы восполнить этот пробел.
ФРГ: УЧИТЕЛЯ ДЕМОКРАТИИ
В уголовном законодательстве Германии действительно есть такие статьи. Там тоже власти не прочь иногда надавить на прессу. Когда в 2010 году пост президента страны занял Кристиан Вульф, журналисты накопали на него компромат, связанный с кредитными махинациями, и он начал звонить редакторам тех изданий, которые хотели рассказать об этом деле, гневно угрожая судом. Иначе говоря, он хотел воспользоваться как раз теми статьями, о которых говорят наши юристы.
Однако вскоре президент потерял поддержку общественности, комментаторы призвали его уйти в отставку, оппозиция увеличила на него давление, а его собственная партия дистанцировалась от него из-за его попыток ущемить свободу прессы. После того как прокуратура Ганновера подала запрос о снятии с него иммунитета, в феврале 2012 года он подал в отставку.
Летом прошлого года участники одной протестной акции освистали и назвали «изменником Родины» предыдущего президента Германии Йоахима Гаука. А в Мюнхене был распространен портрет с изображением канцлера Ангелы Меркель в образе строгой монахини и подписью Mutter Terroresia – «Мать террора».
Однако и президент, и канцлер все эти нападки оставили без внимания. Если бы они обратились в суд, вряд ли это добавило им авторитета. Зато недавно, когда Гаук покинул пост президента в связи с истечением срока полномочий, пресса называла его «настоящим учителем демократии».
ФРАНЦИЯ: ПОНОСИТЬ ПРЕЗИДЕНТА РАЗРЕШАЕТСЯ
Французский закон о защите чести и достоинства президента республики по традиции был суров, но президент Франсуа Миттеран, пришедший к власти в 1981 году, обещал, что не будет его применять, и сдержал обещание. А вот генерал Шарль де Голль переборщил, наказав только за один год более 300 человек, и его борьба за свою честь и достоинство закончилась в 1968 году бунтом студентов, а через год он был вынужден уйти в отставку.
В 2008 году один левый активист решил встретить кортеж президента Николя Саркози плакатом с надписью: «Проваливай, придурок!» (Casse-toi pov`con!). Его арестовали, по решению суда он выплатил штраф в размере €30, однако обжаловал это решение в Европейском суде по правам человека и выиграл суд, получил назад свои деньги, а заодно вошел в историю, став последним французом, осужденным по закону 1881 года.
В июле 2013 года французский парламент отменил этот закон как противоречащий фундаментальным правам человека. Так что теперь французские президенты могут судиться со своими поносителями, если у них вообще возникнет такое желание, как рядовые граждане, на равных правах с другими, а не как особо привилегированные персоны.
ВЕЛИКОБРИТАНИЯ: ПОЛОВИНА ДОМЫСЛОВ – ЧИСТАЯ ПРАВДА
Во время конфликта с Фолклендскими островами премьер-министр Великобритании Маргарет Тэтчер была весьма зла на Би-би-си, заявив, что не совсем понимает, как это корпорация, частично субсидируемая правительством, критикует политику кабинета своего государства? Но ей напомнили ее же собственные слова: «Нет никаких правительственных денег, есть только деньги налогоплательщиков».
В Соединенном королевстве налогоплательщики, как кормильцы всей властной системы, пользуются неограниченным правом критиковать правительство согласно Конвенции о защите прав человека и основных свобод.
Такой же скандал случился и во время Иракской войны, когда пресса назвала информацию о наличии у Саддама Хусейна химического оружия фальшивкой. Премьер-министр Тони Блэр посчитал это «подрывом авторитета» разведывательной службы страны, проще говоря, как оскорбление. Но в конце концов, пресса оказалась права в своих сомнениях.
Другой британский премьер, Уинстон Черчилль, знал, что говорил, когда выразился, что «по свету ходит чудовищное количество домыслов, но самое страшное состоит в том, что половина из них – чистая правда».
США: «ЭФФЕКТ КОБРЫ»
В декабре 2015 года на телеканале Fox News пара стратегических аналитиков в весьма жестких, почти бранных выражениях раскритиковали тогдашнего президента Барака Обаму. Никто не подал на них в суд, просто этих аналитиков «за нарушение этики телеканала» отстранили от работы на две недели.
Каждому американскому президенту в период нахождения у власти и даже после него приходится выслушивать и читать про себя уйму гадостей. Хотя в США нет закона о защите чести и достоинства президента, глава государства имеет полное право судиться с гражданами, СМИ и журналистами за клевету. Но пока ни один президент за 240-летнюю историю США этим правом не пользовался.
Если даже нынешний президент Дональд Трамп, который открыто назвал некоторые СМИ «врагамид, народа», решится на такой шаг, вероятность, что он выиграет суд, невелика. Для публичных деятелей, особенно политиков, доказательная планка поднята так высоко, что преодолеть ее почти невозможно. Таким персонам мало доказать, что их оклеветали, они должны добиться, чтобы суд признал, что это было сделано со злым умыслом. А это очень трудно.
К тому же иск, возбужденный президентом, несомненно, вызовет «эффект кобры» или, как говорят в самих Штатах, «эффект Барбары Стрейзанд», названный в честь знаменитой певицы и актрисы. В 2003 году она обратилась в суд, чтобы предотвратить обнародование фотографий своего поместья на морском побережье в Калифорнии. Суд отклонил ее иск, но тяжба привлекла к поместью такое внимание публики, какого оно бы без иска не знало.
СОВРЕМЕННЫЕ МОНАРХИ: «ШЛЮХА», «ПАРАЗИТ», «ПРЕЛЮБОДЕЙ»
Законы, защищавшие монарших особ от оскорбления, в западных монархиях действительно существуют, но на практике применяются крайне редко. Нужно очень постараться, чтобы попасть под суд по такой статье. В 2007 году в Нидерландах некий разорившийся предприниматель написал королеве Беатрикс письмо, полное угроз и оскорблений, он даже назвал королеву «шлюхой». Наглец был оштрафован на €400, отсидел 90 дней и отработал 80 часов на благо общества.
В 2009 году член Лейбористской партии Питер Уайт резко прокомментировал предложение о том, чтобы сделать день 60-летия правления Елизаветы II выходным. Он написал в Facebook о королеве: «Она является паразитом и доит страну везде, где только может». Под давлением общественности Уайту пришлось принести публичные извинения, а потом выйти из состава партии.
В 2012 году одна жительница севера Швеции обнаружила в своем кошельке монету достоинством в одну крону, на которой было написано: «Наш прелюбодей король». Так неизвестные фальшивомонетчики отозвались на слухи о том, что монарх Карл XVI Густав закатывал вечеринки с моделями и вообще не пропускал ни одной юбки. Виновных так и не нашли.
СТРАССБУРГСКИЙ СУД: ПРАВО НА ОСКОРБЛЕНИЕ
В целом западный мир давно и хорошо усвоил уроки истории: чем больше власть пытается наказать своих обидчиков, тем больше становится рассерженных граждан. А это наносит удар по имиджу и легитимности самих властей, поэтому первые лица государства смотрят на своих хулителей зачастую сквозь пальцы.
Есть еще и установившаяся прецедентная практика Европейского суда. Согласно его вердиктам, свобода выражения мнения «распространяется не только на информацию или идеи, которые благосклонно принимаются или считаются безвредными или нейтральными, но также и на те, которые оскорбляют, шокируют или вызывают беспокойство со стороны государства».
Более того, общество имеет право на получение указанных сведений, и пресса должна распространять подобную информацию и мнения. В противном случае СМИ не могли бы исполнять свою крайне важную роль «публичного контролера» (дела Хэндисайд vs Соединенного Королевства, 1976; Лингенс vs Австрии, 1986; Обершлик vs Австрии, 1991).
Таковы, по заключению суда, требования плюрализма, терпимости и широты взглядов, без которых демократическое общество невозможно.
Вопросы
Теперь несколько вопросов чисто обывательского характера. Первое. Все эти европейские нравы демократии нам непонятны, да и Запад нам не указ, как говорят у нас. Почему тогда отдельные юристы, депутаты, эксперты, общественные деятели начали вдруг на них ссылаться, однако, говоря при этом А, не говорят Б?
Второе. Нынешняя власть позиционирует себя исключительно демократической, какой не найти не только в регионе, но и во всем постсоветском пространстве. Почему тогда они охотно пользуются наследием авторитарных режимов, каковым является закон 2003 года, по которому защита чести и достоинства главы государства возлагается на генпрокурора, что слишком похоже на средневековые правовые традиции по оскорблению величества?
Третье. Что означают с правовой точки зрения публичная критика, частное мнение, клевета, оскорбление личности, информация, не соответствующая действительности, или фейковые новости? Это разные дефиниции или для наших политиков и юристов можно все мешать в одну кашу?
И, наконец, последнее: кто мы в контексте современной демократии – «овцы» или «волки»?
Эсенбай Нурушев
