В октябре 2024 года стало известно, что кабмин хочет предоставить монопольное право ОАО «Кыргызтелеком» в качестве национального оператора связи по осуществлению деятельности передачи данных по международному транзиту трафика по каналам связи по территории КР.
Что написано в проекте постановления?
В проекте кабмина говорится следующее:
- Определить ОАО «Кыргызтелеком» единым национальным оператором связи по осуществлению деятельности передачи данных по международному транзиту трафика по каналам связи по территории КР.
- Министерству цифрового развития КР разработать правила осуществления деятельности передачи данных по международному транзиту трафика по каналам связи по территории КР.
- Запретить физическим и юридическим лицам осуществлять деятельность передачи данных по международному транзиту трафика по каналам связи по территории КР.
- Контроль за исполнением настоящего постановления возложить на управление контроля исполнения решений президента и кабинета министров администрации президента КР.
Свою точку зрения высказала Ассоциация операторов связи КР (АОС). Ассоциация утверждает, что в случае принятия документа будет нарушено законодательство и это негативно отразится на игроках рынка и конечном потребителе.
Проект документа пока еще не опубликован для общественного обсуждения, но ожидается, что его будут обсуждать заинтересованные лица и профильные организации.
Kaktus.media встретился с административным директором ОАО «Кыргызтелеком» Бектеном Джандаевым, который рассказал об инициаторе проекта постановления и его последствиях.
— Информация о том, что ОАО «Кыргызтелеком» станет единственным национальным оператором связи по осуществлению передачи данных по международному транзиту трафика по каналам связи на территории КР, была неожиданной?
— Нет, мы сами стали инициаторами этого предложения. Данным постановлением мы закрепляем за собой международный транзит. В постановлении внутренний трафик не затрагивается никоим образом. Частные провайдеры как имели возможность закупать внешние интернет-каналы самостоятельно, так и будут это делать. Никто их этого права не лишает. Вопрос касается только транзита — от одной соседней страны в другую.
— Сейчас основной трафик поступает из России и Казахстана. Речь идет о новом интернет-канале из Китая?
— Интернет — это обмен пакетами данных. Есть локальный интернет — KG-зона, и он подключается к другим странам, и наоборот. Внешний интернет мы получаем из одного главного узла в мире — во Франкфурте. Оттуда он поступает в Россию, а затем к нам. На данный момент наше географическое расположение не позволяет получать интернет иначе, чем из Казахстана. «Кыргызтелеком» подписал меморандум с China Telecom, где мы намереваемся использовать стык в Иркештаме для транзита трафика. Но одной линии ВОЛС недостаточно, необходимо устанавливать новое оборудование. Меморандум подразумевает установку современного оборудования. На данный момент там стоит старое оборудование, которое позволяет передавать всего лишь 1,5 гигабита в секунду. Это ничто по сегодняшним меркам. Мы за полгода намерены увеличить пропускную способность до 300 гигабит.
Что касается обычных стыков из Казахстана в республику, то по ним никаких ограничений не вводится. Если интернет-провайдеры будут покупать интернет только для своих нужд, то постановление не затронет их деятельность. В документе говорится об ограничении на дальнейшую передачу.
— Если местные интернет-провайдеры работают только внутри страны, то это их не касается? Но если они решат продавать поступающий интернет дальше, то сделать это не получится?
— Для внутреннего потребления проблем нет, но это не значит, что при продаже третьим странам они не смогут сотрудничать с нами. Мы можем приобретать международный трафик у местных провайдеров и уже сами заниматься его транзитом.
— Для чего «Кыргызтелекому» нужен этот контроль?
— Нам это необходимо для информационной безопасности страны, потому что международный транзит осуществляется по прозрачным каналам, и мы видим, что передается и в каких объемах. Кроме того, за последние полгода были две крупные аварии на территории Казахстана. Каждый из местных провайдеров договаривается самостоятельно о покупке трафика, и обрыв у одного сказывается на скорости у всех остальных. Ведь миллионы абонентов, потерявших интернет, сразу же ищут альтернативу. Но нет такого, чтобы интернет разом пропал у всех.
Мы же больше занимаемся геополитикой, мы выстраиваем разные варианты маршрута по транзиту вышестоящими операторами. Усиливается взаимодействие с Казахстаном, Россией. Мы заключили крупный контракт по транзиту с «Ростелекомом», и у нас есть требования по тому, как этот канал поставляется нам. Мы определяем количество резервных линий. «Ростелеком» приобретает у нас транзит трафика. Кыргызстан как самостоятельная единица по транзиту особо не рассматривался из-за географического расположения. Сейчас возникла потребность в альтернативных поставках. Интернет нужен Индии, Пакистану, Ирану — это очень большой регион. В этом направлении цепочка соединения для Китая и наше место в этой цепочке очень важны. Любой оператор стремится к непрерывности, и в этом случае важную роль играет резерв.
— Получается нечто похожее на CASA-1000, но только для интернета?
— Весьма схоже, тем более что у нас есть проект Digital CASA, и в его рамках в консорциуме с «Элкатом» проложили более 3 000 км магистральных линий. Сейчас строятся кольца резервирования не только по направлению север — юг, а по областям. Эти кольца позволяют снизить прерывание трафика. Обрыв трафика показал, что требуется резервный канал, ведь может произойти обрыв сразу на всех каналах поставки. Сегодняшние реалии говорят о том, что двойного резерва недостаточно — нужен дополнительный запас.
— Игроков на интернет-рынке немало. Почему вы не предложили членам АОС заниматься транзитом вместе?
— Мы всегда открыты к диалогу, но ключевой момент в том, что мы являемся национальным оператором, и государству нужен надежный партнер. Все компании частные, и они не будут заниматься коммерчески невыгодными проектами.
— Но есть MEGA — тоже государственный оператор.
— Да, это правда. Но компания прокладывает ВОЛС лишь для своих нужд. Она не является магистральным оператором, и это не основной вид ее деятельности. ВОЛС нужен только для обеспечения интернетом базовых станций и обслуживания своих абонентов. «Кыргызтелеком» — магистральный оператор.
— Сколько денег потребуется на реализацию проекта? Откуда вы планируете их брать?
— Мы уже готовы к нему. Сейчас в стране около 50 тыс. км ВОЛС, и половина принадлежит нам. При помощи D-CASA этот объем будет увеличен к 2025 году. Но, кроме прокладки линий, необходимо их обслуживание, а это сильно бьет по карману. Мы присутствуем в каждом районе страны.
— Предварительный анализ показал, что этим постановлением нарушается несколько законов, например, о монополии. Тем более что в 2017 году президент КР Алмазбек Атамбаев подписал указ о том, что ОАО «Кыргызтелеком» перестает быть монополистом. Тогда это решение объяснялось тем, что изменения обеспечат исполнение требований ВТО.
— Мы восстанавливаем историческую справедливость, потому что на протяжении двадцати лет происходит только изъятие прав и имущества у нашей компании. Практически все операторы нашей страны прямо или косвенно возникли на фоне нашей инфраструктуры — помещений, оборудования и так далее. Монополия на транзит и так исторически принадлежала нам, когда-то «Кыргызтелеком» отвечал за закупку внешнего интернета. Этим постановлением кабмина мы затрагиваем интересы максимум двух-трех операторов. Девять операторов имеют трансграничные стыки, включая сотовых операторов. К организации международных стыков должны быть требования, а их сейчас нет. На практике международный стык можно получить на основе полученной лицензии. Надо согласовать вопрос с госорганами, и все.
— Вы утверждаете, что через постановление контролируете вопрос нацбезопасности. Но многие опасаются блокировки интернета, как это было в Беларуси, России, опасаются, что его будут замедлять при определенных ситуациях.
— Постановление касается только транзита. Дополнительные внутренние регулятивные функции мы не получаем. Контролировать трафик, который получают частные компании, мы не можем. Постановление не дает нам этих прав. На мой взгляд, идет переиначивание определений.
— Ранее АОС давала предварительный анализ, и было высказано опасение по цене, нарушениям законодательства. Вы знакомились с их доводами?
— Аргументировать это несложно. Что касается возможности повышения цены, то тот трафик, о котором идет речь, не влияет на цену. Мы никак не вмешиваемся в процесс их закупа. Если повышение цен произойдет, то это произойдет только по вине поставщика. Что касается кибербезопасности, то этот транзитный трафик не оседает на территории страны. Гражданину КР в принципе все равно, что прогоняется по трафику. Что касается возможной монополии, то мы, как национальный оператор, несем множество дополнительных обязательств, которых нет у частной компании. «Кыргызтелеком» — главный инфраструктурный оператор по обеспечению цифровизации. Мы переводим в онлайн-режим все общение гражданина с государством. Чтобы все это работало через интернет, «Кыргызтелеком» закрывает потребности на 90%, даже несмотря на невыгодность проекта из-за его продолжительности.
