Несмотря на давление России и сильную зависимость от нее, в уходящем году власти Кыргызстана приняли закон о госязыке. Теперь кыргызским обязаны владеть госслужащие, депутаты, педагоги и медработники, иначе их могут даже уволить. За годы независимости власть по старой памяти часто говорила с народом на официальном русском языке, который в Кыргызстане знают все меньше людей. Но дерусификация неизбежна, считают эксперты – в том числе и из-за падения влияния Москвы.
Материал подготовлен при поддержке «Медиасети»
Свое право на усиление госязыка республике пришлось отстаивать на уровне президента – Садыр Жапаров публично вступал в полемику с главой российского МИД Сергеем Лавровым, который назвал закон о госязыке «недемократичным». Президенту пришлось успокаивать российскую сторону.
«Потому что сотрудничать со странами СНГ без русского языка не получится. Мы говорим по-русски, даже когда едем в Китай, арабские страны и те же государства Европы, – заверял Жапаров. – В данном случае мы хотим в полной мере освоить и свой язык. Посмотрите, как выступают государственные чиновники, депутаты: половина на русском, половина на кыргызском. Никто из нас в полной мере не владеет ни русским, ни кыргызским языками».
Как российские чиновники и федеральные СМИ, так и некоторые кыргызские политики и общественные деятели считают, что новый закон притесняет русский язык в Кыргызстане. Соратник президента, глава Нацкомиссии по государственному языку и языковой политике Каныбек Осмоналиев с ними не согласен.
«[В законе] нет норм, преследующих русский язык. Другое дело, что теперь документооборот будет вестись на государственном языке. И уже потом при необходимости [документы] будут переводить на русский и другие языки», – объясняет он.
По мнению историка и бывшего спикера Жогорку Кенеша Зайнидина Курманова, русский язык не вымирает – и поэтому защита ему не нужна.
«Русский язык – это язык мировой науки, литературы и искусства, один из рабочих языков ООН. Где-то 350-400 млн носителей. […] Кыргызский язык – носителей всего пять-шесть миллионов человек, это мы находимся под угрозой», – говорит он.
Научный сотрудник Берлинского центра Карнеги Темур Умаров считает, что обостренная реакция российской политэлиты на новый закон в Кыргызстане вызвана «искаженным представлением», о том, как должны себя вести бывшие части СССР и Российской империи.
«Для них успех российской внешней политики – это если в мире, и вокруг России в первую очередь, есть представление о том, что существует такой “русский мир”, в котором роль России незыблема и первична. Роль русского языка тоже никем не оспаривается, и на нем говорят все граждане стран, которые в этот “русский мир” входят. Таким образом они демонстрируют всему миру, что Россия все еще является великой державой», – рассуждает он.
Подобные попытки России вмешиваться в дела Кыргызстана ставит республику в зависимую позицию, говорит политолог Медет Тулегенов.
«Эти большие имперские амбиции – защищать что-то за пределами собственных государственных границ. […] Мне кажется, что большого ущерба [от реакции России на закон] не будет, хотя с точки зрения имиджа это всегда ставит Кыргызстан в зависимую позицию – когда какая-то страна может [вмешиваться] в вопросы внутренней политики», – считает он.
Однако, по мнению политолога, из-за языкового вопроса Россия не будет вступать в жесткую конфронтацию с Кыргызстаном – в условиях войны с Украиной и конфликта с многими странами мира она не может разбрасываться близкими партнерами.
Государственный или официальный?
«Я очень ценю русский язык и вхожу в число людей, которые его часто используют. Я с помощью русского языка познал мир, науку. Но ведь речь идет о судьбе государственного языка! Поэтому я считаю, что на государственном уровне не было необходимости давать русскому языку конституционную власть», – рассуждает председатель Нацкомиссии по госязыку Каныбек Осмоналиев.
Кыргызстан утвердил государственный язык в 1989 году. В 2000 году русскому языку дали статус официального – Зайнидин Курманов считает, что, несмотря на то, что формально статусы двух языков были разные, фактически они были одинаковы.
Власти сами позволили чиновникам знать только один язык, считает Осмоналиев: «Представьте сами: государственные и муниципальные служащие должны знать государственный ИЛИ официальный язык. [В закон] внесли такую норму! И вот это слово “или” 34 года топтало наш язык, – говорит он. – Давайте посмотрим с позиции простого государственного чиновника. Там же есть слово «или». Можно знать или кыргызский или русский. Зачем знать два, когда одного достаточно?»
Теперь закон гораздо строже к чиновникам в вопросе знания госязыка. Глава Нацкомиссии полагает, что даже слишком строг – просто потому что сейчас уровень знаний чиновников слишком низкий, и поднять его в мгновение ока невозможно.
Госслужащие Кыргызстана уже три года сдают языковые тесты – и Осмоналиев «был поражен» их результатами.
«На самом деле, очень мало тех, кто сдал на уровни А1, А2, Б1, Б2. Среди них именно наши, кыргызы, не смогли сдать. Потому что они изначально были ориентированы на русский язык [в своей работе], – рассказывает он и предлагает дать чиновникам время на повышение уровня владения кыргызским. – Если сдает на [уровень] А1, пусть сдает, но надо создать условия чтобы через год [это был] уже А2. А за четыре года ты должен сдать [на уровень] Б2. […] А иначе, по правилам существующего закона, надо сразу уволить с работы».
Но методика преподавания кыргызского языка все еще вызывает у не владеющих им кыргызстанцев вопросы.
«Есть один адаптивный курс, который действительно рабочий. Но педагогов по нему крайне мало. Учебники, по которым преподают язык в русских школах, нам не подходят. По мнению многих, для неговорящих или плохо говорящих на языке его нужно преподавать не как родной, а как иностранный. А это совсем разные методики», – говорила кыргызская актриса Галина Кетова в интервью сайту «Русский мир».
Каныбек Осмоналиев с критиками методики не согласен – он утверждает, что сейчас при желании кыргызский можно выучить «за полгода-год».
«Современная методика обучения и учебные материалы 90-х годов – как небо и земля», – настаивает он. Но признает проблему с учебными материалами – говорит, что есть вопросы к их качеству, а единого формата учебных пособий так и не появилось.
Не хватает в кыргызском и специальной терминологии, говорит Осмоналиев. Но ее можно либо перевести, либо заимствовать из других языков – потому что «нельзя изолировать язык, иначе он пропадет».
«То чему я удивляюсь, это то, что за 34 года мы не выстроили лингвистику кыргызского языка. Даже попыток не было», – рассуждает он.
Эксперт центра Карнеги Темур Умаров считает, что так или иначе воплощение закона о госязыке в реальность займет время. Тому же Узбекистану, говорит он, было легче пройти этот путь, потому что начали они еще в 1990-х.
«В Узбекистане даже в советское время намного больше людей говорили на узбекском. Особенно если мы говорим про весь остальной Узбекистан – за исключением Ташкента. Поэтому первому президенту Исламу Каримову было достаточно несложно через этот процесс пройти. Хотя по ранним видео видно, как ему самому было сложно формулировать мысли на узбекском языке и говорить – человек привык [делать это] на русском», – говорит он.
Так или иначе, продолжает Умаров, количество говорящих на русском языке в Центральной Азии постоянно сокращается последние 30 лет – и это естественный процесс.
«Хочет этого Россия или не хочет, мы уверенно движемся в будущее, где на русском языке будет разговаривать очень мало народу, в основном они сосредоточены будут в крупнейших городах – в условном Алматы или Бишкеке. Остальные города будут говорить на национальных языках, и это нормально, это естественно», – считает он.
Эксперт добавляет, что российское влияние в регионе тоже постепенно уменьшается. И для того, чтобы этого не произошло, России нужно было строить бесплатные русские школы, демонстрировать привлекательность русского языка и русской культуры.
Отчасти Россия и решила пойти этим путем. Она намерена построить в Кыргызстане девять русскоязычных школ – по одной в каждой из семи областей Кыргызстана, плюс в Бишкеке и Оше. Тем временем кыргызский Минобраз распорядился открыть кыргызскоязычные классы в 16 школах Бишкека, где до этого преподавали только на русском языке.
«Украинский сценарий» и «прозападный политик» Шакиев
Российские политики болезненно реагировали и на те события в Кыргызстане, которые вообще никак не связаны с внешней политикой России – например, на идею изменить названия районов Бишкека, которые остались еще со времен Советского Союза.
Депутатка российской Госдумы Светлана Журова тогда посчитала, что такая инициатива приведет к ущемлению прав русскоговорящего населения Кыргызстана.
«Это первые маленькие шаги, чтобы в итоге выдавить полностью русский язык. […] Наша связь [с русскими в Кыргызстане] таким образом будет теряться. А потом следующий этап – школы, а потом еще какой-то, и будет как в Грузии, когда молодежь, к сожалению, практически не говорит на русском языке. Мы знаем, что и в Украине тоже с этого начиналось», – сказала Журова и призвала президента Владимира Путина сделать «какое-то замечание коллеге, президенту Киргизии».
«Украинским сценарием» в Кыргызстане пугают не только российские политики и пропагандисты, но и центральноазиатские пророссийские СМИ и каналы. Они тоже были против принятия закона о госязыке, утверждая, что подобные изменения привели к тому, что Украина стала «террористическим государством». (Читай – страной, неугодной России настолько, что та даже развязала с ней полномасштабную войну.)
«Это больше играет на нагнетании обстановки для тех, кто читает эти каналы и заходит на эти сайты. Мол, что делают ваши законы и органы власти? Москва о вас заботится больше. По сути, это вбивание клина», – считает политолог Медет Тулегенов.
По словам Темура Умарова, полномасштабная война в Украине позволила российским пропагандистам угрожать «последствиями» странам-соседям. А в России, говорит он, есть довольно много людей, которые верят утверждениям о «нацизме» в окружающих ее странах.
«[Они будут] больше думать о Центральной Азии, как о регионе, который ненавидит Россию и хочет каким-то образом уничтожить все русское. И поэтому, условно, [он] может стать следующей Украиной», – предполагает он.
Освещали законопроект и российские СМИ. «Ведомости», например, увидели в нем «западный след».
«Всем бюджетникам придется учить киргизский, иначе их ждет увольнение. […] Инициатива исходит от прозападных политиков и в случае реализации она может расстроить российско-киргизские отношения, полагают эксперты», – писало издание.
Однако инициировал законопроект Кабинет министров, разрабатывала – Нацкомиссия по госязыку. А поддерживал поправки и продвигал другие инициативы для усиления кыргызского языка спикер Жогорку Кенеша Нурланбек Шакиев. Можно ли его назвать «прозападным» политиком? Едва ли. Он, скорее, «прожапаровский» политик, который поддерживает в парламенте инициативы президента. Например, идею о смене флага страны, которую сначала публично поддержал Садыр Жапаров, а потом и вовсе признал, что это он попросил спикера парламента поднять этот вопрос.
Глава Нацкомиссии по госязыку Каныбек Осмоналиев подтверждает, что с законом о госязыке произошло что-то похожее – принять его дал задание сам президент еще два года назад.
Принятие закона сейчас, конечно, хорошо сказывается на имидже президента – вне зависимости от того, как он будет исполняться в будущем. Соратник Жапарова Осмоналиев «очень рад», что изменение поддерживало молодое поколение кыргызстанцев.
Потенциальное развитие кыргызского делового языка, обещание улучшить методологию преподавания, планы показывать в кинотеатрах зарубежные фильмы с кыргызскими субтитрами – все это благоприятно воспринимается даже теми, кто в остальном не симпатизирует Садыру Жапарову, теми, кто за него не голосовал. Правда, изменение флага Кыргызстана, возможно, нивелировало эту поддержку.
