Всегда считалось, что бизнес, в котором мы работаем, отличается от других.
Наш бизнес чрезвычайно важен – вот почему его иногда, довольно пафосно именуют «четвертой властью»: частью общества, не менее важной, чем правительство, судебная система или церковь. По мнению некоторых, даже более важной.
Практически любой взрослый человек старше тридцати вырос с уверенностью, что Четвертая власть состоит из двух частей: прессы и вещания.
Каждой из них кто-то владел и управлял, каждую кто-то финансировал, каждая из них привела к появлению различных представлений о том, что такое журналистика.
Пресса, находящаяся в частной собственности, традиционно высказывала мнения менее сдержанные, менее субъективные, более политически ангажированные и меньше регулировалась государством.
Телевидению и радио – как финансируемому государством, так и коммерческому – обычно требовалось провозгласить беспристрастность.
Телевидение и радио брали на себя обязательство отражать мнения всего политического спектра и особый долг отражать те новости, которые, будь они оставлены на произвол рынка, нигде бы не были освещены.
В этой дуополии было много тонких балансов и напряжений: читатель или зритель могли сопоставить сообщение одного СМИ с сообщением другого и сделать выводы. Шло «перетягивание каната» в попытке достигнуть беспристрастности, по которой можно было ориентироваться на Диком Западе печатного слова.
Но теперь появился некто новый. Третье крыло Четвертой власти, если это не слишком навороченная метафора. Вы можете возразить даже, что на сцене целых два новых актёра: интернет в том виде, как он был задуман (принципиально новая форма обмена информацией) и Web 2.0 – быстро развивающиеся процессы созревания так называемых социальных, или открытых медиа.
Никто не владеет цифровым пространством. Оно практически никак не регулируется. Оно приносит абсолютно новое представление о том, что такое журналистика. Некоторые даже спрашивают, есть ли вообще такая вещь, как журналистика; эту тему я пытался раскрыть в своей лекции на чтениях памяти Хью Кадлиппа в январе этого года.
Эта двойная революция, произошедшая всего за двадцать с небольшим лет, оказала огромное влияние на общепринятые нормы и информационную классификацию.
Мы с вами наблюдаем расщепление Четвертой власти.
Пространство Сети – оставим пока в стороне сложные аргументы о сетевой нейтральности – не находится ни в чьем владении и никем не регулируется. Это совершенно иной тип СМИ, не похожий ни на один из традиционных.
Он развивается так быстро, что мы в процессе забываем, насколько все это новое и недавнее. Совершенно объяснимо, что те из нас, кто имеет хоть какое-то отношение к традиционным медиа, очень нетерпеливы и хотят как можно быстрее понять бизнес-модель, которая поможет магическим образом превратить нас всех в интернет-СМИ (и тогда мы будем получать те же доходы, что и до изобретения интернета, не говоря уж о Web 2.0).
Но для начала надо понять, с чем мы имеем дело.
Важно понять природу Tumblr, Flipboard, Twitter — эти форматы столь новы, что о них еще даже не сняли голливудских фильмов.
Я уже потерял счет случаям, когда люди (включая также, что удивительно, многих коллег по СМИ) закатывают глаза при одном упоминании Twitter.
«Пустая трата времени, – говорят они. – Бессмысленные заметки о том, кто что сегодня ел на завтрак. Какое отношение это имеет к индустрии новостей?»
Гм. И да, и нет. Бессмысленные заметки – да, их миллион. Однако нет ничего дальше от правды, чем утверждение, что Twitter никак не соотносится с новостным делом.
Вот только пятнадцать первых пришедших мне в голову пунктов о том, в чем Twitter невероятно эффективен, и что должно вызывать глубочайший интерес любого, кто хоть как-то связан со СМИ.
1. Это поразительный формат дистрибуции: высокоэффективный способ распространения идей, информации и контента. Не беспокойтесь об ограничении в 140 символов. Большинство лучших твитов все равно содержат в себе лишь ссылку. Они моментальны. Они могут доносить сообщения невероятно далеко и широко. Почему это важно? Потому что мы тоже занимаемся дистрибуцией. В лице
Twitter мы получили конкурента, канал, который может делать многое существенно быстрее, чем можем делать мы. Это битва того же масштаба, что была между писцами и печатным станком. Это важно с точки зрения журналистики. Более того, если вы пытаетесь брать деньги за контент, то это важно и с точки зрения бизнеса. Свежая эксклюзивная информация живёт минуты, если не секунды. Из этого вытекают важнейшие следствия для нашей экономической модели, не говоря уж о журналистике.
2. Именно здесь происходит многое. Не всё. Новостные агентства по-прежнему поставляют существенную долю новостного потока. Но всё чаще новости сначала случаются в Twitter. Если вы обычный пользователь Twitter, даже если вы работаете в новостном бизнесе или если у вас есть доступ к новостным лентам, то, скорее всего, до вас доходили слухи в Twitter о тех или иных событиях.
Миллионы читателей «мониторят» всё происходящее, улавливая мельчайшие намёки; у них те же самые инстинкты, что и у агентств – первым сообщить новость. Чем больше участников, тем лучше.
3. Как поисковый движок, Twitter соперничает с google. Многие до сих пор не понимают, что Twitter в некоторых отношениях даже лучше, чем Google. Google ограничен алгоритмами, которые используются для исследования самых отдалённых уголков сети. Twitter сделал очередной шаг: использовал силу совместного интеллекта массы людей, чтобы искать новую, ценную, своевременную и интересную информацию.
4. Это колоссальный инструмент агрегации: вы просите Twitter найти ту или иную информацию на любую нужную тему, и часто он возвращает наилучшие результаты. Twitter превращается в ваш персональный новостной канал. Если вы читаете самых интересных людей, то они наверняка будут поставлять самую интересную информацию. Другими словами, ищете не только вы. Можно просто ничего не делать и смотреть, как другие люди, которыми вы восхищаетесь, находят нужную вам информацию. Опять же, ни одно новостное агентство не может даже сравниться с этой моделью, не говоря уж о том, чтобы превзойти эту объединенную силу миллионов «рабочих пчел», которые собирают и распространяют информацию.
5. Это прекрасное средство для репортёра: лучшие из них на постоянной основе используют Twitter для поиска информации. Иногда – чтобы задать простые вопросы тем, кто может знать ответ, кто легко может посмотреть или найти его. Включается так называемая «мудрость толп»: «они знают больше нас». Иногда бывает, что вы просто спешите, а кто-то способен быстро ответить.
Или, например, репортёры ищут через Twitter свидетелей тех или иных событий: людей, которые были в нужном месте в нужное время; людей, которых иначе было бы непонятно как искать.
6. Это изумительная форма маркетинга: например, вы написали статью или пост в блоге. Может быть, кто-то ещё помог вам подобрать нужные материалы. Теперь вы можете сообщить всем, чтобы они посетили ваш сайт. Вы рассылаете уведомление по своим подписчикам. На маркетинговом языке – вы увеличиваете трафик и увеличиваете вовлеченность аудитории. Если читателям понравится – они расскажут о материале остальным. Если материал действительно «зацепит», то он, как говорится, начнет распространяться вирусным образом. У меня лишь 18 500 подписчиков. Однако, если меня ретвитит хотя бы один из наших колумнистов, Чарли Брукер, то аудитория немедленно вырастет до 200 000. Блог Guardian Technology даёт аудиторию в 1,6 млн. А если мой твит заметит Стивен Фрай – это международная известность.
7. В Twitter можно вести несколько одновременных разговоров. Люди могут не только читать вас, но и отвечать. Они могут соглашаться, не соглашаться или опровергать. Они могут писать ответы в других блогах и давать ссылки. Нет ничего хуже, чем писать «в никуда», вообще не получая реакции. В Twitter вы получаете немедленную реакцию. Это не просто новостная передача, это канал коммуникации. Это возможность чем-то поделиться и обсудить что-нибудь с целой группой людей, с сотней или тысячей людей в реальном времени. Twitter может стать фрагментированным. Он может стать, напротив, суммой фрагментов. Это параллельная вселенная разговоров, которые все ведут со всеми.
8. Twitter более разнообразен: традиционные медиа позволяли звучать лишь избранным голосам. Twitter впускает всех.
9. Меняется тон письма. Хороший разговор – это не только говорить, но и слушать. Вы хотите слушать, вы хотите говорить. Вы хотите вовлечь и развлечь. Очевидно, в Twitter больше принята краткость. Больше юмора. Чаще к фактам прикладываются комментарии, которые часто более персональны. В Twitter не существует трибуны, на которой мысленно восседали некоторые журналисты. Журналисты быстро учатся. Они начинают писать по-другому. Да, и кстати…
10. На этом поле могут играть все. Широко известное имя может привлечь некоторое количество читателей на раннем этапе. Однако, если пишущему нечего сказать, то скоро они обнаружат, что говорят со стенкой. Энергия в Twitter концентрируется вокруг тех, кто может говорить четко и интересно, пусть даже они будут «неизвестны». Может быть, они обращаются к небольшой аудитории, но если они говорят что-то интересное, то их многократно републикуют, и вследствие экспоненциального роста аудитории так называемые «большие имена» со временем забываются. Шокирующее разоблачение: иногда люди, которых мы раньше называли «читателями», могут писать более хлесткие заголовки и формулировать лучше, чем мы.
11. В Twitter совершенно другая ценность новостей. Люди там зачастую имеют совершенно другое представление о том, что является, а что не является новостями. Выбор, который кажется очевидным журналисту, зачастую радикально отличается от выбора других людей – и в смысле того, на что обратить внимание, и того, что проигнорировать. Силу десятков тысяч человек, которые делают этот выбор, можно почувствовать и в новостных отделах: там она повлияет на выбор новостных поводов. Эту силу можно игнорировать, но стоит ли?
12. У Twitter длинный диапазон внимания. Часто утверждается ровно обратное: что Twitter, в сущности, моментальный, перенасыщенный поток сознания. Идеальная среда для золотых рыбок. Однако, нацельте вашего Twitter-клиента на какое-то ключевое слово, событие или тему и вы обнаружите, что диапазон внимания у пользователей Twitter такой, что газетам стало бы стыдно. В Twitter тему будут обсуждать, будут агрегировать информацию на интересующую тему ещё долго после того, как мимо пройдет караван профессиональных журналистов.
13. Twitter создаёт сообщества. Точнее, сообщества самоорганизуются вокруг определенных людей, событий, явлений, культур, идей, тем и мест. Эти сообщества могут быть временными, могут быть долгосрочными, сильными или слабыми. В любом случае, это четко заметные сообщества.
14. Twitter меняет идею «авторитета». Вместо того чтобы ждать появления чужих «экспертных мнений» (мнений, по большей части, принадлежащих нам, журналистам), Twitter смещает баланс в сторону некоторого «однорангового» авторитета. Не то что бы «твиттеряне» нас игнорировали – наоборот (см. пункты про дистрибуцию и маркетинг), они становятся нашими самыми эффективными передатчиками и участниками дискуссии. Однако, нелепо было бы игнорировать ещё один аспект: двадцатилетний студент, скорее всего, с бóльшим интересом послушает мнение людей, которые говорят, как он сам. То же самое верно для тридцатилетней матери с двумя детьми. И для сорокалетнего чувака, искренне интересующегося политикой, а также рок-музыкой времен своей юности.
15. Twitter – это агент перемен. По мере того, как люди объединяются, чтобы обсудить ту или иную проблему и решить её, Twitter будет иметь всё усиливающееся влияние на людей, облеченных властью. Корпорации уже научились уважать и даже бояться коллаборативных медиа. Всё чаще социальные медиа будут бросать вызов традиционной политике, в том числе, например, относительно законов о свободе самовыражения и свободе речи.
Теперь можно было бы написать ещё один список из тех вещей, которые раздражают в общепринятом использовании Twitter: в нём сложно передать сложную идею, хоть и можно дать на неё ссылку; он может угнетать своим редукционизмом; он не может заменить журналистское расследование и военных корреспондентов; он не проверяет факты, сам по себе; он очень отвлекает; он бесцеремонен и сводит с ума своим масштабом.
Более того, я использую Twitter лишь в качестве одного из примеров силы открытых, социальных медиа. Twitter, может быть, исчезнет, как и многие другие вспышки на цифровом небе.
Оборотная сторона Twitter означает, что огромная мощность внимания планеты может оказаться направленной на крохотный ненадежный фрагмент информации.
Однако можно быть уверенным в том, что движущая идея, стоящая за этими формами открытых медиа, никуда не денется; а также, что если мы игнорируем их возможности, то совершаем очень серьезную ошибку – как в плане нашей журналистской профессии, так и в плане экономики нашего бизнеса.
