«У нас есть политики, которые очень обижаются на журналистов. За критический материал они могут «наказать» журналиста: отказать в интервью или занести в своеобразный черный список», — сказал в интервью ВРС Игорь Шестаков.
ВРС: Кто, на ваш взгляд, наиболее доступный для СМИ политик?
Игорь Шестаков: Я не могу сказать, что это один человек. Это Феликс Кулов, Мыктыбек Абдылдаев, Ахматбек Кельдибеков. Это люди, которым я могу позвонить по мобильному телефону, и они дают интервью, не надо заранее особо договариваться.
Достаточно открытые политики — Омурбек Текебаев и Темир Сариев.
ВРС: А кто, на ваш взгляд, наиболее закрытый политик?
Игорь Шестаков: Однозначно закрытых политиков у нас нет, но, конечно, мы не можем позвонить на мобильный телефон премьер-министру или президенту страны.
В моей практике до всех политиков можно дозвониться. Они могут дать интервью сразу, могут не ответить на какие-то вопросы, но, по крайней мере, они готовы встретиться.
Я думаю, наши политики прекрасно понимают, что журналисты интересны для них в большей степени, чем они для журналистов.
Если они откажутся давать интервью, сами же от этого и пострадают.
Я хотел бы сказать о другой проблеме, что у нас есть политики, которые очень обижаются на журналистов. За критический материал они могут «наказать» журналиста: отказать в интервью или занести в своеобразный черный список.
ВРС: Какое из министерств наиболее открыто для СМИ?
Игорь Шестаков: Тут все зависит от пресс-секретарей. Я думаю, здесь речь должна идти не о министерстве, а о пресс-службе.
Я могу сказать, что наиболее эффективно работают Министерство экономического регулирования (МЭР), Министерство внутренних дел (МВД). Пресс-служба Министерства иностранных дел удачно работает. Зависит от того, как министр поставит эту работу.
Допустим, Министерство труда, занятости и миграции: вроде бы министр там был достаточно контактный, но непонятно, существует там пресс-служба или нет.
ВРС: Какая из партий была наиболее открытой в этом году?
Игорь Шестаков: В принципе, достаточно открыто работала партия «Ар-Намыс». Там хорошо была поставлена работа даже не пресс-службы, а самой партии. Я думаю, что их высокий результат об этом свидетельствует.
Фарид Ниязов достаточно хорошо работал в рамках СДПК, это тоже открытая партия.
В принципе, все партии, но я бы выделил партии «Ар-Намыс» и «Ак Шумкар».
ВРС: А закрытая партия?
Игорь Шестаков: Мне кажется, партия «Ата Мекен» была менее доступной, несмотря на то, что там работает Александр Кулинский.
ВРС: Стал ли доступ к информации легче после апрельских событий?
Игорь Шестаков: Здесь надо разделить две вещи. Проблема сейчас заключается в эффективности работы пресс-служб. Между чиновником и журналистом стоит пресс-служба.
В ведомствах, где министры уделяют внимание тому, кто и чем занимается в пресс-службах, там, естественно, с доступом к информации все очень хорошо.
Там же, где министру «до лампочки», как работает пресс-служба, соответственно, журналисты ходят, как слепые котята, и никакой информации не могут получить. Это работает, в первую очередь, против самих министров.
Сейчас мы видим: при таком парламенте кресло министра неустойчиво, но, к сожалению, все проблемы, которые существовали в министерствах и ведомствах с организацией должной работы пресс-служб, собственно говоря, так и существуют.
Деятельность пресс-служб в большинстве министерств и ведомств оставляет желать лучшего.
ВРС: Как вы относитесь к тому, что в ЖК будет новый порядок работы с прессой?
Игорь Шестаков: В нынешней ситуации ограничивать деятельность журналистов и их передвижения — глупо.
Я понимаю, что лидерам фракций хочется держать под контролем работу их депутатов, чтобы они не наговорили чего лишнего без согласования с лидером. Но этого все равно не избежать. Поскольку депутаты не живут 24 часа в сутки в здании Жогорку Кенеша, они могут быть доступны для журналистов. Во-вторых, депутат имеет обязательства перед своими избирателями. В том числе он должен информировать о своей деятельности, о том, как он голосовал, принимал решения, какие вносил инициативы. Если он этого не будет делать, то не понятно, с какой целью он шел в Жогорку Кенеш.
Самый эффективный способ для обмена информацией — это именно СМИ. Депутат же не будет ходить к каждому избирателю и рассказывать лично, в домашней обстановке, что он сделал для страны великого и полезного. Зачем ставить какие-то рамки закрытости? Все равно будет идти утечка информации.
Не надо забывать, что у нас сейчас парламентская республика. Если одна партия заинтересована в принятии одного решения, то есть другая партия, которая не заинтересована в принятии этого решения, поэтому она будет давать комментарии. Если это приведет к каким-то информационным утечкам, то это будет вредить и самим депутатам, и спикеру парламента тем более. Поэтому было бы лучше, если бы журналисты могли работать спокойно и свободно, чтобы у них были все условия объективно получать всю информацию и ее распространять.
При этом парламентарии настаивают на создании парламентского телевидения. Я считаю, что в нынешних условиях лучше открыто работать со многими СМИ и нет необходимости в создании парламентского телевидения. Потому что сейчас у страны лишних денег на это нет. Если депутаты хотят, чтобы их видели их избиратели, то необязательно 24 часа в сутки крутить себя по телеканалу. Для этого достаточно принять мудрые, важные, необходимые для государства и народа решения. И об этом обязательно все узнают и без парламентского канала, на который у государства сейчас денег нет.
