Профессия: блогер

Сергей Медведев: Я хочу вспомнить, как в последние десятилетия появлялись новые слова и новые профессии. Скажем, в 90-е годы человек с гордостью называл себя «дилером», каждый второй был дилером: неважно, чьим он был дилером, чем он торговал, но это звучало гордо. Точно так же в нулевые, когда была объявлена идея модернизации, каждый был стартапером, у каждого должен был быть стартап, и рано или поздно он должен был оказаться в Сколково. Сегодня очень часто видишь, что человек характеризует себя как блогера или о ком-то говорят: «Он блогер». Даже очень крупные российские общественно-политические деятели, скажем, Алексея Навального часто называют блогером (или Антон Носик – блогер).

Я хочу поговорить о такой профессии, как блогер: является ли это вообще профессией, или это вид деятельности? У нас в гостях Максим Корнев, доцент кафедры телевизионных, радио-, интернет-технологий Института массмедиа РГГУ. Мы продолжаем разговор, начатый примерно полгода назад. Тогда мы говорили о том, что современный человек превратился в медиа. Превратившись в медиа, он стал блогером. Сейчас почти два миллиарда блогеров, два миллиарда людей во всем мире, которые что-то пишут, что-то постят. Блогер – это профессия?

Максим Корнев: Я думаю, это призвание, такое внутреннее требование к себе, некая потребность разбираться в окружающем мире, делать это с некоторой регулярностью. То есть это добровольное взятие ответственности за те тексты, которые ты публикуешь.

​Сергей Медведев: С другой стороны, это же может стать и основой жизнедеятельности человека, тем, чем он сможет себя поддерживать. Много ли людей, которые обеспечивают свое существование в качестве блогеров?

Максим Корнев: Судя по всему, коммерческий блогинг сейчас активно развивается в России, в этом многие увидели для себя перспективы. Примеры коммерческого блогинга перед глазами – тот же Илья Варламов активно работает как коммерческий блогер, тот же Антон Носик, тот же Тема Лебедев. У них есть определенная этика, что, мне кажется, очень важно для современного блогера, если он действительно хочет закрепить за собой этот статус, а не просто называть себя таким образом и не брать никакой ответственности, подчеркивая этим, что «я не журналист, говорю что хочу».

Это закрепление профессиональной деятельности, в том числе для того, чтобы ее коммерциализировать, чтобы продавать себя как продукт – это тоже требование времени. Расценки, как вы видели, немаленькие. Опять же, люди добровольно говорят: мы согласны на такие-то и такие-то условия, реклама маркируется как реклама; если я публикую все остальное, значит, я публикую свое мнение, там нет никаких входящих.

Сергей Медведев: Монетизация идет только по рекламе – это размещение в блоге рекламных блоков?

​Максим Корнев: К сожалению, как и во всех других сферах деятельности, конечно, есть обходные пути, можно купить пост, можно купить человека, да и вообще, это темная сторона. Но это все не ново, то же самое было и со СМИ. Поэтому смешно, когда люди говорят: а, ты не журналист, ты блогер, конечно, тебе нельзя доверять, ты можешь нести все, что хочешь. При этом те же люди могут одновременно говорить: конечно, СМИ, мы вас знаем, вы в основном продажные, вас только и ловят на то, что вы берете у кого-то деньги или обмениваетесь влиянием.

Так что у блогеров, как и у всех традиционных институтов, такое же право на презумпцию невиновности. Более того, у меня доверие ко многим блогерам выше, чем к институциональным СМИ, потому что это люди, которые последовательно выстраивают и развивают свою репутацию, ценят ее, дорожат ею. Даже если у них есть какие-то «скелеты в шкафу», это не повод, чтобы подвергать их обструкции. Многие СМИ, и либеральные, и прогосударственные, вполне можно уличить в каких-то не в совсем светлых делах.

Сергей Медведев: В заказных материалах.

Максим Корнев: Как минимум в некачественной работе с информацией или недостаточной щепетильности по отношению к каким-то темам, в выборочности освещения тем. Это, к сожалению или к счастью, человеческая натура, и никуда от этого не деться. Поэтому к блогерам доверие есть.

Сергей Медведев: Блогер, наверное, больше работает за интерес, за общественное признание, он больше находится в гуманитарной ответственной сфере, чем чисто контрактные профессиональные отношения профессионального журналиста.

​Максим Корнев: Да, пожалуй, так. Но некоторые блогеры могут быть и коллективным продуктом, могут быть коллективные блоги. Если рассматривать блог как некое предприятие, то вполне возможны формы работы, типичные для обычных медиа, когда я создаю некий продукт, создаю свою аудиторию и перепродаю ее рекламодателю. Если я работаю за общественный интерес, соответственно, мне важно сохранить какую-то позицию, отстоять какие-то ценности и заработать доверие аудитории и свое лояльное ядро, лояльную аудиторию, которая потом конвертируется у кого-то в политическое влияние, у кого-то – просто в некий статус, а у кого-то это призвание, ему вообще ничего не нужно от аудитории, просто хочется порубиться за правду.

Сергей Медведев: Я пытаюсь вычленить из вашей речи два очень важных определения блогинга. Первое – это ценности, блог создается на платформе неких ценностей. Второе – это ответственность за собственные слова.

Максим Корнев: Очень хотелось бы так определять современного блогера, но если очистить гуманитарную составляющую, свести ее до технологии, то я в одном из текстов, который мы писали для журналистов, сформулировал это так, что блогер – это три компонента: автор, цифровая дистрибуция и качественный контент. Публичная цифровая дистрибуция, плюс контент, плюс автор – без этого никак. Все это, естественно, в цифровой среде. Блогер – как раз колумнист 2.0, он может публиковать то, что считает нужным. Если в предыдущих версиях медиа в разделе «комментарии» должны ставить поправку, что «мнение автора может не совпадать с мнением редакции», то здесь автор может писать все, что ему вздумается, и нести ответственность напрямую.

Кстати, о том, что блогер – это уже сила, признанная государством, свидетельствует тот факт, что у нас с 1 августа 2014 года действует федеральный закон о блогерах. Он говорит о том, что суммарно блогер – это тот самый организатор и распространитель массовой информации. Если ты набираешь больше трех тысяч просмотров в сутки, то это некий критерий, с которого ты начинаешься как ответственное лицо.

Сергей Медведев: Надо зарегистрироваться как СМИ. Это поправки в закон о СМИ?

Максим Корнев: Не совсем так, ты не регистрируешься как СМИ, ты получаешь ту ответственность, которую несут СМИ, но существенно меньше прав. Я не припомню, чтобы в блогеры вступали добровольно – может быть, в пиар-целях. Когда кого-то вносили в реестр, а потом исключали – что-то такое было на моей памяти.

В тот же день, когда была презентация этого закона, состоялось небольшое мероприятие. По-моему, тогда был Максим Ксендзов, и он на все возмущенные вопросы недвусмысленно отвечал: что вы поднимаете шум? Это же закон, который не совсем про вас, что вы мучаетесь и меня мучаете? Это инструмент, скажем откровенно, соответственно, зачем вам сейчас поднимать всю эту шумиху? Работайте, как работаете. Он и тогда производил впечатление довольно здравомыслящего человека, мне даже понравилась его прямолинейность.

Действительно, как показала практика, по этому закону никого не преследовали, но потенциально этот инструмент есть. Так что обычный блогер может спать спокойно, если он не лезет на политическую поляну или в какую-то серьезную бизнес-историю. Если он будет материться, ругаться, искажать информацию, оскорблять всех, я не думаю, что его будут трогать без специальной санкции, либо если он не стал жертвой какой-то политической разработки: сейчас мы постоянно видим, что людей могут за перепост или за какой-то старый пост осудить просто в рамках «палочной системы». Но это уже другая история, совсем не про блогеров.

Сергей Медведев: В любом случае это от трех тысяч либо просмотров, либо уникальных пользователей. А каков максимальный трафик самых популярных блогов?

Максим Корнев: Сложно сказать. Понятие «блогеры» сейчас становится все более и более обширным, в своем материале я пытался их классифицировать и обобщить. Есть видеоблогеры, которые приобретают бешеную популярность. Какой-нибудь Пьюди Пай, шведский блогер, имеет миллионы, миллиарды просмотров, его аудитория исчисляется миллионами – это уже какой-то игровой и блогерский феномен, человек зарабатывает порядка 20 миллионов долларов в год только на том, что ведет свои блоги. Начиналось все с того, что он играл в компьютерные игры, записывая свои реакции в отдельном окошке, и людей это привлекало, а сейчас это целая компания, которая работает на одного человека, и он производит совершенно разноплановый контент.

В России есть Катя Клэп, я не очень знаком с ее творчеством или с этим бизнес-проектом, но у нее точно очень большая аудитория. Все, наверное, видели эти кадры, когда она приехала в какой-то город: организаторы явно не рассчитывали на такую популярность, но внутренний двор, помещение просто наводнили совершенно обезумевшие дети и подростки, счет шел на тысячи.

Сергей Медведев: Кто она?

Максим Корнев: Как раз такой видеоблогер, «влогер» (сокращенно от «видеоблог»). В самих понятиях тоже происходят трансформации.

Сергей Медведев: То есть люди просто ведут дневник собственной жизни в видеоформате.

Максим Корнев

​Максим Корнев: Там, на мой взгляд, более широкая тематика. Идея все же в том, что они отражают реальные запросы людей. То есть те, кто играет, показывают, как лучше играть, или как можно проходить какие-то игры. Для кого-то это просто возможность посмотреть, как играет другой человек, потому что самому лень или нет возможности играть. Кто-то объясняет, как жить. Та же Катя Клэп тестирует какую-то косметику, куда-то выезжает, делится какими-то жизненными ситуациями, эмоциональными переживаниями, рассуждает на разные темы. Это элемент социализации. Я думаю, что современная молодежь, у которой профессиональные социальные институты потеряли авторитет, скорее, доверяет новым героям. Это действительно мощный феномен, это действительно интересно.

​Сергей Медведев: Трафик российских блогеров может доходить до миллиона пользователей?

Максим Корнев: Да, конечно. Миллионы пользователей, миллионы просмотров – это давно не новость. Сейчас, например, почему-то стал очень моден формат хип-хоп батлов, все сейчас в диком количестве пересматривают разные состязания в острословии рэперов. Это тоже довольно любопытный формат, можно сказать, что по большому счету это тоже блог-проект. Называть блог проектом не совсем корректно, но какие-то форматы, которые возникают, постоянно размножаются и, если человек хочет называть себя блогером, то он себя называет блогером.

Есть стэндап-комики на YouTube, они не называют себя блогерами, но по сути они все равно пользуются форматами цифровой публичной дистрибуции, являются авторами. Критерий блогера очень размытый.

Сергей Медведев: Насколько важно для блогера иметь интерактив (вы говорите – колумнист 2.0), возможность обратной связи? Или есть традиционные блоги, как традиционные СМИ, то есть однонаправленные?

​Максим Корнев: Мне кажется, есть однонаправленные блоги, более того, в рамках одного автора может совмещаться несколько блогов. Например, тот же «Телеграм» в формате канала предоставляет возможность возвращения в формате вещания, когда я что-то публикую, а мне не имеют возможности ответить. Тот же Олег Кашин ведет свой «Телеграм-канал», он где-то даже писал, что некоторые люди приходят в комменты в Фейсбук и начинают вспоминать эти публикации.

Интерактив, конечно, важен, но это не ограничение, не один из критериев блога, блог может быть ориентирован на очень узкую группу людей. Но потенциально, мне кажется, это все равно ключевое свойство – потенциально публичная дистрибуция. Это важно для блогера, иначе ты не блогер, а корпоративный автор. В любом случае этот критерий еще плавает.

Сергей Медведев: Основные критерии – это автор, контент и сетевая дистрибуция. Дальше смотрим, есть ли обратная связь от сети, или это просто распространяется.

Максим, давайте посмотрим, какие существуют виды блогов, проведем какую-то классификацию. Наверное, самый старый – это ЖЖ?

​Максим Корнев: Да, с этого начался блогинг на Руси. Хотя, конечно, блогером можно назвать и летописца. Но, опять же, он выполнял некий заказ, в том числе и политический. Блогинг как явление – это некое структурирование реальности в текстах в хронологической или какой-то более случайной последовательности. Важна, мне кажется, именно эта дневниковость. Цифровой дневник – это продолжение обычного дневника, но все-таки блогер – это нечто большее, чем просто отцифрованный дневник. Это все-таки действительно и возможность обратной связи, и возможность публичной и массовой дистрибуции, а с дневником это сделать нельзя, если только его не опубликовали каким-то тиражом в виде мемуаров.

Дневник в классическом понимании отличают от блога многие критерии. Но сейчас множество платформ дают разные выходы на разные аудитории и разные технические возможности для публикации. Это, с одной стороны ограничение, а с другой, возможность. На YouTube вы вряд ли будете писать длинные тексты, вы будете снимать видео. В то же время, в ЖЖ вы можете делать большие развернутые истории и с видео, и с текстом, и с фото. В Фейсбуке вы скорее будете соблюдать баланс между информативностью и объемом. В Твиттере в связи с некоторыми техническими ограничениями, которые все грозятся снять, вы ограничены небольшим количеством знаков.

Сами по себе ограничения одновременно являются и возможностями. Но, как мы видим, все эти грани постепенно снимаются. Поэтому, даже если мы глубже и глубже уходим в определения, все равно у нас остаются эти три компонента – автор, контент, цифровая дистрибуция.

Сергей Медведев: Есть более текстуальные, и есть более визуальные форматы. Текстуальные – это ЖЖ и Твиттер.

​Максим Корнев: Блоги, как их изначально называли… Потом все потеряли интерес к блогам, убежали за соцсетями, почему-то противопоставляя их блогам, хотя по большому счету это просто развитие одного и того же механизма.

Сергей Медведев: Соцсети – это тоже блог. Глядя на свою страничку в Фейсбуке, которой я, признаться, ежедневно уделяю очень много времен (менеджменту, ответу на комментарии, редактированию собственных текстов, каких-то выступлений), я понимаю, что это тот же самый блог.

Максим Корнев: Именно, просто тут идет совмещение функционала блога с кучей других функциональных возможностей, в том числе – мессенджер, календарь и так далее. Фейсбук следит за этой нарративной стороной, есть, по сути, встроенная редакторская платформа, есть просто раздел «заметки», который не очень приживается, но кто-то пишет, есть функционал групп, когда вы можете создать группу, и тогда будет коллективный авторский блог. Просто здесь функционал расширен, здесь нет приоритета или какого-то противопоставления, просто логичное развитие.

Мне кажется, что «блог», «блогер» – это скорее самоопределение, а в основе все равно лежат некоторые компоненты. Если их разбить на эти атомы, то потом можно собрать или пересобрать в другой конфигурации и назваться как-то иначе – «стример», «инстаграмер». Стримить можно с «Перископа», можно с Фейсбука, он очень быстро агрегировал в себя эту функцию.

Сергей Медведев: С Фейсбука можно показывать моментальное живое видео.

​Максим Корнев: Просто встраиваете в Фейсбук трансляцию. «Перископ» сейчас несколько ушел в тень именно из-за Фейсбука, потому что на Фейсбуке большая часть аудитории, а «Перископ» – еще одна альтерация, когда ты должен либо получить уведомление о трансляции, либо увидеть это уведомление у себя в ленте того же Фейсбука или того же Твиттера. Понятно, что Твиттер с «Перископом» работают совместно, но Фейсбук за счет аудитории и своих возможностей перебил «Перископ».

Сергей Медведев: «Перископ» все-таки достиг каких-то значительных медийных всплесков. Когда были знаменитые гонки на «Гелендвагенах», они живьем транслировались в «Перископ». И сейчас, когда блогер ловил покемоновоколо отделения полиции, его задержание транслировалось живьем в «Перископ».

Максим Корнев: Совершенно верно, «Перископ», конечно, пока имеет потенциал, но потому, что люди, которые устраивают эти события, просто им пользовались. С таким же успехом, если бы они запустили кнопочкой рядом приложение в Фейсбук, то вся эта шумиха была бы в Фейсбуке, и никто бы не заметил особой разницы.

Сергей Медведев: Но есть то, что еще не переехало в Фейсбук. Я читал вашу классификацию блогов. Остались еще имиджборды. Это более молодежная тема?

​Максим Корнев: Да, это очень своеобразная среда, на мой взгляд, вполне уникальная. Она, конечно, агрессивная, я бы сказал, маргинальная, но в ней, как в каком-то котле, зарождаются новыемемы, новые идеи. Это действительно бурлящий котел, где очень много плохого и грязного, но оттуда иногда выскакивают светлые и очень забавные вещи.

Сергей Медведев: Это типа конференций?

Максим Корнев: Это скорее ветки обсуждений, что-то среднее между чатом и форумом, где все по очереди оставляют какие-то сообщения и комментарии на сообщения, размножая ветки этих комментариев. Главная принципиальная особенность – это анонимность. Собственно, из-за анонимности и возникает этот эффект: выплескиваются страсти, комплексы, какие-то идеи, слова, которые человек никогда бы не сказал просто так в своем аккаунте или с открытым лицом.

Этот момент действительно очень важен – анонимность и возможность взаимодействия с другими пользователями. Такой, можно сказать, коллективный автор, который что-то из себя создает… Сейчас у них есть сообщество в «Телеграме», которое генерит порядка 30-60 тысяч сообщений в день. Я подписался, иногда захожу посмотреть, какие там дискуссии. В основном все вялотекущее, все-таки среда очень сильно влияет. Возможности «Телеграма» как медиаплатформы, в том числе, меняют аудиторию. Хотя, может быть, этим людям кажется, что ничего не изменилось, но все же меняется.

Это тоже очень интересный феномен, когда сама платформа форматирует под себя блогера. Блогер приходит на платформу, думая, что он через нее самовыражается, но обратное влияние тоже очень сильно заметно. То, что можно сделать на одной платформе, может не получиться на другой. Это видно на примере успеха«Лентача» и Твиттера. «Дорогая редакция», которую вела «Лента.ру», – у них была попытка сделать что-то похожее в Фейсбуке, но она не очень пошла, а в «ВКонтакте» получилось.

Сергей Медведев: В силу более молодежной, школьной, студенческой аудитории?

Максим Корнев: В силу формата. Создать формат… У тебя есть новость, ты ее оригинально обозначаешь текстом, потом делаешь картинку, потом еще прикрепляешь саундтрек… В другой соцсети такого нет в силу технических или правовых ограничений, а они этот функционал задействовали по полной.

Более того, есть новая профессия – медиапикчер: человек, который умеет придумывать картинку со смешной подписью или делать какой-то смешной фотоколлаж – она как раз пошла от экспериментов «Ленты.ру». Этим сейчас активно пользуются многие медиа. Например, мне очень нравится то, что делает в сфере IT Rusbase.com. У них есть свой штатный пикчер, у него в «Телеграме» есть канал «Пикчер Олег», где дублируются его произведения, которые идут в соцсетях и способствуют привлечению аудитории. Из таких экспериментальных вещей рождаются целые отдельные направления.

Вы, наверное, в курсе, что с «Лентачом» тоже не все так просто, основатели отстранили от управления редакцией, соответственно, между ними идет некая борьба, и мы наблюдаем этический, правовой и человеческий спор по поводу того, как вообще интерпретировать работу таких сообществ, если они коллективные. По-хорошему это тоже можно в каком-то смысле назвать коллективным блогом, где есть основатели, есть редакция. Довольно большую долю контента и движухи, что называется, создают сами пользователи. Если бы не эта движуха, то они были бы менее популярны. Когда ты играешь со своим читателем, со своим пользователем, и он тебе отвечает взаимностью, ценность твоего контента возрастает. Иногда интереснее смотреть комменты, чем пост, потому что там идет интересная интеллектуальная дискуссия или соревнование в остроумии.

​Сергей Медведев: Вы очень правильно сказали, что это разновидность дневника, «дорогой дневник», особенно, если посмотреть Инстаграм: какая-нибудь звезда Инстаграма каждое утро постит лифтолук, делает селфи, человек постоянно транслирует собственную жизнь онлайн. Это какая-то новая форма цифрового нарциссизма?

Максим Корнев: Да, и это, и многое другое. Как говорит уже упомянутый нами в прошлой дискуссии Андрей Мирошниченко, «публикую, следовательно, существую». Действительно, это такая форма самопрезентации, существования. Ведь если тебя нет в этих соцсетях, а ты звезда какого-то масштаба или хочешь быть звездой, то ты просто теряешь эту аудиторию. Вопрос только в одном: хочешь ли ты зарабатывать эту аудиторию? Если да, то относись к этому как к необходимости, как к долгу, а может быть, как к работе.

Сергей Медведев: Блогинг как профессия, как призвание… В первую очередь, как социальная ответственность, но с другой стороны, как профессия… Очень интересно, как блогинг создает совершенно новое человеческое измерение к тому, что, казалось бы, должно быть захвачено технологией. Пространство медиа, где работают боты, где ходят роботы, где идет технологизация процесса создания журналистского контента… И вдруг неожиданно возникает человек, и этот совершенно интимный, идущий со времен романтизма, сентиментализма человеческий дневник становится основной формой заявлений миру о собственном существовании.

Я хочу закончить интересным предположением. У нас в гостях несколько недель назад был футуролог Александр Неклесса, и он предположил, что сингулярность наступит, но это будет не технологическая, а антропологическая, человеческая сингулярность. Мне кажется, мир блогинга как раз ведет нас к человеческой сингулярности.

Максим Корнев: Мы приближаемся к человеческой сингулярности, и это прекрасно.

http://www.svoboda.org/a/27918601.html