Западные и российские компании помогают правительствам центральноазиатских республик строить и обслуживать масштабные системы слежки, позволяющие перехватывать все типы голосовой связи и электронной переписки, говорится в докладе, опубликованном 20 ноября организацией Privacy International. Продажа этим странам подобных технологий является нарушением международного права, что обязывает правительства западных стран принять меры по усилению контроля за экспортом технологий и оборудования для слежки, добавляют авторы доклада.
Данный доклад под названием «Частные интересы: Слежка в Центральной Азии» является результатом длившегося год расследования, проведенного сотрудниками наблюдательной организации Privacy International. В нем описывается, как местные и иностранные организации, работающие в сфере связи, включая компании, оказывающие телекоммуникационные и Интернет-услуги, помогают авторитарным правительствам осуществлять слежку за гражданами. В докладе также представлен исчерпывающий список шпионского программного обеспечения и форм технологической помощи, предоставляемых центральноазиатским государствам фирмами из США, Великобритании, Германии и Израиля.
Большая часть отчета посвящена структуре систем слежки в Казахстане и Узбекистане, но он также включает общее описание ситуации в Кыргызстане, Таджикистане и Туркменистане.
«У некоторых [центральноазиатских] стран имеется мощное передовое оборудование, позволяющее проводить массовую прослушку и электронную слежку, – говорится в докладе. – Эти системы, включающие расположенные в различных районах центры слежки и мониторинга, централизованы, позволяя агентам служб госбезопасности перехватывать, расшифровывать и анализировать частные разговоры и переписку тысяч людей одновременно».
В доклад Privacy International также вошли свидетельства активистов и журналистов из Центральной Азии, демонстрирующие, как правительства в регионе используют массовую слежку «для подавления инакомыслящих и укрепления своего контроля в политической сфере».
Хотя существуют ситуации, когда у правительств есть законное право следить за разговорами и перепиской граждан, подобное наблюдение должно происходить в законодательно установленных и строго очерченных рамках, настаивают авторы отчета. В государствах Центральной Азии подобные рамки отсутствуют, что способствует широкомасштабным злоупотреблениям.
«Слежка со стороны государства может законно осуществляться только если в законодательстве прописаны методы и цели подобных действий, – говорится в отчете. – Нужна хорошо развитая законодательная база, предусматривающая меры по защите прав граждан от злоупотреблений и надзор за органами, осуществляющими слежку».
Творимый в центральноазиатских государствах произвол в этой сфере является нарушением международного законодательства, утверждается в докладе. Казахстан, Туркменистан и Узбекистан, отмечают авторы документа, ратифицировали Международный пакт о гражданских и политических правах, обязующий эти страны соблюдать право граждан на неприкосновенность частной жизни.
«В международном законодательстве широко признается, что для соблюдения права на неприкосновенность частной жизни необходимо, чтобы страны выработали законы в которых четко прописано … при каких обстоятельствах может осуществляться слежка», – отмечается в докладе. Далее авторы подчеркивают, что в законодательной базе республик Центральной Азии существуют «значительные пробелы», которые, судя по всему, позволяют службам национальной безопасности действовать «без оглядки на закон и без надзора за их деятельностью со стороны независимых органов, которые могли бы привлечь их к ответственности в случае совершения нарушений».
Отсутствие в Центральной Азии контроля и надзора за работой служб, осуществляющих слежку, должно подтолкнуть правительства западных стран к введению более жесткого контроля за экспортом предназначенных для слежки технологий, заявляется в докладе. В частности, авторы доклада призывают ввести полный запрет на продажу подобных технологий, «если невозможно определить, кто является их конечным получателем, или если существуют документальные подтверждения совершения получателем нарушений прав человека, а приобретение этих технологий может способствовать подобным нарушениям».
