В последнее время вопрос информационной безопасности страны очень часто становится предметом дискуссии и споров, а так же инструментом аргументации и официальным основанием для принятия тех или иных нормативных документов. Для того чтобы понять суть этих терминов я разослал просьбу примерно десятку активных медиа-экспертов с просьбой дать соответствующую характеристику в одном-двух предложениях. Обратно я получил лишь четыре письма, почти все они давали мне разъяснение чуть ли не на одну страницу машинописного текста. То есть, это означает, что четкого определения и единого толкования данных терминов не существует. И эта проблема актуальна не только для нашей страны. Именно поэтому каждая из апеллирующих сторон использует удобную для себя трактовку. И чаще всего со ссылкой на некие информационные войны, сопровождавшие последние политические события и социальные потрясения.
Самое лаконичное определение информационной безопасности государства дает ресурс Википедия — «состояние сохранности информационных ресурсов государства и защищенности законных прав личности и общества в информационной сфере». Под информационной безопасностью Российской Федерации, согласно Доктрине, понимается состояние защищенности ее национальных интересов в информационной сфере, определяющихся совокупностью сбалансированных интересов личности, общества и государства. Именно в этом ракурсе хотелось бы рассмотреть ряд вопросов, которые привели нас к той ограниченной ситуации, которую мы сегодня имеем. И, если их не решать в срочном порядке, мы в ближайшем будущем можем остаться даже без этого.
17 июня 2015 года в какой-то мере является знаковой чертой, которая определит будущее нашего информационного пространства и нашей представленности в цифровых пакетах вещания. Государственная программа по переходу на цифровое вещание предусматривает лишь выполнение технических обязательств по международному соглашению «Женева — 06». Что будет вещать оператор, получивший цифровые частоты — об этом пока еще никто не думал. И зря. Важность информационного ресурса для государства определяется контентом, который получает потребитель, являющийся гражданином нашей страны. И для государства важно позаботиться, чтобы в этих пакетах было больше наших местных СМИ, освещающих события и государственную политику нашей страны.
Сегодня в этом плане картина выглядит удручающей. К примеру, в Бишкеке из 17 каналов, вещающих в открытом формате, 13 почти полностью ретранслируют зарубежные программы ОРТ, РТР, Вести-24, Культура, НТВ, СТС, ТНТ, Рен-ТВ, MTV, КТК, Эл-Арна, Хабар, CCTV. Наших местных каналов всего четыре — ОТРК, ЭлТР, 5-й канал, Эхо Манаса. Не менее плачевна ситуация на юге страны. По данным 2009 года со стороны Таджикистана на нашу территорию свободно вещают такие телеканалы, как Государственный телеканал Таджикистана, «Сугд-ТВ», «Уструшона-ТВ», «ТВ Азия-Спорт», «Канибодом-ТВ». Со стороны же Узбекистана на весь юг нашей страны круглосуточно вещают республиканские телеканалы Уз-ТВ1 (канал «Узбекистон»), Уз-ТВ2 (канал «Тошкент»), УзТВ-Спорт, молодежный канал «Ёшлик» (Ташкент), региональные «Ёшлар» (ЁТРК, Андижан), «Тараккиёт-ТВ», «Маргилон-ТВ», «Мулокот-ТВ», «Шарк-ТВ», «Дийдор-ТВ», областные государственные каналы «Андижан ТВ», «Наманган-ТВ», «Фергана-ТВ». Напомню — речь идет лишь о телеканалах. А ведь есть еще и радиостанции. Достаточно ли на юге наших полноценных вещателей?
Почему сложилась такая картина? Есть две основные причины — политическая и техническая. Примерно с 2001 года выдача частот под телерадиовещание превратилась в процедуру, которая заведомо играла против нашей информационной безопасности. Более 60-ти заявителей до сих пор стоят в очереди на частотное присвоение, надеясь, что когда-нибудь всё же смогут открыть свой канал. Но политика государства того времени оказалась незаинтересованной в честном развитии частного медиа-рынка. Выдача частот официально прекратилась. Только официально, так как новые каналы все же появлялись и каким-то образом частоты всё же получали. СМИ, освещающие местные события, постепенно превращались в инструмент информационного влияния. Остальные вещатели решили не связываться с политикой и перешли на ретрансляцию.
Вторая причина — сложность нашего географического рельефа. Он не позволяет эффективно использовать имеющиеся частотные ресурсы. Для их освоения нам приходится строить больше станций, дублировать один и тот же канал в разных регионах на разных частотах, тратить больше денег на поддержание существующего вещания. В свое время в надежде развить вещание многие столичные телерадиокомпании получили в регионах определенное количество частот. Но из-за дороговизны построения собственных сетей, неразвитости рынка рекламы, ограниченности существующих каналов релейной подачи сигнала — они их до сих пор не запустили. И в большей степени здесь опять виновато то, что не было заинтересованности со стороны государства в развитии этого сектора.
Сегодня же этот вопрос по-прежнему не решается. Но уже под официальным предлогом того, что грядет цифровой век и выдача аналоговых частот нерентабельна, так как вещание в аналоговом режиме после 2015 года всё равно придется прекращать. Но это не совсем так. До 2015 года правовой приоритет дается аналоговому вещанию, а после 2015 года он будет отдан цифровым пакетам. И это отнюдь не значит, что аналоговое вещание придется закрыть. Если аналоговые передатчики не мешают цифровым частотным присвоениям — они могут продолжать работать на свой финансовый страх и риск. К тому же после высвобождения диапазона четвертого и пятого телеканалов на их месте можно резко увеличить количество местных радиостанций. А это самый доступный, оперативный и малобюджетный инструмент информирования населения.
В разных регионах Кыргызстана планируется запустить от 10 и более мультиплексов. В некоторых регионах их будет свыше 30-ти, если туда пойдут операторы связи. Согласно госпрограмме государство берет на себя заботу лишь о социальном пакете, куда войдут вещатели, финансируемые из бюджета. Их не так много — 3-5 каналов республиканского масштаба, включая ОТРК, который зачем-то просит отдельный мультиплекс. Плюс в каждой области еще по одной телестанции. А вместить в оплаченный государством мультиплекс можно до 14(!) каналов.
Что делать с остальным пространством? Забота государства в этом случае заключается в построении собственного мультиплекса и обеспечении его развития до каждого отдаленного уголка страны. Такими ресурсами на сегодняшний день обладает лишь РПО РМТР, который в любом случае будет строить свою сеть и государству от этого будет легче в финансовом плане. Есть правда еще обязательство перед Международным союзом электросвязи (МСЭ) по образовательному каналу, акцентирую — каналу. Но в госпрограмме эти обязательства предлагается переложить на плечи частной компании, предположительно уже известно какой, отдав им целый мультиплекс. Ради одного образовательного канала — целый мультиплекс. Правда там не уточняется, кто и как будет нести ответственность по данным обязательствам. Но почему этому образовательному каналу будет недостаточно места в социальном пакете? Как позаботиться о том, чтобы социальный и образовательный пакеты были доступны? Как сделать так, чтобы наши граждане были заинтересованы смотреть наши каналы, а не покупали ресиверы операторов соседних стран?
Теперь о частных каналах. Существующим частным 17-20 вещателям планируется передать 2 мультиплекса. Их строительство только лишь по областным центрам и крупным населенным пунктам может потребовать несколько миллионов долларов США. Плюс аренда каналов доставки по регионам, если нет своих сетей. Каким методом, какими средствами и в какой юридической форме это будет реализовано — никто пока еще не определял и определять не собирается. Предполагается, что частные вещатели по личной договоренности объединятся в одно юридическое лицо, которое получит эти мультиплексы и начнет строить свою сеть.
По моим предположениям, даже если они смогут запустить вещание, спустя 3-5 лет из-за хозяйственных споров некоторые из них успешно сядут на мель. Ведь просчитать и соразмерно разделить затраты при таком кооперативе не просто. Может случиться так, что они в конечном итоге продадут компанию вместе с мультиплексами инвесторам и даже возможно часть из них из-за этого закроются. Таким образом, местных вещателей станет еще на порядок меньше. Это не факт, но и не исключение.
При таком развитии событий к 2020 году из сотен транслируемых в цифровом пакете каналов лишь единицы будут полностью местными, вещающими на государственном языке с учетом национальных интересов. Ведь другие частные операторы связи пойдут по пути наименьшего сопротивления — больше фильмовых и развлекательных каналов. Не сложно представить, как будет выглядеть после этого вопрос информационной безопасности страны. В идеале было бы хорошо объединить социальный, образовательный и оба частных мультиплекса в один общий пакет, который обеспечивался бы государством, а остальные мультиплексы выставить на свободный аукцион.
Кто будет нести ответственность по контенту? Это еще один камень преткновения, однозначного ответа которому на сегодняшний день не существует. Как операторы связи будут формировать свой пакет? Что они должны запрашивать у тех, кто желает вещаться в их пакете? Нужно ли лицензировать по контенту и если да — по какому принципу? Ведь большая часть программ будет ретранслироваться, появятся множество интернет и IP-вещателей непонятного происхождения. Появятся очень много продакшн-студий, которые будут просто производить продукт, а третьи лица их пакетировать и транслировать в цифровой сети. Яркий пример — нынешние кабельные вещатели. Им не нужна лицензия — она есть у самого оператора. Вещателям же достаточно иметь регистрацию как средства массовой информации. Но они имеют право пакетировать свою программу продукцией, произведенной не СМИ.
Принимая во внимание всё вышесказанное, невольно задумываешься над тем, как в 2020 году будет выглядеть наш медиа-рынок. И как будет представлена информационная безопасность нашей страны с учетом того, что до сих пор никто не разрабатывал последовательных планов и глобальной стратегии развития местных вещателей? Департамента информации и печати до сих пор нет и не факт, что он будет. Многие задаются вопросом — а нужен ли он? Если не нужен, то кто должен ведать этими вопросами? Пока ясно одно — если Государственная программа по переходу на цифровое вещание и в этот раз не будет принята, и опять будет отправлена на доработку — вновь внести ее на утверждение можно будет лишь в следующем году. С учетом сроков ее рассмотрения, утверждения, разработки и принятия соответствующих нормативных документов, проведения конкурсов, развертывания сетей — мы не сможем запустить цифровое телевидение к установленному на 2013-й год сроку.
По всем перечисленным вопросам требуется в большей степени политически компромиссное решение. Уже пора. И уже началось. Но время работает не в нашу пользу…
