Её наконец-то вырвали из рук желающих свести счёты со СМИ с помощью Уголовного кодекса.
Статья 329 Уголовного кодекса КР — «Заведомо ложное сообщение о совершении преступления» — на минувшей неделе вновь оказалась в центре внимания политически активной общественности и журналистов. Конституционная палата Верховного суда КР рассматривала иск о признании этой статьи неконституционной. Вновь встал вопрос о том, что она угрожает свободе слова в Кыргызстане.
Так называемый «закон о ложном сообщении» был принят Жогорку Кенешем в апреле прошлого года и в мае подписан президентом. Принимался он на фоне бурных дискуссий. Международные организации, например, уже тогда усмотрели в нём угрозу свободе слова и распространению информации. Инициаторы законопроекта убеждали общественность, что меньше всего он распространяется на СМИ.
Статья 329 — «Заведомо ложный донос» — существовала в Уголовном кодексе (в главе «Преступления против правосудия») давно. Теперь её заменили на «Заведомо ложное сообщение о совершении преступления». Что изменилось? Если прежняя статья — о «доносе» — предусматривала максимальное наказание в виде штрафа до 100 тысяч сомов или исправительных работ на срок до 1 года, а в случае доноса «с обвинением в совершении тяжкого или особо тяжкого преступления либо с искусственным созданием доказательств обвинения» — лишения свободы до 2 лет, то теперь наказания выросли.
Заведомо ложное сообщение о совершении преступления наказывается штрафом от 50 тысяч до 100 тысяч сомов либо лишением свободы до 1 года. То же самое, совершённое с обвинением в совершении тяжкого или особо тяжкого преступления, с искусственным созданием доказательств, из корыстных побуждений, в интересах организованной группы или преступного сообщества, наказывается штрафом в размере от 100 тысяч до 200 тысяч сомов или лишением свободы на срок от 1 до 3 лет.
Вопреки заверениям законодателей в том, что эта статья УК не направлена против СМИ, ударила она в первую очередь именно по журналистам.
Нет примеров того, что по статье 329-й привлекли к ответственности кого-то из недобросовестных граждан, навредивших правосудию ложным сообщением о совершённом преступлении. Зато правоохранительные органы заинтересовались публикациями двух журналистов кыргызоязычных изданий. В обоих случаях речь шла о публикациях про очень высокопоставленных персон. В отношении одного из журналистов в возбуждении уголовного дела было отказано. А вот другой скоро окажется на скамье подсудимых.
И хотя обоих журналистов можно отнести к категории тех, кого в Кыргызстане принято называть «ушактологами» (распространителями слухов), попытка опробовать именно на них новую статью УК вызывает недоумение и тревогу.
Первое — есть Гражданский кодекс, который даёт возможность оспорить ложь в публикациях прессы через суд. Пожалуйста, подавайте иск о защите чести и достоинства, освещайте судебный процесс в СМИ — и если автор не сможет привести доказательств своих обвинений, вся общественность убедится, что он высосал их из пальца.
Второе — создаётся опасный прецедент. Сегодня по уголовной статье со всеми вытекающими последствиями накажут «ушактологов». А завтра возникнет соблазн расправиться с её помощью с ЛЮБЫМ журналистом.
Так посчитала и известная правозащитница Токтайым Уметалиева, подавшая весной прошлого года — сразу после принятия «закона о ложном сообщении» — ходатайство в Конституционную палату о признании его неконституционным. До рассмотрения иска дело дошло только сейчас.
Как справедливо отмечает Т. Уметалиева, статья 329 УК в новой редакции противоречит сразу семи статьям Конституции КР. А также многим международным обязательствам, принятым на себя Кыргызстаном. Привести здесь все доводы правозащитницы, изложенные на 24 страницах, возможности нет. Остановимся на самых, на наш взгляд, примечательных.
Изменения в Уголовном кодексе, по мнению правозащитницы Т. Уметалиевой, привели к такой абсурдной ситуации — под удар попадают журналисты, а настоящие доносчики-дезинформаторы от ответственности, наоборот, уходят. Сам термин «сообщение» относится к информации, в основном распространяемой средствами массовой информации. Граждане же о преступлении не сообщают, а ЗАЯВЛЯЮТ. То есть, исходя из буквы закона, под статью 329 УК они уже не подпадают.
Ещё один момент. Уголовно-процессуальный кодекс КР предусматривает, что сообщение в СМИ МОЖЕТ стать поводом для возбуждения уголовного дела. Но нигде в кыргызском законодательстве не прописано, что правоохранительные органы ОБЯЗАНЫ отслеживать эти сообщения. То есть гражданин, заявивший, скажем, в милицию о том, что совершено преступление, имеет право потребовать ответа — рассмотрено ли заявление и какие меры приняты? У журналиста же такого права нет. Он не может потребовать наказать за халатность сотрудников правоохранительных органов, которые, скажем, закрыли глаза на публикацию, коей стоило заинтересоваться. А вот если это сообщение кому-то покажется ложным — тут уж правоохранители своего служебного времени не пожалеют! Называется это — дискриминация.
А ведь на СМИ возложена особая миссия по борьбе с коррупцией! Закон «О противодействии коррупции», например, предусматривает обеспечение независимости средств массовой информации. Независимости в том числе и от персонажей публикаций на антикоррупционные темы.
Вот что, в частности, гласит этот закон: «СМИ формируют гражданскую позицию, направленную на предупреждение и профилактику коррупции, создание обстановки нравственной чистоты и правовой культуры в системах государственной и муниципальной служб. Государственные органы и органы местного самоуправления через СМИ информируют общественность по обнародованным сведениям о фактах проявления коррупции. Данная информация публикуется в тех же средствах массовой информации, где она была первоначально обнародована. Сведения, предоставляемые средствам массовой информации, должны носить подтверждающий или опровергающий характер факта проявления коррупции».
То есть закон превращает журналистов в равноправных участников антикоррупционной политики. И результатом их публикаций должны быть не уголовные дела против самих журналистов за «ложное сообщение», а тщательная проверка правоохранительными органами этих сообщений. И обоснованный ответ правоохранительных органов изданию, которое подняло тему — подтвердилась информация или нет.
Закон о ложном сообщении, по справедливому заключению Т. Уметалиевой, «сводит на нет все усилия по противодействию коррупции. Тогда надо отменить действие всех указов президента КР по вопросам противодействия коррупции, в том числе укрепления государственности».
Конституционная палата под председательством Муканбета Касымалиева признать статью 329-ю УК КР неконституционной отказалась. Но при этом, надо отдать должное, хотя бы сделала разъяснение, как её применять.
«Субъективная сторона данного преступления, — говорится в решении Конституционной палаты, — характеризуется прямым умыслом, то есть лицо осознаёт заведомую ложность сообщаемых им сведений, предвидит возможность наступления общественно опасных последствий и желает их наступления. Следует отметить, что если лицо добросовестно заблуждалось, сообщая о якобы имевшем место преступлении, то действия такого лица нельзя рассматривать как заведомо ложное сообщение. Не будет состава ложного сообщения в действиях лица, которое сообщает об имеющихся у него подозрениях по поводу совершённого преступления, чтобы правоохранительные органы проверили поступившую от него информацию».
А вот в какой степени эта статья УК распространяется на журналистов. Публикуем цитату из решения Конституционной палаты специально для будущих «заявителей», которые захотят свести счёты с критикующими их СМИ с помощью Уголовного кодекса. А также для не в меру ретивых правоохранителей, которым легче и проще бороться не с преступниками, а с журналистами:
«Выполнение средствами массовой информации такой социальной функции, как информирование общества по общественно значимым вопросам, призвано способствовать формированию у общественности мнений, взглядов и позиций о происходящих вокруг событиях…
В соответствии со статьёй 150 УПК КР, сообщение в СМИ является одним из поводов к возбуждению уголовного дела. При этом основанием к возбуждению уголовного дела является наличие достаточных данных, указывающих на совершение преступления.
Формы подачи информации средствами массовой информации могут быть самыми различными (статья, очерк, репортаж, интервью, фельетон, документальный фильм и т. п.). Характерным для этих сообщений является то, что содержащиеся в них сведения не адресуются непосредственно органам и должностным лицам, осуществляющим уголовное преследование, не направлены на нарушение нормальной деятельности судов и правоохранительных органов и нанесение вреда интересам правосудия, а рассчитаны на привлечение внимания общественности.
Таким образом, сообщение в СМИ о совершении преступления, выступая поводом к возбуждению уголовного дела, способствует осуществлению досудебного и судебного производства, однако недействительность такого сообщения не может расцениваться как заведомо ложное и не образует состава преступления, предусмотренного статьёй 329 УК КР. Иное понимание и применение статьи 329 УК КР, расходящееся со смыслом, раскрытым Конституционной палатой в настоящем решении, будет нарушать конституционные права каждого на свободу выражения своего мнения, свободу слова и печати».
Решения Конституционной палаты Верховного суда КР обжалованию не подлежат. А его разъяснения правоприменительной практики имеют силу закона.
Так что использовать злополучную статью 329 УК в качестве дубины против журналистов не получится.
Редакция «Д№…»
КСТАТИ
Европейский суд по правам человека принцип широкой критики в отношении лиц, чей статус или общественное положение «обрекает» их на более пристальное внимание к своей фигуре, сформулировал следующим образом:
«Пределы допустимой критики в отношении политического деятеля как такового шире, чем в отношении частного лица. В отличие от последнего первый неизбежно и сознательно оставляет открытым для пристального анализа журналистов и общества в целом каждое своё слово и действие, а следовательно, должен проявлять и большую степень терпимости. Нет сомнения, что репутация политика подлежит защите, но в таких случаях противовесом подобной защиты выступает интерес общества к открытой дискуссии по политическим вопросам».
ЗАКОН ПИСАЛИ В ИНТЕРЕСАХ НЕБОЛЬШОЙ ГРУППЫ ПОЛИТИКОВ
Прокомментировать ситуацию вокруг «закона о ложном сообщении» мы предложили правозащитнице Токтайым Уметалиевой.
— Как считаете, какие цели преследовали авторы этого законопроекта — в частности, депутат парламента Эристина Кочкарова из фракции «Ар-Намыс»?
— Сами они этой цели особо не скрывали. В справке-обосновании к законопроекту ясно было указано: необходимость внесения изменений в законодательство обусловлена использованием публичных обвинений в политической борьбе. А политическая борьба в публичном поле происходит прежде всего с задействованием медийного ресурса, т.е. СМИ.
То есть главная цель — ограничить СМИ в политической борьбе. В интересах конкретных лиц, которые примут участие в будущих выборах. Но, извините, на политическое поле у нас выходят состязаться от силы 100 человек. То есть какие-то стотысячные доли от всего населения. И в интересах этой маленькой группы ставить под удар всю свободу слова в Кыргызстане недопустимо!
Авторы законопроекта не провели общественной и антикоррупционной экспертизы этого законопроекта. Они не привели никакой статистики — а сколько было случаев, когда публикации в СМИ действительно помешали правосудию? Часто ли ложные сообщения журналистов отвлекали целые легионы правоохранительных органов от работы? Ни одного такого случая они не смогли привести! Что тоже показывает: истинная подоплёка этого закона — политическая.
Есть такое понятие — публичная фигура. Человек, занимающийся политикой, вышедший на политическое поле, открывает себя всей публике и должен быть готов к тому, что в его адрес будут звучать разные суждения. Как на гладиаторских боях, когда народ кричал всё что угодно. Публичный человек должен уметь выстоять, он должен быть готов к любым дискуссиям вокруг своей персоны. И для публичных фигур презумпция невиновности существует в усечённом варианте.
— Правильно. Не хочешь публичности — не лезь в политику! Наверное, стоит закрепить всё это как-то законодательно…
— Это уже закреплено — в многочисленных международных конвенциях, которые подписал Кыргызстан. А наша конституция признаёт — международное право является её частью. И это обязаны учитывать наши суды, когда рассматривают иски к СМИ от публичных фигур.
http://delo.kg/index.php/health-7/8155-dubina-protiv-zhurnalistov
